Властимир видел, что меж скрюченных деревьев начали появляться мавки – злые и голодные. Того и гляди кинутся всей гурьбой.
Подхватив посох, Властимир кивнул ожидавшим его зверям. Надо бежать! Сумерки становились все гуще - видно, проспал он до вечера. Только бы Забава недалеко ушла! А ведьме он все же свернет шею.
Глава 23
Тьма вокруг них колыхалась, будто студень. Высовывала черные языки, пробовала схватить, но, обжегшись о пятно света, снова шипела и пучилась. Ужас!
- Скоро уже, почти пришли, - хрипела Ягиня, утирая взмокший от пота лоб.
Забава понимала, что ее усталость не от ходьбы по буеракам и кочкам. Но ничего не могла сделать! Разве что под локоть держать и вести Ягиню к сердцу Топей – некогда драгоценному Источнику.
- Раньше там живая вода текла, - так рассказывала старуха. – Но не ручейком, а по малой капле сочилась с веток дуба. Своими могучими корнями он вытягивал из матушки-земли силу и соком ронял ее в каменную чашу. Белая она была, что снежок, а на ощупь теплая… Летней порой седьмого года, когда день равен ночи, веды забирали дар Лады. Один лишь крохотный пузырек! Но он мог вернуть жизнь и здоровье нескольким людям. Но теперь там отрава одна. Сгнило великое древо, рассыпалась чаша, а на осколках вместо живительной влаги из-под земли выступила черная роса. Стоит ее коснуться – и замертво упадешь.
Забава обещала, что и близко не подойдет к ядовитым каплям. Ягиня кивала, а потом снова принималась рассказывать какими красивыми были Сады до случившегося горя.
Но чем глубже пускала их Топь, тем тяжелее было двигаться. Не только из-за нечисти – ноги будто налились свинцом, голова закружилась, будто мрак вытягивал из тела жизнь, меняя ее на слабость и стылое отчаянье.
Забава едва переводила дух, тряслась вся, а уж Ягиня и вовсе с лица спала.
Вдруг свет, исходивший от посоха, выхватил из мрака тропку, и в груди шевельнулась надежда. Неужели они близко?
Но не успела Забава обрадоваться, как по Топям пронесся стон и хохот. Мертвячки, вившиеся рядом, встрепенулись и разом сгинули. Тьма тоже отступила, обнажая колючие кусты и хилые деревья. А Ягиня блаженно выдохнула.
- Уф… Никак русалки новую игрушку отыскали.
Забава за сердце так и схватилась.
- Князь!
Рванула обратно, но ведьма перехватила ее за локоть и сжала с неожиданной силой.
- Стой, дура! Не может быть он, спит крепко!
Но Забава только головой мотнула. Ложь! Нутром это чуяла!
- Пусти, бабушка. Там Властимир! Идет за нами!
- Нельзя!
От бессилия она чуть не расплакалась. Умоляюще взглянула на Ягиню, однако в ее тусклых глазах не нашла понимания. Старухе было все равно. Для нее князь так – еще один мужик, к тому же запятнанный благословением Сварога... Такого недурно и в расход пустить.
От ужасной догадки перехватило дыхание. Как рыба, Забава хватала ртом воздух, но никак не могла вздохнуть.
- Ты… ты знала! Нарочно его на погибель оставила!
Но ведьма упрямо вздернула подбородок.
- Глупости! Да, он мог проснуться. Сил у меня теперь мало! Однако за шиворот его никто из избы не волок. Сам дурак, что бросился следом.
И столько твердости было в ее словах. Столько непогрешимой веры… Ягиня ни капельки не считала себя виноватой. Все, что ей важно было – успокоить нечисть. Забава глубоко вздохнула и отступила в сторону, почти к самой границе света.
- Может, он и дурак, - ответила тихо, - зато не лжет, а еще смелый! Уведи его отсюда. А я… Я попробую совладать с мавками.
И, не давая себе мгновенья подумать, Забава бросилась в тьму.
По ушам тут же ударил шепот и протяжное шипение.
- Сес-с-стрица…
- Помоги нам!
- Спаси ее!
- Сестрица…
А потом тьму вспорол громкий детский крик. И столько боли в нем было! Столько отчаянья, что Забаву аж до нутра перетрясло. Не разбирая дороги, она кинулась вперед. Нужно найти этого ребенка. Сейчас же!
- Мама, мама… - надрывно плакала… девочка? – Больно! Помоги, мамочка….
