— Надо же вам привыкать работать самостоятельно, моя дорогая, — мурлыкнул Мурчалов, — если вы когда-нибудь намереваетесь унаследовать мое дело! Кроме того, нашего клиента нужно было наказать за неделикатность, а вы любите пирожные и долгие прогулки. На мой взгляд, ситуация выигрышная, куда ни посмотри.

Я вздохнула одновременно с раздражением и с восхищением. Шеф — наглый и беспардонный тип, но сердиться на него совершенно невозможно! И не только потому, что он мягкий и пушистый.

— Но откуда вы знали?..

— Расспросил генмодов. Почуять изменившийся запах способны почти все. Просто это мало кого интересовало, поскольку лишь единицы из нас способны переварить кофе без вреда для себя. Так что ваша работа тоже не пропала даром: всегда надежнее получить подтверждение сплетен экспериментальным путем! Что же касается нового поставщика, тут уже было сложнее. Все компании, занимающиеся общественным питанием, обязаны подавать документы о своих поставщиках в городскую управу, но это делается раз в квартал. Кроме того, эти сведения нельзя получить без специального ордера, хотя они и не коммерческая тайна. Однако я послал Прохора пообщаться с приказчиками в конторах всех трех компаний — и не нужно так на меня смотреть, вы пока слишком молоды, чтобы держаться с этой публикой на равных. Вот и узнал название этого поставщика — товарищество «Золотой бор». Здесь и пригодилась моя память: именно так называлась лаборатория Златовских, о которых я читал в «Деловых интересах». Правда, остается мизерный шанс, что это лишь совпадение, — Мурчалов произносил «мизерный» с ударением на «е».

— Не скромничайте, шеф, — сказала я сухо. — Это практически наверняка не совпадение.

— Ну а раз не совпадение, так ужинайте, экипируйтесь соответствующим образом, и нанесем визит на землю, зарегистрированную за этой фирмой. Вы ведь после такого количества выпитого кофе наверняка еще не хотите спать!

После ужина я экипировалась «соответствующим образом», взяла для шефа рюкзак и вместе с ним отправилась к нашим потенциальным подозреваемым.

Шеф подозревал незарегистрированные генетические исследования — а это в нашем городе куда более серьезное преступление, чем просто поставки контрафактного товара. Нужно было убедиться, что мы ни на кого не клевещем, прежде чем обращаться с этим в полицию. Даже если бы Златовские оказались законопослушными людьми, проверка могла повлечь для них разнообразные неприятности.

(Лицензия сыщика позволяла шефу проникать на территорию закрытых производственных объектов в отсутствие хозяев — но не в жилые дома.)

Поскольку шеф не хотел привлекать излишнего внимания, он настоял на том, чтобы использовать подземные пневматические тоннели, так что нам вновь пришлось проехать на трамвае пару остановок и воспользоваться знакомым магазинчиком. Мне решительно не хотелось этого делать, но шеф и слушать не желал никаких возражений.

К тому же, на сей раз он был прав: на мне были темно-серые шаровары, темно-зеленая толстовка, драповое пальто и туфли на мягкой резиновой подошве, а на голове повязан темно-серый платок. Очень удобная одежда, когда ты идешь на опасное дело или, допустим, едешь на природу за грибами, но по городу так ходить не принято — особенно даме! Хотя, конечно, в нашем Рубиновом квартале среди студиозусов случаются любые чудачества. Но я-то уже не студентка, хоть по возрасту и не отличаюсь от них!

Хорошо, что хотя бы шеф сидел в рюкзаке смирно и для разнообразия внимания не привлекал.

Путешествие по подземным пневмотрубам прошло примерно так же, как в прошлый раз. Хотя, возможно, орала я уже меньше: притерпелась. В любом случае, чем меньше об этом сказано, тем лучше.

Однако от последней «станции» пневмотрубы — маленького магазинчика сухих обедов для генмодов на окраине города — нам пришлось добираться на своих двоих около километра, пока мы не достигли станции железной дороги. Согласно расписанию, поезд, на который мы сели, был последним: я поняла, что ночевать, скорее всего, придется в деревне.

