Он вздохнул с облегчением, спешиваясь, и Венсит опустился рядом с ним с эхом благодарности.

- Старым костям не по душе отчаянные ночные прогулки, - заметил волшебник, потягиваясь так, что его плечи громко хрустнули.

- Старые кости, не так ли? - Уши Базела удивленно дернулись, глядя на Венсита. - Думаю о том, как кому-то нужен предлог, чтобы отлынивать, в то время как другие работали!

- Ты ожидаешь, что бедный старик будет работать после такой ночи? - голос Венсита жалобно дрогнул. - Старик, измученный своими трудами и тяжелой ездой верхом?

- Да, - ответил Базел с усмешкой.

- Боги поступят с тобой так же, как ты со мной, - предупредил его Венсит.

- Возможно, так оно и есть, но я рад, что ты был сам с собой весь день и ночь, волшебник. Что ж, говорят, новости волшебника предназначены для ушей волшебника, так что я не буду винить тебя за то, что ты не поделился ими - хотя Томанак знает, что это должно быть после того, как ты действительно хорош, когда ты ухмыляешься, как сумасшедший, а за нами по пятам идут братья-псы! Но если ты не хочешь делиться этим, ты, по крайней мере, поделишься работой.

- Учись на этом, Кенходэн, - печально сказал Венсит. - Никогда не езди верхом с градани. Он либо съест твою лошадь, либо заставит тебя ухаживать за ней, как раба.

Угольно-черный скакун фыркнул. Затем его нос толкнул волшебника между плеч достаточно сильно, чтобы Венсит, спотыкаясь, сделал полный шаг вперед, и Кенходэн, уже занятый Глэмхэндро, ухмыльнулся. Волшебник повернулся к скакуну, и огромный жеребец склонил голову набок, поворачивая ее, чтобы пристально смотреть на Венсита, пока он не протянул руку и не положил ладонь на лоб скакуна. Жеребец толкнул его гораздо мягче, и Венсит улыбнулся.

- Может быть, я и стар и немощен, милорд, но, пожалуй, смогу накопить хотя бы немного энергии.

Скакун снова фыркнул, и Венсит начал ослаблять подпругу седла.

Кенходэн уже снял седло с Глэмхэндро, а большой серый был достаточно потным, чтобы нуждаться в присмотре на холодном воздухе. Тем не менее, он все еще был возбужден пробежкой - его уши были выдвинуты вперед, а левая передняя нога зарывалась во влажный дерн, когда Кенходэн погладил его бархатный нос, а затем быстро потер его. Он развернул одеяло и вернул седло на место, затем накинул на лошадь свое пончо. Ели защитят его самого от дождя, а перегретая сила Глэмхэндро нуждалась в тепле больше, чем он сам. Он убрал удила изо рта жеребца, и Глэмхэндро уткнулся носом в его ухо, легонько подув, прежде чем наклонил голову, чтобы пощипать редкую траву.

Кенходэн на мгновение прислушался к звукам выпаса коней, затем повернулся, чтобы помочь остальным. Базел как раз заканчивал с первым из вьючных коней, и он взглянул на Кенходэна с натянутой усмешкой, когда согнул свой большой лук и кивнул назад, в сторону большой дороги. Кенходэн понимающе кивнул, и градани растворился в тумане. Кенходэн слышал, как его сапоги раз или два погружались в грязь, а затем наступила полная тишина.

Рыжеволосый мужчина снял вьючную раму со второго вьючного коня и отложил ее в сторону, и усталый мерин - серый, темнее Глэмхэндро, с черными ногами - благодарно зафыркал. Рыжеволосый мужчина начал протирать тряпкой шерсть коня и оглянулся через плечо на Венсита.

Жеребец был достаточно велик, чтобы волшебнику было трудно добраться до своего места без какого-либо табурета, но жеребец наклонил голову, чтобы облегчить задачу, и руки Венсита были нежны к рваным рубцам, оставленным удерживающим его недоуздком. Разумеется, на нем не было уздечки. Большинство скакунов носили декоративные хакаморы, обычно без поводьев и украшенные орнаментальной серебряной работой или даже драгоценными камнями. Ни один всадник ветра даже не подумал бы о том, чтобы положить удила в рот своему товарищу, и ни один скакун никогда не выбрал бы всадника, который мог бы подумать о чем-то подобном. Кенходэн знал это, но ему все равно казалось странным наблюдать, как Венсит скачет галопом сквозь ночь, положив руки на бедра.

Теперь волшебник закончил растирать скакуна, и жеребец снова коснулся его носом в знак благодарности, затем подошел к Глэмхэндро, чтобы тоже пощипать скудную траву.

