Возле кустов белого шиповника стоял Ингвар и, смеясь, стрелял в меня солнечными зайчиками с помощью маленького зеркальца. «Наверное, смотрится в него и любуется собственной неотразимостью», — мне стало весело. Густые волосы собраны в хвост, камзол расстегнут на груди: парень был на самом деле хорош. То ли мальчишеская выходка Ингвара так подействовала, то ли просто мне было приятно, что он не забыл об экзаменах и пришел меня проведать. Спустилась вниз не без трепета.

— Прекрасная Элла, даже не сомневаюсь, что ты получила сертификат и теперь стала самой настоящей профессиональной колдуньей, — несмотря на легкую иронию, Ингвар улыбался искренне. Ну, насколько я умею разбираться в драконах и их характеристиках, конечно. Хорошо хоть не назвал ведьмой.

— Что ты здесь делаешь? — спросила с напускным безразличием.

— Как что? Пришел поздравить тебя с началом взрослой жизни и пригласить в уютную кофейню за углом, чтобы отметить твой грандиозный успех.

— Почему ты решил, что он грандиозный? — смеюсь. Все-таки он невозможный нахал и шалопай.

— По-другому и быть не может! Кстати, а что у вас делал дей Ангус Лидинг эр-Креймод? Я видел, как он вышел из Академии и уехал на своем экипаже. Счастье, что он меня не заметил!

— А вы с ним разве знакомы?

— Ну еще бы! Это мой кузен. Но, честно говоря, Бриггены и Креймоды не в ладах.

Бог мой, они родственники! Ну как же я сразу не догадалась, они же оба Лидинги. Что-то сегодня у меня слишком много драконов….

— Ладно, веди меня в свою кофейню. Заодно расскажешь, что у вас за вендетта с Креймодами.

Ингвар заметно обрадовался и предложил мне свою руку. А я подумала, что это хороший повод узнать побольше о своем возможном работодателе. Ну, и об Ингваре, конечно…

Грета с Мартой хлопотали по дому с самого утра: Грейден-холл ожидал приезда молодой хозяйки. Правда, всего на несколько дней. Элла решила устроить небольшую передышку в родном доме после экзаменов и перед началом самостоятельной жизни. Марта занималась уборкой по дому. Разрумянившаяся около плиты Грета пекла ванильные булочки с изюмом и пироги с черникой. И ворчала на Ольгерда, который крутился под ногами и норовил ущипнуть повариху за округлости.

— Уйди с дороги, старый охальник, — слабо отбивалась смущенная служанка, уворачиваюсь от ухаживаний мажордома, — а то ужо уроню горячий пирог на твое беспокойное хозяйство, будешь знать, как руки распускать.

— Как же не беспокоиться, моя булочка, когда такая сдоба прямо так и просится на зубок, — щерился в улыбке пожилой ловелас, наслаждаясь щекочущими ноздри ароматами кухни.

— Будет врать-то, старый греховодник, — отмахивалась Грета, доставая из печи поддон с дышащими жаром пирожками. — Поди ждешь кусочка-то? На-ка вот.

Она положила пирожок на тарелку и сунула ее под нос Ольгерду.

— Ну, благодарствуй, булочка, не откажусь от угощеньица, — Ольгерд закатил глаза от удовольствия, жуя кусок пирожка и вымазав рот сладким черничным соком. — Но не ради пирогов я сюда хожу, радость моя.

— Ох, не до тебя, Ольгерд, — суетилась Грета у плиты, стараясь не выдать своего смущения. — Эд-линна Элла скоро приезжает, у меня столько дел, а ты мне голову морочишь.

— Ну да, опять пойдет юная хозяйка по лугам и долам разгуливать, вещи свои терять, — заворчал мажордом, — а я потом ходи да подбирай их за ней, да отнимай у молодых господ.

Он деланно закряхтел, словно уже проделал нелегкий путь по окрестностям и вернулся в замок с отвоеванными у незнакомцев вещами.

— У каких это господ и что ты отнимал? — округлила глаза повариха.

— Да в прошлый раз еще. Забыла эд-линна Элла свои туфельки и зонтик у Варг-озера. Я пришел за ними и вижу, какой-то богатый ухарь уже было их хотел к рукам прибрать, — Ольгерд воодушевился возможностью живописать свою удаль. — Да я не сробел, сказал свое слово, не дал свершиться лиходейству.

— Да зачем богачу туфельки и зонт? — засмеялась Грета, не раз уличавшая Ольгерда в досужей болтовне. — Молодой хоть ухарь?

