Дор даже не шелохнулся от моих пинков, только мышцы на руках стали тверже, а жилы отчетливее проступили сквозь смуглую кожу.

— Не трать силы. Я не выпущу тебя, пока ты не успокоишься, — от тихого голоса по спине пробежался приятный холодок, тут же сменившийся мурашками.

Он на лету перехватил мои запястья и завел к себе за шею, заставляя его обнять. Пальцы послушно зарылись в волосы, а аромат мужского тела, исходящий из выреза халата на груди, вскружил голову, поднимая из глубин нечто животное, первобытное…

Это мой мужчина, я его женщина. Он возьмет меня прямо сейчас, если захочет. Даже раздевать не станет. Все мои возражения пролетят мимо него, потому что он знает, что я хочу его так же, как он...

Но сейчас нельзя поддаваться желанию. Самое время обозначить границы дозволенного, чтобы в нашей жизни больше не возникало всяких Эстер.

— Я не хочу никому доказывать свое право быть рядом с вами. Я не стану бороться ни за чье внимание. Я буду единственной женщиной, или отпустите меня. Отправьте на Эллу, на Землю, куда угодно, но не удерживайте рядом с собой.

Может быть, это было нагло с моей стороны, ведь мне полагалось двое мужчин, но не я придумывала эти правила.

— Разве я или Шанго дали тебе повод усомниться в наших чувствах к тебе?

— Вы – нет. Но…

— В нашей семье не должно возникать никаких «но».

— Мы не семья, — возразила я, понимая, что почему-то для меня это стало важно.

Когда ты успела превратиться в настоящую женщину?

Да ладно! пока она не ударилась в мечты о белом платье и об ораве малышни, еще не все потеряно!

— Идем-ка! Я тебе кое-что покажу!

Дор поймал мою ладошку и притянул к себе сжимая до хруста.

Боже! Как же это приятно чувствовать себя крошкой в таких сильных руках, но все же не доставало одной детали. Второго мужчины.

Путаясь в ногах, то и дело спотыкаясь, но даже не думая отцепиться друг от друга, мы медленно продвигались к балкону. Он – такой большой, как вековое дерево, и я – маленькая, как простая муравьишка.

— Посмотри вниз!

Дор развернул меня к перилам балкона, прижимаясь сзади упругим членом.

— Ты отвлекаешь меня!

— Прости! — Дор шагнул назад.

— Вернись на место! — я притянула его к себе, и закинула его тяжеленные руки на себя, давая понять, что хочу обнимашек.

И теперь, когда он сгреб меня в охапку и потерся мягкой бородой о мою щеку, я снова почувствовала себя хорошо.

Лениво я приоткрыла глаза, и увидела перед собой зеленовато-желтый луг, над которым парили сотни бабочек. Размером с разворот газеты, они порхали разноцветными крыльями, оживляя пространство. В центре лужайки стояло сооружение в форме пирамиды, и ровными линиями от него расходились узкие дорожки, вымощенные камнем песочного цвета.

— Во-он там, — он указал влево, на шатер, установленный на возвышении, вокруг которого рабочие делали насыпь в цвет дорожек, — там пройдет церемония заложения первого камня храма, основанного нашей семьей. Его назовут Шангоэсмидор. Здорово звучит? И там же состоится наше обручение.

Семья? Свадьба?

Я растерянно хлопала глазами, не зная, как реагировать на эту новость, ведь одно дело разговоры о фантастическом тройственном союзе, и другое реально стать женой двоих мужчин.

Я смотрела сквозь рабочих, что суетились вокруг шатра. Они что-то бурно обсуждали, управляя ловкими машинами-роботами, составляли геометрические фигуры из тяжелых камней, пробуя на натуре орнаменты ограждения, узоры кладки…Они были увлечены, как мальчишки, играющие в машинки на радиоуправлении, заражая вдохновением друг друга, соревнуясь, у кого круче выйдет. И совершенно не могла заставить себя обдумать услышанное.

— Тебе не нравится? — Дор напрягся, пытаясь считать мое настроение.

— Я не знаю, что сказать…правда. Я не ожидала так быстро.

— Быстро? Мы столько лет ждали свою дэю! А ты говоришь, быстро!

— А, если я умру?

