— Давид Зурабович, я своего всегда здесь кормлю, когда он из школы приходит. И друзей его тоже… — с некоторым недоумением пояснила женщина.

Человечек постоял, покачиваясь с пятки на носок и вышел, ничего не сказав. Не было никакого желания лишаться божественной вкуснятины в тарелке. Пока нас не выгнали, ложки в наших руках замелькали на самых высоких оборотах, сопровождаемые усиленным чавканьем и стуками по зубам. Змей даже подавился от спешки. Надо убираться отсель подобру-поздорову, а то эти грузины — парни горячие. Шампур в жопу засунут, и кукарекнуть не успеешь.

— Не знаю, какая муха нашего директора укусила. Никогда раньше такого не было, — огорчённо высказывалась тётя Лена.

Оказалось всего лишь, что Зурабыч предлагал перебазироваться всей нашей компанией в зал. Места сразу там нашлись. Представительный кацо оказался неравнодушен к спорту и велел официантам нас бесплатно обслужить. В принципе, мы уже хорошенько налопались мясцом, но не отказали себе в удовольствии набрать всякого сладкого, типа мороженого, и пивка немного. Ещё попраздновать.

На сцене ресторана трындели музыканты из очередного, приглашённого дядей, коллектива. Развлекали ужинающих. Не понимаю я Шумилова. Такие финансовые возможности, судя по разговорам, имеет, а создать собственную бригаду музыкантов ему слабо. Жадится на баланс себе сажать? Если грамотного менеджера поставить, то и в прибыль можно выскочить. Музыканты солобонистого вида старались неплохо, исполняя молодёжные темы из разрешённого советского репертуара Тухманова с Добрыниным, да прочими Юриями Антоновыми. Вокалист только чутка проседал. Клавишник у них великолепный. Ёлки трухлявые! Да это же наш Ларик выступает, Витя Ларионов. Молодец, затесался уже в новую группу.

Отошёл облегчить мочевой пузырь в туалет. На обратном пути неожиданно натолкнулся на Пыху, сидящую за столиком в обществе очкастой дамы культурологической хрящеватой наружности. Такую внешность обычно носят смотрительницы греческих залов в музеях, реже общественные работницы тощавой формации и иногда учительницы с сотрудницами детских комнат в мусарнях и прочие мозгоё…, тьфу, …едки несчастных пацанов, к ним в лапы попадающих. Всегда замечал странную закономерность — некрасивые девушки всегда стараются взять себе в подруги кого-нибудь почучундристей. Наверное, подсознательно желают хоть в чём-то где-то выиграть.

Юля окликнула меня и попросила разрешения взять интервью у восходящей звезды советского хоккея Сергея Козлова. Корреспондентом в газете областного уровня «Ленинское Знамя» она, оказалось, работает. Брякнул ей в шутку, что дорого ей это интервью обойдётся. Просторская принцесса нисколько не смутилась и предложила встретиться после ужина, достала ручку из своей сумочки и быстро начеркала мне на бумажке номер телефона. Добавила устно, чтобы не затягивал со звонком.

Понятно было без слов, что Пыха восхотела молодого ладного тела под предлогом интервью. Да и я бы не отказался покувыркаться с крепкотелой девицей. В приподнятом настроении подскочил к своим и предложил Вовке уступить мне на эту ночь свои санаторные апартаменты, а самому перебраться к Жеке на постой.

— Выселили меня в шестиместный номер, — горестно сообщил Змей, одновременно прожёвывая эклер, — Много важных персон в Рощу приехало. А в номере том дядьки пожилые уже проживают. Ногами так сильно воняет, аж глаза слезятся.

— Чего горевать? Просторскому пацану не впервой испытывать жуткие запахи. Будто бы в подвале лучше пахло. На крайняк на нос себе прищепку поставь и так ходи, — не удержался я от троллинга.

— Себе поставь, не скажу куда, — немного позлился Змей и хитромордо сообщил, — Меня Женёк к себе возьмёт жить.

— Только не клади эту вредную рептилию с собой спать, — дружески посоветовал капитану, — Останешься без яиц.

— Не слушай его, Жень! — вспыхнул Вован под наше дружеское ржание.

