Я повернула голову к нему, чтобы поцеловать, и погладила ладонью шею.

— Я не забыла о тебе…— улыбнулась я, чуть поведя бедрами, и он тут же аккуратно поставил меня на землю.

Ватные ноги задрожали, и я стала на колени перед ним, беря в руку член. Облизнув пересохшие губы, я выдохнула горячий воздух, от чего Дор вздрогнул, и накрыл мою ладонь своей, сжимая член крепче. Руководя мной, он учил меня делать ему приятно, а я с жадностью наблюдала за тем, как блестящая головка прячется в кулаке, а потом снова появляется, дразня, играя. Я касалась самого его кончика языком, жалея, что не могу вобрать его полностью. Его движения становились быстрее, яростнее, и спустя несколько фрикций, сперма в несколько толчков брызнула вверх, опала мне на грудь, и медленно стала стекать вниз перламутровыми дорожками.

Дор, шумно выдохнул, подтягивая меня к себе, чтобы обнять, и Шан, пристроившийся позади, поцеловал мою макушку.

Что-то есть в этой странной связи на троих…

Проснулась я совершенно одна. Солнце наполовину село, и его оранжевый цвет окрасил море в причудливый цвет. Вокруг было непривычно тихо, будто вся природа уснула. Или притаилась.

Мурашки пробежались по спине, и я, мгновенно сбросив остатки сна, осмотрелась. Действительно рядом не было никого, только смятый коврик и покрывала напоминали о том, что я спала здесь не одна. Хотя нет. Еще саднящее огнем чувство между ног, засохшие следы спермы Шанго на моих бедрах, и слегка вязкий вкус Дора во рту.

Я перестала дышать, сердце замерло, а в горле образовался комок.

Ооой! Давай без слез, ладно? Неужели ты не знала, что именно так и будет?

Знала. Но почему-то поверила им. И открылась своим чувствам и желаниям, пошла у них на поводу.

Тобой сманипулировали, дорогая! Ты даже предъявить им ничего не сможешь! Сама ведь кричала: «Трахни меня!»

Я заткнула уши, чтобы не слышать злорадный смех внутри своей головы, но он становился только громче.

Ой! Смотри-ка! Тебе даже отступные оставили!

Я взглянула на затушенный костер и увидела рядом с ним посуду, из которой мы ели, несколько яиц и незнакомые мне фрукты на ветке. От противного чувства обиды вперемешку со злостью скрутило живот.

Я глубоко задышала, чтобы тошнота отступила, но все тот же пресловутый комок в горле мешал. Зато слезы беспрепятственно лились из глаз.

Ладно тебе. Парни желали развлечься, вот и запудрили мозги! Каких только историй мужчины не придумают, чтобы затащить женщину в постель. Дэя, лея…истинная пара! Ничего! В следующий раз умнее будешь!

Ты определись уже, веришь ты мужчинам или нет!

Соберись, Эсми! Скоро стемнеет, а ты должна придумать, как убраться отсюда.

Я вытерла слезы краем покрывала. Мое платье лежало рядом, на коврике, аккуратно сложенное. Сверху него лежал нож, на рукоятке которого был изображен символ солнца, и коробочка, с помощью которой Дор разжигал костер. А под ними свернутая в трубочку записка.

Как мило! Ты только погляди, какие заботливые! Тебя еще и «спасибо» удостоили! Обязательно сохрани на память!

Стараясь не обращать внимания на голос, я натянула платье, пристегнула короткий нож к поясу, и не обращая внимания на записку, откатившуюся на полметра, стала собираться.

Даже не прочтешь? Эсми! Куда подевалось твое любопытство?

Свернув постель, я положила ее в мешок, бросила туда же огниво, фрукты и посуду. Заберу с собой. Надо бы еще лодку найти, тогда смогу вместе с этим добраться до своего острова.

К этому моменту солнце окончательно скрылось за горизонтом, и повеяло прохладой. Я потерла озябшие руки, разгоняя кровь.

Могли бы и куртку оставить, жмоты!

Я цыкнула на голос, и подошла к тропинке, ведущей вниз. Эту дорогу я уже знаю, но там небезопасно. Людей, что живут внизу хоть и не слышно, но идти туда я не рискну, их слишком много. Искать другой путь поздно, с минуты на минуту стемнеет, а ночью в лесу можно напороться на хищников.

