Дор, позвякивая значками, достал из внутреннего нагрудного кармана сверток из грубой темно-коричневой кожи, и, переглянувшись с Шанго, потянул за веревку, намотанную вокруг него.

— Возможно, мы немного торопим события…

Сверток быстро развернулся под собственной тяжестью. Темная кожа была украшена выжженным на ней изображением Сэнмура, расправившего огромные крылья, чтобы укрыть от опасности троих людей, стоящих у его ног.

Предмет оказался многослойным, и Дор опустив в него пальцы достал серебряную клипсу для волос, наподобие той, что дарил мне раньше.

— Прошу тебя, не расставайся с этим. Я хочу быть уверен в том, что, когда нас нет рядом, ты под его защитой.

Я вспомнила, как опрометчиво поступила, отрезав клок волос с клипсой со своей головы, желая спасти хора. Ведь говорили мне, чтобы не уходила с поляны! Сэнмур держал как могло! А я…

— Не буду, — поклялась я, наверное, больше самой себе…

Пока Дор выбирал тонкую прядь, я наблюдала, как крупные пальцы пытаются совладать с рассыпающимися волосками, как ловко удерживают такое миниатюрное по сравнению с крепкой кистью украшение, как бережно вплетают его.

И только Дор закончил, его ладони огладили мое лицо и губы коснулись макушки.

— Я очень счастлива! Спасибо, что свалился мне на голову!

Стол, за которым мы сидели, был вырезан из камня. Круглая столешница, отполированная так тщательно, отражала мягкий свет свечей, которых, казалось, было сотни. Жаль, что тепла они не давали, поэтому я набросила манто на плечи, а Дор заботливо укрыл голову капюшоном.

— Сегодня в меню: омлет из яиц грокля, запеченное мясо прискета, маринованное в гранатовом соусе, и конечно же…— Шан погрузил руку за пазуху, вздернул бровями, заигрывая со мной, — шоколад!

— Ты знаешь мои слабые места! — хихикая как пятнадцатилетняя девчонка, я ловила ртом кусочек черной сладости, а Дор раскладывал еду по тарелкам.

Парни подготовились! Решили вспомнить наш первый ужин в лесу. Надеюсь, этот прискет не ел никаких хмельных ягод.

— Испортишь аппетит! — Дор метнул укоризненный взгляд на меня.

— Не волнуйся! Я с удовольствием съем все, что ты приготовил! — а то, что это готовил именно он у меня не было сомнений, — пахнет волшебно!

— Не обращай внимания, Эсми, он ревнует! — Шан вложил кусочек шоколада в мой рот, и задержал пальцы на губах, подтрунивая над своим атмосом.

— Нисколько! — Дор внезапно развернул мою голову, к себе и жадно проник в мой рот, забирая языком кусочек подтаявшей сладости, — тоже хотел шоколад. Только и всего!

Он оторвался от меня, и медленно облизал испачканные губы, упиваясь моим возмущением.

— Эй! Мой шоколад!

— Угу, — Дор выпрямился и подмигнул мне, перемещая отобранный кусочек во рту, — попробуй забрать!

— Ты играешь не по правилам!

Он, не пряча улыбку, пожал плечами.

— Значит, не так уж и хотела!

Ах, вот как! Вызов принят, дорогой!

Я поднялась с места, одновременно развязывая тесемки накидки, и смотря точно в цель – глаза.

— О! Кажется, вечер обещает быть жарким! Эсми, малыш, сделай его! — Шан закинул ногу на ногу, устраиваясь удобнее.

Поиграв с волосами и насладилась их нежным прикосновением к обнаженной спине и медленно вдохнула еле уловимый аромат духов. Именно он придал мне уверенности в своей неотразимости, сексуальности, способности играть с мужскими сердцами…

Я сделала медленный шаг по направлению у Дору, одновременно ведя руками вдоль бедер. Поднялась выше к талии, а затем, задевая соски, чтобы они еще ярче выпирали из ткани, погладила шею, запуская руки в волосы. Восхищение в глазах моих мужчин распаляло меня сильнее. Я забыла о пещерном холоде, и, кажется, внутри начинала закипать.

— Моя богиня…

Я видела, как Дор сгорает от желания коснуться меня, повторить путь моих рук и, остановившись там же в волосах, намотать их на кулак, оттянуть мою голову назад и поцеловать так страстно, как умеют только они с Шанго.