— Не переживайте, Анна, там всего-то десять километров, — отмахнулся Василий Васильевич. — Вашим шагом — меньше полутора часов. А вообще вам бы пошло на пользу и пробежать это расстояние, а то вы пренебрегаете упражнениями.

Я вздохнула: шеф был кругом прав. Упражнениями я в самом деле пренебрегала, но в основном потому, что он заставлял меня работать в любое время суток, и выкроить подходящее время мне было не так-то просто.

Мы сошли с поезда на тихой провинциальной станции. Пахло навозом, стрекотали сверчки, где-то в отдалении глухо лаяла собака. Фонарей было мало, и они едва освещали колдобистую улицу. Несмотря на ранний вечер, народу вокруг не наблюдалось.

— А неплохо обустроены окраины нашего разлюбезного города, — заметил Василий Васильевич из рюкзака.

Я только что вляпалась в коровью лепешку, поэтому не разделяла его восхищения.

— Электричество есть даже в такой глуши, — пояснил шеф.

И все же территория товарищества «Золотой бор» находилась на самой окраине деревни. Линия фонарей кончалась у забора. Последний сиротливый фонарь освещал длинные ряды колючей проволоки, натянутые на вертикальных рейках. Его желтый свет блестел на иголках и шишках молоденьких сосенок, высаженных плотным рядом сразу за забором.

— Ну, — сказал шеф, — проверьте, не под током ли проволока.

— Не под током, — уверенно сказала я. — А если и под током, то небольшим. Деревенская детвора здесь наверняка лазает, кто же захочет потом объясняться с родителями в случае чего? Или с полицией?

— Логично, — согласился шеф. — Ну тогда доставайте кусачки.

Это был не первый мой опыт влезания вместе с шефом в сомнительное предприятие. Первый состоялся, когда мне было лет тринадцать; может быть, как-нибудь при случае расскажу. Колючую проволоку я никогда не любила, но довольно неплохо умела ее преодолевать.

Правда, с такими густыми и плотными рядами я столкнулась впервые. Обычно колючую проволоку натягивают одним витком поверх забора. Тогда достаточно просто кинуть сверху плотную куртку или пальто, а потом перепрыгнуть.

В этот раз пришлось повозиться: и кусачками поработать, и пальто пошло в ход. Я так и оставила его висеть на проволоке: сниму на обратном пути. Все равно перелезать еще раз, отцеплять его сейчас — только время терять.

«Если придется бежать второпях, брошу, — решила я. — Пусть шеф мне новое покупает!»

Пальто все равно было старое, мужского кроя, и мне не нравилось.

Но и внутри, за проволочной оградой, мы с шефом не нашли ничего такого, что стоило бы прятать.

Молодые сосны, лет двух-трех лет от роду, были высажены стройными рядами, как на плантации. В прохладном ночном воздухе они приятно пахли смолой.

Но сосен в окрестностях Необходимска полно — тоже мне сокровище! Может быть, эти деревья что-то маскируют? Но что?

Мы прошагали несколько рядов таких сосенок, как вдруг запах смолы сменился запахом кофе. Не сказать, чтобы сильным, однако вполне отчетливым. Я заозиралась, машинально ища взглядом кофейные деревья. Накануне в библиотеке я посмотрела, как они выглядят: такие кустики. Ничего подобного — все те же самые сосенки, совершенно одинаковые в лунном свете!

Хотя… не совсем одинаковые! Если присмотреться, было видно, что у тех, мимо которых мы сейчас шли, иголки отливали красноватым!

Тут же я вспомнила розоватые иглы звездчатых деревьев в мастерской Кунова, куда нам пришлось зайти по прошлому делу.

— Анна, поднесите меня к одному из этих деревьев, я его обнюхаю, — распорядился шеф из рюкзака.

Я послушалась, а заодно понюхала дерево и сама. Ну да, точно! Запах кофе стал еще четче. Присмотревшись, я разглядела, что аккуратные молодые шишечки на концах еловых веток металлически поблескивали, что не положено добропорядочным шишкам.

— Ну вот, — сказал шеф довольно. — Все и подтвердилось. Незаконные манипуляции с генами!