И впереди показалась крохотная детская фигурка. Привязанная к дереву, без платья и вся в крови, малышка повисла в путах изломанной куколкой.
Ноги так и подкосились.
Забава кинулась на помощь, но из-под земли вдруг выросла колючая изгородь кустарника.
- Не пройдеш-ш-шь, - шипели ветви. – Не пус-с-стим.
И топорщили острые колючки.
Вот только этим ее было не испугать! И Забава с силой принялась раздирать преграду, не думая про боль и выступившую из ран кровь. Кустарник застонал, будто живой. Брызнул ядовитым соком и проклятьями, но Забава видела перед собой лишь измученного ребенка.
Скорее, скорее к ней! Еще можно успеть!
И, слово услышав ее мысли, ветви рассыпались прахом. Но вместо их вокруг расплескалась черная вода. А в лицо пахнул знакомый солоновато-едкий запах.
Да ведь это Чудь, только меньше!
Подхватив изодранные колючками юбки, Забава ринулась на встречу волне. Как будто в разъедающую соль прыгнула! И все муки, что она испытала, прорываясь сквозь колючки, показалась невесомой лаской! Хуже, чем наказание плетью, ужасней содранной кожи.
Кажется, Забава даже кричала, но все равно шла. Сквозь мутную пелену слез пыталась разглядеть, куда ей ступать, помогала себе руками… А время будто замедлилось, как в дурном сне, растягивая агонию в вечность. Но Забава не думала поворачивать назад. Ее помощи ждала маленькая девочка! Дочка прислужницы…
Стоило мелькнуть этой мысли - и вода исчезла.
Вместо нее из-под земли выступили острые белые камни, на которых блестела сырость. Только вот не прозрачной она была, а чернее дегтя.
А в ушах, как живой, захрипел голос Ягини:
«Сгнило великое древо, рассыпалась чаша, а на осколках вместо живительной влаги из-под земли выступила черная роса. Стоит ее коснуться – и замертво упадешь…»
От страха сердце зашлось – нет, не пробраться ей! Слишком плотно лежали камни – ногу не поставить! А от одного взгляда на жирные маслянистые капли, по спине драл озноб и даже боль утихла. Смерть это черная. Не только для тела, но и для души…
Задыхаясь от страха, Забава огляделась по сторонам. Может, другой путь есть? Или хоть палка – отшвырнуть камень с дороги. Но ничего похожего близко не было. Одни трухлявые колоды кругом да и сами обломки выглядели будто вросшими в землю.
А привязанная к дереву девочка жалобно вскрикнула. Но голос ее был до того слаб… Еще немного и утихнет навсегда!
Разве можно такое вынести? Отступить назад, когда невинное дитя нуждается в помощи? Нет, Забава была не способна. Лучше сама сгинет!
И, воззвав к светлым богам, Забава сделала шаг вперед.
***
Властимир
От пронзительного девичьего крика у Властимира чуть сердце поперек горла не встало. Забава это! Ее голос! А мавки, вившиеся рядом, глумливо рассмеялись:
- Твоя девка, твоя!
- Вкусная!
- Мягкая!
- Наш-ш-ша!
И снова протянули к нему руки.
Изловчившись, Властимир махнул клинком. Одна из мертвячек завизжали от боли, а под ноги ему упало несколько сгнивших пальцев. Обрадоваться бы такой добыче, но князь бросился вперед - туда, куда вели его Серый и Баюн.
Но даже при помощи волшебного посоха, даровавшего свет, каждая сажень давалась с боем. Ноги вязли в болотной жиже, колючая поросль драла одежу, деревья падали, чтобы собою перекрыть дорогу, а мрак подступал все ближе, будто пытаясь выпить из крови силы.
«Зачем противишься? – шептал на разные голоса. – Оставь, поверни назад… К чему тебе безродная девка? Только слово скажи – и твоей будет любая красавица, хоть наших земель, хоть заморских…»
Была правда в этих словах! Никогда такого не было, чтобы князь Северного царства рисковал своей жизнью ради бабы. Своевольница она! К тому же меченная…
- Гр-р-р!
Злобный рык лютоволка заставил встряхнуться. Что он такое думает?! Забава – его, и никто не смеет отнимать у хозяина этих земель ни женщину, ни власть над мыслями. Сам решит, что ему с наложницей делать! Может, в своих покоях запрет, а может, ремнем по заднице отходит. Его право! Только бы осталась жива.
