Властимир

Дверь закрылась, надежно скрывая их от царившей в тереме суеты. Наконец-то! В один шаг Властимир оказался рядом с Забавой, обнял ее. А любая ответила. Прижалась крепко-крепко, пряча личико на его груди. И сколько они так стояли – одним богам ведомо.

Не умея остановиться, он все наглаживал стройную спинку да кропил поцелуями макушку. Неужели вырвались из цепких лап знати? До сих пор в ушах шумит от множества голосов, а перед глазами мельтешит хоровод лиц. Надо было рассказать про Ладу и Сварога, отдать приказ со Мстива глаз не спускать, успокоить воинов да распорядиться Рахиму стеречь – еще натворит сдуру чего-нибудь! Лишь к вечеру он привел Забавушку в купальни, чтобы смыть тяжесть непростого дня. И теперь, в тишине, может расплести ее светлые косы и уложить на обитые шелком лежаки.

Любимая тихонечко вздохнула:

- Властимир…

И охнула, когда теплая шерстяная накидка с шорохом легла на каменные плиты купальни. А его пальцы пробежались по шнуровке платья.

- Дай взглянуть на тебя без одежи, любимая, - ответил хрипло.

И ворот платья ослаб, обнажая нежную девичью кожу. Как мечтал он вновь коснуться ее поцелуями! Оставить на тонком изгибе шеи метки и упругим холмикам грудей внимание оказать… Не сдержавшись, Властимир раскрыл ворот шире, освобождая из ткани манящую плоть. Вспыхнув, Забава опустила ресницы. А потом сама потянула вниз платье вместе с сорочкой. Выскользнула из напитавшейся влагой одежи, как рыбка, и встала перед ним нагая.

Как Властимир сдержался – сам не знал. Вид чуть округлившегося животика и налитых соком грудей чуть не лишил рассудка. Подхватить бы красавицу на руки да взять прямо у стены, осыпая пламенными ласкам! Но Властимир лишь прохрипел:

- Теперь и меня раздень, любая…

Забавушка раскраснелась пуще прежнего, однако приказ исполнила.

Неловкими пальчиками принялась воевать с завязками ременной перевязи. И пусть ее дыхание было неровным от страсти, однако Властимир чуял – любимая все еще тревожится.

Слова дуры-травницы о том, что лишь вино питало их страсть, опутали ее сердечко колючими лозами сомнения. То и дело Забава вдруг принималась кусать губы или замирала пугливой птахой.

Нет, это не дело!

Князь он или не князь? Землями своими правит - поди, и с женщиной сладить сумеет!

Ременная перевязь звонко цокнула по полу.

- Властимир! – вскрикнула Забавушка, стоило подхватить ее на руки.

- Так, это мое имя, - улыбнулся, шагая к лавкам. – Покричи немножко…

И усадил любимую на лавки, а сам устроился меж стройных ног.

***

Жаркий поцелуй опалил губы, но не мог усмирить хоровода беспокойных мыслей.

Понравится ли Властимиру? Сумеет ли она снова быть желанной? А может, и правда дело в том глотке вина?..

- Много думаешь, - заворчал князь и прижался ближе.

Накрыл ее своим телом, шире развел ноги и…

- Ох!

Не сдержалась, почуяв мужские пальцы у самого лона. Однако Властимир не спешил проникать внутрь, гладил только, неторопливо так… легонечко.

- Какая ты у меня красавица, - шепнул, скользя дыханием от шеи до обнаженных грудей. – И сладенькая, будто ягодка… - легко прикусил вершинку

Забава аж дернулась.

Приятно это! Но все равно не так, как раньше. Она ещё способна мыслить и, если захочется, оттолкнуть мужчину... А в прежнее время теряла волю от одного касания. Неужели так всегда будет?!

Властимир будто понял ее смятение.

- Ты должна верить мне, - шепнул строго.

И вновь укусил. Мягко так, очень нежно… А потом поцеловал, сгребая в ладони сразу обе груди.

- Веришь мне? – сладко облизнул тугие комочки плоти. – Вкусная моя… любая...

И вдруг соскользнул ниже. Прямо к раскрытым ему навстречу бёдрам!

У Забавы перед глазами помутилось. Нельзя так! Он же… он князь! А она…

- О-о-о! – задохнулась, почуяв, как Властимир целует лоно.

Раскрывает пальцами, глубоко проталкивает язык, будто вылизывая ее изнутри, и снова скользит губами по влажной от сока плоти.