Кенходэн и Венсит работали вместе, так бесшумно и слаженно, как будто практиковались в этом годами, устанавливая колья для вьючных животных. Венсит, казалось, был доволен тем, что доверил свою безопасность Базелу, и после минуты или двух раздумий Кенходэн обнаружил, что разделяет его уверенность. Рыжеволосый мужчина подумал о том, что может случиться с любыми преследователями там, в темноте, и почувствовал себя менее встревоженным, когда проверил веревку и устало повернулся к Венситу.

- Осмелимся ли мы рискнуть и разжечь огонь? Или они, вероятно, будут так близко, что нам действительно нужен Базел там?

- Вероятно, нет - на оба вопроса. - Серебряные волосы Венсита блестели от мелких капель дождя. - Несмотря на все его подшучивания, Базел осторожен. На самом деле он никого не ожидает увидеть, но он не прожил бы так долго, игнорируя отдаленные возможности. Но зачем тебе нужен огонь?

- Лиана упаковала много чая. Я думал, чашечку или две?..

- Отличная идея! И для этого нам не нужен огонь; я обеспечу тепло.

Где-то рядом протекал ручей, тихо посмеиваясь в ночи. Действительно, редкое место на пустоши Саут-Марч обходилось без журчания воды, но в тумане направление легко терялось. Кенходэну не хотелось далеко забредать на окутанную туманом пустошь, поэтому он открыл флягу, чтобы наполнить почерневший походный чайник Базела, и бросил туда пригоршню ароматного чая.

Пока он это делал, Венсит вытащил свой меч и повернул лезвие плашмя. Теперь он поставил чайник на инкрустированную сталь, придерживая его свободной рукой. Его блестящие глаза на мгновение вспыхнули еще ярче, и твердый, как алмаз, блеск окаймил лезвие, окутав его черты голубым сиянием. Кенходэн проглотил приглушенное восклицание и быстро встал между мечом и дорогой, чтобы скрыть его свет, но его инстинктивный протест стих, когда из чайника пошел пар. Его глаза остановились на острие света, а в голове раздался странный гудящий звук.

Через несколько секунд чайник забурлил со слабым кипением, и Кенходэн схватил его с меча. Он зашипел, обжигая пальцы, и быстро отставил его в сторону, нащупывая на поясе перчатку для верховой езды, чтобы защитить руку от жара.

Венсит моргнул, услышав приглушенное проклятие Кенходэна, и сияние меча мгновенно погасло, погрузив их обратно в ночь, еще более темную из-за краткого света. Все, что Кенходэн мог видеть, были глаза волшебника, плавающие во мраке, как бестелесные огненные шары.

- Вот. - Венсит обернул угол своего плаща вокруг ручки чайника, и Кенходэн ошеломленно наблюдал, удивляясь, почему это маленькое, небрежное колдовство произвело на него такое же сильное впечатление, как отчаянные заклинания, которые Венсит использовал против корсаров. Наблюдать, как Венсит из Рума спокойно заваривает чай на волшебном мече, казалось каким-то... неуместным.

- Что это был за звук? - спросил он с любопытством.

- Звук? - светящиеся глаза переместились, чтобы задумчиво рассмотреть его.

- Как жужжание. Я слышал что-то каждый раз, когда ты творил колдовство рядом со мной, только обычно это звучит как какое-то животное.

- А теперь слышишь? - Венсит усмехнулся. - Не разумнее ли было бы сказать, что ты слышал это каждый раз, когда знал, что я использую искусство?

- Ты пытаешься увильнуть от ответа? - с любопытством спросил Кенходэн. - Если так, я совершенно готов отказаться от этого. Мне было просто любопытно.

- Нет, все в порядке, - сказал Венсит. - Некоторые люди могут обнаружить дикое волшебство, хотя способы его восприятия не одинаковы. Кто-то это слышит, кто-то видит, а кто-то действительно пробует на вкус. Возможно, ты действительно его слышишь.

- Это важно? - нервно спросил Кенходэн.

- Я бы на это не рассчитывал, - сухо сказал Венсит. - Однажды я знавал воина, у которого было не больше мастерства в этом искусстве, чем у куска дерева. Ты даже представить себе не можешь, насколько он был далек от колдовства! И все же он мог слышать дикое волшебство от одного конца Контовара до другого. Боюсь, в конце концов, это не принесло ему никакой пользы. Есть огромная разница между обнаружением дикого волшебства и способностью управлять им, и он отправился в битву Утраченной надежды, никогда не проявляя даже намека на Дар.