Я вернулась на стоянку, и еще раз осмотрелась. Сверток, сиротливо брошенный на земле, каждый раз попадался на глаза, так и умоляя узнать, что же написано внутри. Негнущимися пальцами, я развернула необычно мягкую бумагу, и посмотрев в небо, все же решилась прочесть.

Письмо начиналось ровным печатным почерком. Наверняка, Дор писал.

Эсми, дождись нас! Ни в коем случае не покидай пределов поляны, это опасно!

И продолжалось игривыми округлыми буквами со смешными хвостиками.

Малыш, ты невероятная!

Внутри меня пронеслась огненная волна. Я вспомнила, как Шанго говорил те же слова, смотря прямо в глаза, и злобно сжала записку.

Дождись их, невероятная малышка! Они будут прилетать иногда, привозить тебе еду, одежду, а ты будешь их ждать. И не уходи с поляны! Если тебя сожрет удав, кого они будут трахать? Ни в коем случае не уходи! Пожалей парней!

— Ааа! — рычащий крик вырвался из моего горла.

Я пнула мешок с вещами, вымещая всю свою злость на нем.

— Help…— вымученный крик послышался из леса.

Я прислушалась, где-то в глубине души надеясь на то, что это чудит один из моих голосов.

— Помогиии…

Женский голос был глухим, надорванным. Я заметалась по поляне, всматриваясь в потемневшую чащу.

— Ммм…

Ветки затрещали, будто кто-то упал, и после этого снова стало тихо. Воображение нарисовало полуживую девушку, которой так же, как и мне не повезло попасть в лапы тех уродов, что хозяйничали на острове. Я рванула в лес, даже не задумываясь о последствиях.

Упругие ветки больно хлестали по лицу, я постоянно наступала на камни, которые беспощадно впивались в кожу, но это было мелочью по сравнению с тем, что могла испытывать женщина, зовущая на помощь. Даже попав в паутину, я только отряхнулась и побежала дальше, настолько бессмысленным тогда показался мне мой страх.

Женщина лежала лицом вниз, согнутая вдвое, и держалась за живот. Она протяжно стонала, и от этого звука мурашки разбегались по спине. Ее длинные черные волосы липли к лицу, не давая увидеть его черт. Испачканные грязью руки дрожали, роя под собой землю.

Что же эти твари сделали с ней?

Внезапная боль прострелила висок и заставила остановиться. Я не сразу сообразила, что мои волосы зацепились за сук. Схватившись за больное место, я потерла его, проверяя, не снят ли скальп, ведь было полное ощущение того, что волосы выдрало вместе с кожей. Я попыталась выпутаться, но от боли потемнело в глазах, и я несколько секунд пыталась отдышаться.

Украшение, оставленное Дором, будто приклеилось к ветке, не давая идти дальше. Я попыталась распутать узел, в который сплелись мои волосы и часть дерева, но тщетно, они как магнитом липли друг к другу. Голос пострадавшей женщины стал тише, дыхание замедлилось и стало поверхностным, свистящим. Я не могла терять драгоценное время, и отцепив с пояса нож, безжалостно полоснула им, оставляя на дереве часть своих волос и подарок Дора. Сейчас мне было его не жалко. Не нужна мне эта подачка в благодарность за секс.

Женщина перевернулась на спину и выгибаясь, словно в припадке, уже не дышала. Только почерневшие от боли огромные глаза продолжали звать на помощь. Какие же они красивые! Даже в темноте, они так и манили заглянуть в них, будто была там внутри какая-то тайна.

Последние шаги дались мне с трудом, мои ноги вязли в земле, становясь тяжелее с каждым шагом. Я словно по болоту шла, хотя точно помнила, что здесь не было никакого болота. И когда до цели осталось чуть менее метра, меня прибило к земле, не давая больше сделать ни шагу.

— Давай руку!

Я потянулась к женщине, стараясь ухватиться за нее, но та лишь едва заметно шевельнула пальцами и ее глаза закрылись.

— Дьявол! Ну давай же!

Негодуя от своего бессилия, я ударила ладонями по ногам, и заметила на щиколотке браслет.