Внезапный писк, умноженный эхом, сбил с нужного настроя. Сзади послышались возмущения Шанго, и стоило ему взять коммуникатор в руки, между нами пронеслась тревога.

Я почувствовала легкую боль в области сердца, а затем мой желудок свело от страха. Хорошо, что я ничего не успела съесть. Но что происходит?

Я ничего не понимала, но была уверена в том, что дело – дрянь. Дор и Шанго уже успели перекинуться идеями в своих мыслях, я же смогла уловить только тревогу.

— Какая прелесть! — круглое как блин лицо хора, занимало весь экран, и даже сквозь него я чувствовала ту вонь, что исходила от него. Острые зубы в несколько рядов терлись друг о друга, издавая пронизывающий до костей скрежещущий звук, — Эсми, ты неплохо выглядишь. Но это, к твоей печали, ненадолго!

Шанго грубо задвинул меня за свою спину, чтобы это чудовище не видело моего лица.

— Зейтун! Чего тебе? — рявкнул он, играя желваками.

— Я вижу, вас отвлек! — его глаза бегали по нам, улавливая мельчайшие детали.

Издавая рокочущий звук, Дор наклонился над монитором, и скалясь потянулся к кнопке выключения.

— Стой- стой! Я не задержу вас! Всего лишь хотел сказать, что готов дать противоядие для Эсми.

Стало так тихо, что было слышно тление фитиля и потрескивание огня свечей. Все мы понимали, что Зейтун либо блефует, либо за этим предложением последует нечто, что нам всем не понравится.

— Но взамен, мне нужен образец ее крови. Всего гильон. Пол-литра драгоценной жидкости в обмен на противоядие, дарующее жизнь. Иначе…

— Исчезни, мразь! — Шан треснул ладонью по экрану, и мелкие осколки разлетелись по столу.

Он тяжело дышал, зажмурив глаза, пытаясь вернуть самообладание. А я стояла ни жива, ни мертва, понимая, что эта угроза может быть небезосновательна и она явно не последняя.

Дор притянул меня к себе, и поцеловал макушку.

— Не слушай его. Дария сказала, что тебе уже ничто не угрожает. Ты ведь доверяешь ей?

— А, если он…

— Тихо! — он прижал меня еще крепче, мешая продолжить, — никаких если, малыш. Забудь.

И под размеренные удары его сердца, окутанная теплом любимого мужчины, я начала забывать. Но тихий сигнал, раздавшийся прямо у моего уха, снова выдернул из состояния покоя. Дор отпустил мои волосы и повернул часы, чтобы прочесть сообщение.

У дворца восстание. Люди требуют избавиться от Эсми.

Шанго

Эсми приклеилась к изголовью кровати, поджав колени к груди. Она была напугана, как загнанный зверек. Красивый, редкий, ценный. Круглые от шока глаза, брови, сведенные домиком, дрожащие губы…Раньше и представить бы не смог, что эту сильную женщину можно довести до такого состояния. Готовая любому дать отпор, сейчас она была растеряна. И это настораживало. Нет, я ни в коем случае не желал, чтобы она бросилась решать эту проблему, чтобы ворвалась в протестующую толпу и показала, кто тут главный, все это сделаем мы, но ее состояние удручало. Говорят же, что если человек сдался морально, можно считать, что победа за врагом. И мне очень не хотелось, чтобы Эсми сдалась.

— Давайте мы просто уедем. Дор, прошу тебя! — она следила глазами за ходящим вперед-назад Дором.

— Нет! — отрезал он громким командирским голосом.

— Они примут меня позже. Зачем нервировать людей? Дор, я не хочу быть причиной скандала.

— Я сказал, ты останешься на Каяле.

Дор мерял комнату тяжелыми шагами, сжимая челюсти, немного прищурив глаза. И я понимал, что он составляет план. Опасный и непредсказуемый. Впрочем, как и всегда. Это я действую по обстоятельствам, но Дор – нет. Дор – это квинтэссенция планирования и инструкций.

Но сейчас даже я, зная своего атмоса столько лет, пройдя вместе столько дорог и съев с ним тонну консервов, не понимал причины его упрямства. Ведь очевидно, что безопаснее было бы вывезти Эсми с планеты, ненадолго, пока все уляжется, и протестующие убедятся в том, что она не хор и ее нахождение здесь не ставит под угрозу жизни каяльцев.