Вдруг перед глазами все затряслось. Дор встряхнул меня, разворачивая к себе, впиваясь гневным взглядом.

— Я даже слышать об этом не хочу! Не смей говорить такого! Ясно?

Он сдавил мои плечи, вынуждая ответить.

— Поняла меня? Не смей!

Я только кивнуть и смогла, пораженная переменой в его настроении. Никогда раньше я не видела страха в его глазах.

Он облегченно выдохнул, и, зарывшись пятерней в мои волосы, прижал к груди.

— Мы разберемся с этим. Почти разобрались…

У меня не было основания не доверять ему. Уверена, они с Шанго сделают все возможное, чтобы найти противоядие.

— Нужно потерпеть пару дней. Дария сказала, формула расшифрована. И тогда этот сад заполнится голосами гостей.

— Стоп! Но вы не делали мне предложение!

— Предложение?

— Да! На Земле принято, чтобы жених, в нашем случае женихи, устраивали романтический ужин, дарили кольцо, и став на колено, спрашивали, согласна ли ты…

Дор слушал явно недоумевая, зачем все это.

— Я не понял, ты не согласна?

— Да вы не спрашивали, в общем.

— Мне казалось, и так все понятно. Ты наша дэя!

— И?

— Значит, согласна.

Что значит согласна?

Да за кого он тебя принимает?

Я прислушалась к голосам и пошла у них на поводу.

— А, если нет?

— Согласишься. Никуда не денешься!

Резко прекратив спор, Дор невозмутимо улыбнулся, и все протестующие в моем мозгу притихли.

— У тебя выбора нет, малыш. Так что, смирись. Через неделю вот там состоится церемония!

— Ну хотя бы шампанское и свечи…

— Ты шампанского хочешь? Так и скажи! А то устроила тут пыточную!

— Эй!

— Хорошо! Если для тебя это так важно, мы изучим этот ваш бесполезный ритуал.

Дор легко поцеловал меня в висок, приглаживая волосы. Так легко мне не было еще ни с кем.

Дор помогал мне надеть одежду, которую носили женщины на их планете, и тут же снимал ее, чтобы поцеловать оголившиеся участки кожи. Помимо нижнего белья, под тогу обязательно полагалось надеть свободные штаны, напоминающие восточные шаровары, и корсет, в отличие от привычного землянкам, напрочь лишающий фигуру изгибов. Теперь мне стало понятно, почему все женщины здесь выглядят плоскими…В таком, во-первых, не съешь столько, сколько я умудрилась слопать за завтраком, а во-вторых, формы на Каяле не в почете.

— Странно, что тебе нравится моя фигура. Я совсем не похожа на ваших женщин.

— Поэтому и нравится! — Дор потянул за шнурок, пытаясь очередной раз стащить с меня штаны, но я вовремя увернулась, посчитав, что его мама и так нас заждалась.

Мы вышли на заднюю часть двора и направились к высокой зеленой изгороди, отделяющей дворик от сада. Покосившаяся деревянная калитка с прилегающей к ней короткой секцией заборчика казалась декорацией, будто кто-то захотел представить, что живет в старой шотландской деревне и сколотил все это из подручных средств. Я бы не удивилась, если бы рядом с домом паслись овечки и бегал горец в килте с волынкой наперевес.

— Приветствуем сына императора! — двое бодрых старичков, одетые в нечто очень похожее на льняные халаты, коротко поклонились Дору, немного задержали взгляд на мне и пошли дальше.

Идущие следом пятеро военных выстроились в линию, и приложив ладони к знаку Каялы, вышитому на скафандрах, громко выдали странно звучащее приветствие, напугав меня протяжным присвистом.

Люди сновали туда-сюда. Мужчины, женщины, дети, военные, гражанские… Каждый приветствовал Дора, и поначалу я удивлялась, почему Дор не отвечает каждому, но после очередного «Доброго Солнца», даже я стала пропускать их «здрасьте» мимо ушей. Их было так много, будто мы гуляли по рынку, а не во дворцовом саду. И когда я заметила семью, развалившуюся на склоне у реки на траве с едой, удивлению моему не было предела. Вот бы у нас в Кремле кто-то так расселся. Четырнадцать суток ему были бы обеспечены.