— Посмотри на него, — приказал Дор, и мой взгляд уперся в Шанго, развалившегося в соседнем кресле, — как ты думаешь, его член такой же твердый как мой? — он толкнул бедра вперед, будто уже всадил член в меня, и я невольно застонала, — не слышу! — Дор натянул волосы сильнее, принуждая ответить.

— Да!

— И что ты хочешь с ним сделать, Эсми? А? Отвечай, детка!

Бляшка на штанах Дора звякнула, и свободная рука одним махом, грубо, больно цепляя кожу, задрала ткань моего платья, а затем нетерпеливо спустила вниз тонкие шаровары, надетые под ним.

Пальцы Дора легко скользнули, устраиваясь между влажных губ.

— Эсми, ***!

Дор выругался на непонятном наречии, и зажал клитор меж своих пальцев. Я вздрогнула от прострелившего возбуждения и с наслаждением выдохнула.

— Говори, или я уберу руку…— его зубы легко прикусили краешек уха, а пальцы прошлись по кругу и снова сжали клитор.

— Я хочу…— говорить не хватало дыхания. Я крутила задницей, пытаясь подставить пальцам Дора нужные точки, но он как специально увиливал, — хочу увидеть, как он гладит свой член.

Вместо слов похвалы, Дор положили пальцы куда следует и стал медленно, растягивая удовольствие, ласкать, пока Шан лениво расстегивал штаны.

Большой налитый член, пружиня рванул из ширинки, дразня своей покрасневшей головкой. Я сглотнула, представляя, как мои губы смыкаются вокруг нее, и поднесла ладонь ко рту, медленно всасывая средний палец.

Рука Дора тут же сменилась его членом. Он крепко сжимал его и водил по моей вульве, нажимая на клитор, обводя его по кругу, скользил ко входу во влагалище, собирал смазку, которой я чувствовала, было слишком много, и снова размазывал ее, подводя меня к грани. Я же, наслаждаясь надвигающимся оргазмом, продолжала жадно сосать свой палец, наблюдая за тем, как Шан играет со своим членом, крепко сжав его крупный ствол в кулак.

— Тебе нравится? — Дор плотнее прижал мое лицо к панели, жестко удерживая за шею, и резко вогнал свой член до упора.

Мгновенная боль тут же сменилась покалыванием, которое сотней мурашек разбежалось по телу, поднимая волоски. Но Дор тоже замер, будто сам упал в пропасть и теперь пытается прийти в себя.

— Нет, — хрипло рассмеялась я.

— Опять шутишь? — и снова резкий толчок, лишающий возможности вдохнуть.

— Что за жажда доминирования?

— Не провоцируй меня! Будь хорошей девочкой, и я не буду показывать, кто здесь главный.

Дор медленно выходил из меня, и жестко массируя головкой клитор, входил снова, смеясь над моими попытками говорить. Через несколько секунд мысли в голове самоуничтожились. Осталось только чистое желание чувствовать его член внутри снова и снова. Но все же чего-то не хватало.

Сквозь пелену, застилающую глаза, я видела, что Шан, как и мы уже близок к финалу. Его дыхание стало глубоким и шумным, вены на ладони, сжимающей член надулись, а головка стала неимоверно большой и напряженной.

— Шан! Дай мне его…— взмолилась я, понимая, что для полного счастья мне не хватает именно этого.

Шанго шагнул ко мне, и обвел мои губы большим пальцем, проник им в рот, и собрав немного слюны увлажнил губы.

— Возьми его, малыш, давай…

Я втянула тонкий аромат его члена и, прикрыв глаза от удовольствия, втянула его в рот так глубоко, на сколько это было возможно. Шан осторожно двигался, стараясь не спровоцировать ненужных рефлексов, но Дор был беспощаден. Моя задница горела от его шлепков, и по внутренней стороне бедер текла смазка.

Дор просунул руку между приборной панелью и моим животом, который был плотно к ней прижат, и пробравшись к лобку, пощекотал клитор.

— Ум-м…— вырвалось из моего горла, занятого огромным членом.

Восприняв это как призыв продолжить, Дор стал перебирать пальцами, от чего мои ноги задрожали, а низ живота скрутило приятным спазмом. Он прекратил таранить меня, наслаждаясь пульсацией вокруг своего члена, тяжело дыша и постанывая каждый раз, когда мои мышцы крепко обхватывали его.

