— Я вижу, любезная кайя, у вас вполне достаточно сил, несмотря на постигшую вас неприятность, — съязвил я, разглядывая ту, что чуть не стала утопленницей.

Девица, глупо хихикая и лопоча благодарность, отжимала роскошные рыжеватые локоны и подол платья, довольно высоко его задрав. При этом стройная нога, голая выше колена, опиралась на днище лодки рядом со мной. Она нарочито нагибалась так, чтобы были лучше видны ее белоснежные груди, так и норовившие выскользнуть из декольте. На меня повеяло воспоминаниями о юношеских похождениях в борделе мадам Кики.

— Любезная кайя, — спрашиваю, с иронией наблюдая за ее жалкими манипуляциями. — Вы случайно не знакомы с мадам Кики?

Рыжая бестия перестала улыбаться и резко одернула подол влажного платья.

— Мне, пожалуй, пора, — заторопилась она, вдруг оставив все попытки очаровать меня своими, вынужден признать, недурственными прелестями. — Надеюсь, вы поможете мне нанять экипаж, разлюбезный дей? — девица злобно стрельнула на меня глазами.

— Вот профурсетка-то! — отозвался доселе молчавший Дрок, после того, как я усадил несостоявшуюся русалку в экипаж, дал денег вознице и, наконец, сбыл с рук навязчивую девицу. — Я ничего не хочу сказать: ты парень видный, да еще геройски не дал ей утонуть. Но все-таки не кажется ли тебе, что как-то уж очень быстро она перешла к соблазнению? Те, кто тонут по-настоящему, поначалу еще долго приходят в себя, понимая, что едва избежали смерти. А эта сразу давай сверкать телесами!…»

— Дрок, дружище, вот и мне это показалось странным, — делюсь сомнениями с драконом и все больше понимаю, что я когда-то эту девицу уже встречал. — Слушай, а я ее вспомнил! Несколько лет назад видел ее в салоне мадам Кики. Тогда она была еще новенькая, приехала откуда-то из другого лана. Хорошенькая, но мне не понравилась: ты же знаешь, я люблю брюнеток.

Больше часа заняло у меня это происшествие, а потом пришлось заехать во дворец, чтобы сменить влажную одежду на сухую и привести себя в порядок: не мог же я показаться любимой в таком виде. В «Дрокен сколан» меня ждал неприятный сюрприз. Директриса сообщила, что Элла попросила у нее отпуск на три дня, чтобы срочно уехать на родину, в Сноварген.

— А еще у нее глаза распухли от слез, — сокрушалась директриса, покачивая головой. — На расспросы мои и дея Ангуса ничего не ответила, только молча собралась и уехала.

— Дей Ангус? Он что, был здесь? — от упоминания имени кузена неприятно кольнуло в груди.

— Да, он приходил по делам попечительского совета, — кайя Римлиг словно спешила поделиться всеми известными ей деталями. — Провожал Эллу до парка, а потом через некоторое время вернулся в школу. А там и Элла пришла, сама не своя.

Слушать все это было невыносимо. Я слишком хорошо знал своего кузена, чтобы не заподозрить какой-нибудь скверной каверзы с его стороны.

— А не он ли подослал эту рыжую девку, чтобы рассорить вас с Эллой? — предположил Дрок.

В самом деле, все это выглядело очень странно: бездарная актрисулька из борделя, суетливая беготня Ангуса по парку и школьному двору, особенно если учесть, что он обычно нетороплив, его усиленное внимание к моей невесте… Что ему от нее вообще надо?! Он старше ее на целых пятнадцать лет!

— Дружище, кому это мешало? — возразил Дрок. — Тем более годы у него подошли, надоело по борделям шататься. Пора уже привести в дом молодую герцогиню. Вот он и углядел нашу Эллу, мерзавец! И он может пойти на все, чтобы разлучить вас!

— Ладно, с этим подонком я еще разберусь! Сейчас главное — увидеть Эллу, все объяснить ей, хотя это будет нелегко, если она видела, как ко мне приставала эта рыжая шлюшка. Скорее всего, видела, иначе с чего бы ей плакать и срываться в Сноварген? Ну что, дружище, как свечереет, летим в страну оборотней?

Элла ехала в почтовом дилижансе и всю дорогу крепилась, хотя слезы почти застилали глаза. Но чувство собственного достоинства не давало ей расплакаться перед почтенной пожилой четой, сидевшей напротив. Они сидели рядышком и так мило держались за руки, что только усиливали и без того мрачное настроение девушки.