Но разве так можно?! Он ведь никогда… еще ни разу…

С губ сорвался стон, а в голове вдруг стало пусто.

Не в сила отвести взгляда, Забава смотрела на бесстыдную, но такую сладостную картину: ее ноги были безвольно закинуты на широкие плечи, остренькая и блестящая от слюны грудь тяжко вздымались, а чуть раздавшийся живот не мог скрыть темной макушки, накрытой ее ладонями.

Ох!

Когда она успела схватить князя за волосы?! Прижать его к себе, будто это она госпожа, а он – ее покорный раб?!

Нет, не могла думать!

Только стонать и шире разводить бедра, отдавая себя во власть умелых губ и рук.

- Да, да… Ещё… - задыхалась, чуя, как низ живота стягивает от желания.

Из крохотной искры оно стремительно разрасталось в пламя. Жгло изнутри, проносилось по коже волнами. Все сильнее и сильнее, пока вдруг не опалило так, что из груди вырвался крик, а из глаз брызнули слезы.

Хорошо как! Нет, не вынесет больше! Дыхания лишится! Но ее господин не знал пощады. Снова и снова брал ртом, прикусывал, толкался пальцами, и за первым удовольствием пришло второе - слаще и ярче во сто крат.

Кричала она или нет, Забава не помнила.

Поняла только, что стоит уже на коленях, а сзади толкается князь. Он наматывал ее косы на кулак, всей пятерней оглаживал живот и хватал за груди. Так, как она однажды видела во сне… Но не больно это было и не противно. А, как прежде - невыносимо хорошо. И Забава с охотой подавалась навстречу, принимая в себя напряжённую плоть.

Сама откликалась на жадные ласки, позволяя Властимиру все, что ему хочется. И князь не выдержал долго.

С громким стоном толкнулся совсем глубоко, своим освобождением увлекая и ее за собой. Это было не так остро, как если бы князь ласкал ее ртом, но томно и долго… Забава тихонько млела, слушая хриплое мужское дыхание и с удовольствием прижималась к Властимиру, не желая, чтобы он покидал ее лона.

Хорошо было чувствовать его напряженную плоть и влагу, сочившуюся по бедрам. Знать, что ее господин может ещё… и она тоже!

Однако любимый, одарив нежным поцелуем в шею, тихонько отстранился. Но только для того, чтобы схватить ее в охапку и лечь на обитую мягкой тканью лавку. Тесновато лежбище для такого богатыря! А все же лучше не придумать. И Забава с удовольствием устроилась на широкой груди князя. Властимир же обнял ее нежно, будто она из солнечной паутинки соткана, и протяжно вздохнул.

- Не повредил ли я тебе, любимая? Так соскучился…

Сил осталось только головой мотнуть. Хорошо было так, как никогда прежде! Одна лишь медовая нега в теле, а боли совсем нет. Как и голоса, чтобы ответить.

Властимир довольно хохотнул.

- Точно ль ты вино испила, любая? – заурчал сытым волком. – Кричала так же громко, как прежде…

От смущения даже голос прорезался.

- Я… кричала? Не помню…

А князь еще больше развеселился.

- Стало быть, хорошо я потрудился, раз Забавушку свою до беспамятства довел. Справный мужик тебе достался…

Теперь Забава пыхтела уже от возмущения. Разлегся тут, как сытый кот, и знай себя нахваливает! Ух, стукнуть бы! Однако Забава нежно потерлась о любимого.

- Самый лучший! Никому не отдам…

И обняла покрепче. Властимир вновь вздохнул. Огладил пятерней от макушки до самых бедер.

- Я и не уйду. Без тебя как без сердца жил. А теперь оно вновь полно…

Сладко было слушать его признания! Век бы купаться в ласке своего господина, однако Забава отстранилась, чтобы заглянуть в любимые глаза.

- Как и мое сердце, князь… Но еще лучше будет, если мы вернемся в терем. Твои люди ждут, знаю это. И, если позволишь, я с радостью разделю часть твоих забот…

Жесткий излом губ тронула улыбка. И взгляд такой… ух! Будто в парное молоко нырнула, а после в теплые шелка до макушки закуталась.

- Придётся уж делить, любая. У хорошей княгини забот с избытком. Терем в порядке держать, за прислужницами глядеть… Да девочек малых учить разным премудростям. Сама-то руны не забыла еще?