— А как же! Молодой, нарядный. Все выспрашивал про малышку эд-линну да Грейден-холл, — пробормотал мажордом, доедая пирог и стирая с подбородка липкий сок.

— А ты что? — насторожилась повариха.

— Да наговорил ему чепухи всякой, за что получил от господина золотой дукат.

Ольгерд вытер руки поленцем и полез в карман, откуда вытащил гранатовые бусы. «Вот, тебе подарок с ярмарки привез», — неловко сунул Грете в руку украшение и быстро ушел из кухни, оставив удивленную повариху одну.

Только Ольгерд скрылся с глаз, как в кухню вбежала запыхавшаяся Марта. Рыжие локоны выбились у нее из-под чепца, на лбу выступила испарина.

— Грета, Грета, эд-линна Гвенда тебя зовет! — истошно выкрикнула девчонка, словно с одного края деревни на другой.

— Что ты орешь? — нахмурилась Грета, любившая степенность и порядок. Так было заведено при прежнем хозяине, и ей были по душе такие нравы.

— Да что-то хозяйка бледнее, чем обычно, — Марта схватила булочку с изюмом и откусила краешек. — Не болеет ли часом, а, Грета?

Графиня Гвенда эд-Грейден сидела у окна и читала какие-то письма. Вид у нее был задумчивый и страдальческий. Под темно-зелеными глазами на бледном лице залегли тени, придавая его красоте печальную утонченность.

— А, Грета… — Гвенда слабо улыбнулась. — У меня есть небольшая просьба. Закройте, пожалуйста, на ключ самый большой книжный шкаф в библиотеке и принесите его мне. А если моя дочь вдруг спросит, почему шкаф заперт, скажите ей, что ключ потерян.

— Слушаюсь, эд-линна Гвенда, — недоумевая от услышанного, Грета поклонилась и пошла выполнять просьбу хозяйки.

Странно, что госпожа не попросила об этом Марту: ведь в библиотеке прибирается обычно она.

«Значит, графиня мне доверяет больше, — горделиво приосанилась повариха. — И то право, Марта молодая, говорливая, наболтает еще, чего не надо.»

Она вошла в библиотеку, освещаемую слабым светом, пробивающимся сквозь темно- бордовые портьеры. Осторожно открыла дверцы дубового шкафа, украшенные резными фигурками диковинных животных, и нащупала ключ на нижней полке, за толстым томом в кожаном переплете. Закрыла шкаф на ключ и с чувством выполненного долга пошла отдать его хозяйке. В замке витал аромат тайны, и Грета ощущала себя к ней причастной.

Уже пошел третий день, как я вернулся из Лиссберга в родовой замок Бригген. Путешествие меня порядком измотало. Я мог бы преодолеть расстояние и за день-полтора, но не мог не поберечь силы Фергюса и Кинга. Пришлось двигаться медленнее, с остановками в местных захудалых гостиницах при харчевнях. После нищих номеров с облезлой мебелью и стен в бурых подтеках с наслаждением помылся, пообедал и бросился на свои свежие белые простыни, хранящие аромат речной чистоты. Ко мне быстро возвращались силы, я чувствовал себя бодрым и готовым на подвиги. Только сильно чесалось правое запястье.

«Ах, да, метка, — вспоминаю со смешанным чувством — то ли сожаления, то ли удовольствия. — А эта Элла эд-Грейден, надо признать, премиленькая… И держит себя с вызовом, хоть заметно, что немного смущается. И ведь ни разу ничего не сказала о своей метке! Словно быть истинной для наследного принца Дрокенсвёрда — это так, пустячок, не стоящий даже того, чтобы поделиться им с подружками! Кстати, на том месте, где должна была быть метка, заметил слабый след от ожога. Неужели вывела?! Вот гордячка! Но все же меня тянет к ней, как магнитом: эти русалочьи глаза, губки бантиком, ладная фигурка….»

Чувствую, что дракон опять чем-то недоволен. В чем дело? Я же признаю, нравится она мне. Тут у нас с тобой вкус совпадает, брат: тоже люблю недотрог. Вижу, не так-то просто получится поладить с маленькой колдуньей. Между прочим, артефакт она носит прямо на своей нежной шейке, там, где бьется тоненькая голубая жилка…. Побери меня подземный король, что-то я не на шутку разволновался. Да и ты, мой огнедышащий брат, тоже… Давай подумаем о другом. О деле.