Ноги мгновенно стали ватными и силы исчезли, сменяясь расслабляющим кайфом. Сквозь дурман я чувствовала, как парни совершают последние фрикции, и сперма Дора обжигает мою задницу, медленно стекая по бедру, а Шан выстреливает мне в ладонь, которой он сам же обхватил свою головку.

Тяжесть, давящая сверху, затрудняла дыхание. Я застонала, пытаясь сбросить с себя эту махину, и только потом сообразила, что это Дор, навалившийся на меня.

— Малыш, прости. Я кажется, немного перегнул.

Шан хмыкнул, застегивая ширинку, отвалившись в кресле.

— Стыдно признаться, но мне понравилась твоя дикость, — я вспомнила, что мне понадобились секунды, чтобы потечь, и, краснея, уткнулась в грудь Дора, — но это не значит, что ты вот так каждый раз будешь припечатывать меня к столу.

— Прости, моя девочка! Я готов искупить свою вину.

Мои мужчины помогли мне привести себя в порядок, хотя пунцовые щеки и безумный блеск в глазах выдавали меня с потрохами. Они смеялись над моим не понятно откуда взявшимся ханжеством, ненароком щипая за попку.

— Ты великолепно выглядишь, Малыш! — Шан подул мне в лицо, пытаясь немного остудить мой жар.

— Эсми, все взрослые люди. Даже если нарядишься в монашку, по твоим глазам все поймут, чем ты сейчас грешила. Ты великолепна! Особенно сейчас! Идем!

Ох, надеюсь, отец Дора не посчитает меня бесстыжей девкой. Все же не стоило провоцировать Дора именно сейчас.

Но отцу Дора было явно не до меня. Дария, вот кто занял все его внимание. Нет, конечно, он поприветствовал меня, как и подобает будущей невестке, но сразу же переключился на молодую девушку, что была поглощена анализом окружающей атмосферы и бродила по окрестности с датчиками, не обращая на него никакого внимания.

Мы сели в узком местечке между скал на дорогу, вымощенную отшлифованными булыжниками, судя по цвету которых я предположила, что их подобрали здесь же. Пройдя по короткому ущелью, мы вышли на открытую площадку, с которой открывался вид на великолепную долину, залитую солнцем. Вдали паслось стадо белоснежных овечек, белыми пятнами разбредающихся по лугу, а еще дальше у подножия горы посеревшая от времени и воды мельница. Ее лопасти зачерпывали воду прямо из реки, и крутили скрипучее колесо, создавая вокруг себя радугу.

Дом, сложенный из бревен, вернее, его фасад, был немного выдвинут вперед, а остальная его часть погружалась в скалу, что бело-серой стеной стремилась к небесам. Но самым необычным была лестница, что начиналась на крыше дома и заканчивалась где-то в бесконечности облаков.

Первозданная природа, не изуродованная благами цивилизации, звенящий воздух, глубина красок леса, переливистый шум реки и свободно пасущиеся животные наводили сомнения в том, что я в реальном мире.

Я взглянула на крепкого мужественного мужчину, пытаясь найти в нем черты священнослужителя или монаха, ведь весь этот антураж, созданный вокруг него, вопил о том, что мы в преддверии храма, а лестница, выдолбленная в меловой породе, ведет к самому богу, но так и не находила искомого. Отшельник – да, но точно не монах. Достаточно одного его взгляда на Дарию, чтобы понять, что ничто мирское ему не чуждо.

— Здесь, конечно, не дворец, — Маркус, отец Дора, вовсе не извинялся, наоборот, его тон был саркастичным, даже издевательским, но шестое чувство мне подсказывало, что причиной этому разлад в их семье, и ко мне это не относится.

— Ничего! Я привыкла спать на песке. От императорских перин спину ломит, — улыбнулась я, чем вызвала искреннюю улыбку на лице чуть постаревшей копии Дора.

— Мы поладим! — Маркус подмигнул мне и указал рукой путь.

Надо сказать, что он очень поскромничал, обещая мне удобства вроде тех, что были на моем острове. Для нас отец выделил большую комнату на мансарде, балкон которой выходил во двор все с тем же потрясающим видом на долину. Доски, которыми был устлан пол, нагретые лучами солнца, проникающего сквозь балконную дверь, источали приятный смолистый аромат. Огромная кровать занимала часть ниши и треть комнаты, обещая вместить нас троих.