Отомстил злыдню за предыдущую подставу. Напитавшись ресторанных яств, мы в приятном расположении духа разошлись. Друзья пошли отдыхать к Чинку домой, я же остался для разговора с Лариком. Дождался перерыва на отдых у ансамбля и вызвал ВитькА. Он сразу же узнал хоккеиста Козлова и чего-то там провякал о высокой чести для него со мной общаться. Поблагодарил парня за приятные слова и сам ответно принялся кидать комплименты за игру на органоле.

Предположил участие его команды на завтрашнем конкурсе. Угадал. Выступят с песней «Вот солдаты идут» композитора Молчанова. Довольно старой и сероватой вещью. Ансамбль существует всего полгода. Название своё немудрящее «Алый луч» получил, скорее всего, от названия совхоза «Красный Луч», директрисса коего их взяла под свою опеку. Участники команды все молоды до безобразия, хулиганистого вида, наверное, ещё школярствуют в последних классах. Руководила этой весёлой бандой тоже довольно таки молодая учительница пения. Она, кстати, оказалась хорошей знакомой Шумилова и выбила для своего ансамбля возможность подзаработать немного деньжат в санаторном ресторане.

Я рассказал Ларику, что недавно был принят в коллектив «Спектра» бас-гитаристом и краем уха слышал о его скандальном уходе. Музыкант проникся ко мне ещё большим уважением — и в хоккей неплохо буцкает, и музыкантом тоже шурупит. Когда узнал, что я являюсь родственником Пашки Чекалина, так вообще выпал в осадок.

Оказалось, что конфликт у него с худруком произошёл вовсе не из-за денег, а по причине нечистоплотности Шиловского, решившего присвоить себе авторство композиции «Песня о солдате». Ларик нисколько не переживал разрыв со «Спектром», потому что уже давно подыскивал себе новое место. В Красном Луче у него родственники давно живут. Когда предложили ему место в недавно организованном местном ансамбле, то сразу согласился. Закидоны Толяна ему обрыдли, как завывания вездесущего Кабздона из телеящика. Про деньги вообще разговор не шёл.

— Ларик… Можно тебя так называть? С вашей песней конкурса не выиграть. Есть одна тема — разучить быстро новую композицию и надрать зад гаду Шиловскому. Вещь выигрышная, чикино наследство. Выстрелит мощно. Исполнение очень простое. Быстро можно отрепетировать. Я для такого случая готов к вам разово влиться и взять на себя основную нагрузку. Поговори с шефиней. Думаю, что гастроли по советским просторам и поездка в Прибалтику будет не лишним для молодого, начинающего ВИА.

— А с Чикой что случилось?

— Приказал долго жить.

— Боже… Такой талант!

Ларик даже посерел и опустился на стул.

— Когда похороны?

— От него ничего не осталось. В милиции убили его, сожгли и прах развеяли. А всем натрепали, что сбежал парнишка. Мне об этом поведал один нескурвившийся мент.

— Твари…

У Ларика булькнуло в горле. Справившись со своим состоянием, он сказал:

— Я поговорю с Натальей Сергеевной. Надо будет выступить в память о Павле. Возьми мой номер телефона и позвони утром. Мы проживаем в корпусах санатория.

— Когда именно позвонить? Чем раньше, тем лучше.

— Ну, давай полвосьмого.

Распрощавшись с Лариком крепким дружеским рукопожатием, погнал к Чинку. Дома у него звякнул по телефону Таисие и предупредил, что у друзей заночую. Поинтересовался результатами поездки в Москву. Бабулькин высокосидящий фронтовой друг уехал в командировку, но через своего помощника передал ей извинения и обещал в скором времени встретиться. Даже служебную машину обещал за ней прислать.

Следующий звонок направил Пыхе. Дозвонился до неё только через полчаса, когда из комнаты, где ребята смотрели телик, донеслись позывные программы «Время» и начались очередные скучные новости бодрыми голосами. В ресторане, наверное, подзадержалась, фрикасе плюща. Девица очень обрадовалась моему звонку. Благодарила с горячими придыханиями и сообщила то место, куда мне, грубо говоря, нужно свалить свои кости. Оставалось только сотворить финансовое послание Шумилову. Женёк был проинструктирован, как отвечать на возможные расспросы директора. Всё, вперёд, тьме навстречу! Свинья не выдаст, кто-то там не съест.