«Вот, пожалуйста, — размышляла она, — прелестные старички, которые дожили до преклонных лет, наверняка у них уже есть внуки и, по-видимому, все еще любят друг друга. Иначе зачем бы пожилому господину поглаживать морщинистой ладонью руку своей супруги, поправлять ей прядки волос в прическе? А мы с Ингваром даже до свадьбы не смогли сохранить нашу любовь… Вернее, он. Связался с какой-то… Неужели она лучше меня? Или, может, доступнее? А я, дура, продолжаю его любить несмотря на отвратительную сцену, что довелось увидеть. Ведь до этого случая он был таким милым, таким влюбленным… Или казался? Неужели Дрок тоже принимал в этом участие? Не верю! Знать ничего не хочу про этого принца-развратника!»

Элла отвернулась к окну и до самого приезда в Грейден-холл рассматривала не слишком разнообразные пейзажи Сноваргена. Она сошла с дилижанса, подхватила нехитрый багаж и вскоре была окружена атмосферой потревоженного родного птичника. Сбежались все слуги, а потом к ним присоединилась и графиня. Марта утащила сумку наверх в комнату эд-линны. Грета радостно наохавшись, отправилась на кухню приготовить что-нибудь вкусненькое для барышни. За ней, как привязанный, поплелся Ольгерд. Элла сняла, наконец, дорожную шляпку, перчатки и осталась с матерью наедине.

— Доченька, родная, — Гвенда прижала Эллу к груди. Тут уж девушка не выдержала и расплакалась. Она и так долго держалась. Конечно же, пришлось все рассказать матери. Да и скрывать смысла не было. Ведь скоро предстояли свадебные приготовления, а теперь какая уж тут свадьба?!

— Мамочка, милая, да за что же он так со мной? — подняла заплаканные глаза на мать Элла. — Сначала я подумала: а, может, мужчины все такие ветренные, всем им нужны приключения, а не любовь. Но в дилижансе со мной ехала пожилая пара, и я видела своими глазами и чувствовала всей душой, как сильно пожилой господин любит свою жену. Старую, уже не такую красивую, но любит! Значит, такое возможно?! Ну, почему Ингвар оказался другим?

— Родная моя, даже не знаю, что можно сказать тебе на это, — Гвенда с тяжелым сердцем слушала рассказ дочери. Предчувствия ее не обманули, когда она вздрогнула, в первый раз услышав от Эллы фамилию Лидинг. Но молодой принц неожиданно понравился ей, показался таким влюбленным, чистым парнем. Неужели только казался, и яблочко недалеко укатилось от яблоньки? «А я-то хороша, поверила… И теперь моя Элла наступила на те же грабли, что и я… Нельзя было связываться с этими Лидингами….»

— Знаешь, люди часто слепы и порой либо не видят свою истинную пару, либо не ценят ее, — Гвенда осторожно подбирала слова. В ней не было той отчаянной решительности дочери, готовой рубить концы, словно сухие ветки на дереве. Она считала, что на второй шанс имеют право все. Даже Лидинги.

— Но бывает и так, что просто неудачно складываются обстоятельства или кто-то подстраивает их. Я бы не делала выводов прямо сегодня, когда рана слишком свежа.

Мутная от слез зелень глаз Эллы стала чище и ярче, туман в голове начал проясняться. А ведь на самом деле, есть ли у нее полная картина произошедшего? А что, если она сделает сгоряча непоправимую ошибку?

Надо во всем разобраться. Гнев — плохой советчик, поэтому отложим его в дальний ящик.

Итак, Ингвар нес из воды какую-то мокрую рыжую девицу (Элла брезгливо передернула плечами), причем, интуиция подсказывала, что отнюдь не благородного поведения. «Честно говоря, она вообще похожа на шлюху! — размышляла Элла, нервно крутя на пальце кончик своих длинных волос. Но Ингвар — парень умный, а только дурак будет развлекаться с проституткой прямо перед приходом на свидание своей невесты! Ведь это было наше место, и он ждал меня именно в это время! Зачем ему такие злоключения, когда уже объявлено о свадьбе всему Дрокенсвёрду? Во дворце королевские повара уже, наверное, составляют свадебное меню и договариваются о поставках продуктов с местными лендлордами. А тут такое… Нет, Ингвар — не дурак, чтобы так подставлять отца и весь двор.