- Более или менее, - согласился Венсит. - Однако по мере того, как обитатели любой конкретной вселенной становятся все ближе и ближе к событию, возможности конкретного исхода, который они испытают в своей вселенной, начинают сужаться до вероятностей. Это тот момент, к которому стремятся предсказатели с обеих сторон, - момент, с которого они могут начать точно определять наиболее важных игроков.

- Как этот твой "маг", я полагаю, - сказал Хоутон, медленно кивая головой. - Но если он так чертовски важен, и они уже наложили на него лапы, почему бы им просто не пойти дальше и не перерезать ему горло прямо сейчас?

- В основном, из-за высокомерия. - Венсит пожал плечами. - Вероятно, в этом также присутствует недоверие, и личный интерес, безусловно, является фактором. На самом деле, если честно, личный интерес, вероятно, даже более важный фактор, чем высокомерие. Я говорил тебе, что Боги Тьмы ладят друг с другом не намного лучше, чем с Богами Света. Никто из них не доверяет другим до конца, и все они - и их слуги - постоянно строят козни, чтобы убедиться, что они непреднамеренно не улучшат позиции одного из своих соперников больше, чем свои собственные.

- На данный момент, подозреваю, что карнэйдосцы в первую очередь требуют мага для изучения в качестве платы за сотрудничество с церковью Шарны. Они вообще не понимают магических сил - в Контоваре нет магов; они существуют только в Норфрессе - и Совет Семкирка, который состоит из магов, специально обязавшихся бороться с черным колдовством, является одним из их главных потенциальных камней преткновения. Так что, я уверен, они находят идею изучения Трейна - Трейна Элдарфро, мага, которого они захватили, - особенно забавной. В конце концов, почему бы не извлечь как можно больше дополнительной выгоды из устранения кого-то важного для будущего Базела? Я уверен, что они будут совершенно готовы просто пойти дальше и убить его, чтобы помешать ему спастись, но они действительно предпочли бы использовать его в качестве своего... образца. Если в противном случае он мог бы сыграть значительную роль в их поражении, тогда они получат особое мстительное удовольствие, уничтожив его - как можно болезненнее и медленнее - в ходе изучения того, как лучше всего сражаться со всеми магами.

Хоутон медленно кивнул. Он никогда не встречал никого из последователей Тьмы, которых описывал Венсит, - во всяком случае, не из этой вселенной, - но ему было остро знакомо такое же мышление. Он видел это достаточно часто.

- Итак, что мы в основном имеем здесь, - сказал он, озвучивая свои мысли в процессе их организации, - это две теоретически союзные фракции, которые на самом деле ненавидят друг друга до глубины души. У них есть общие враги, которых они обе хотят победить, но они одновременно пытаются защитить и укрепить свои собственные базы власти для боев между всеми различными фракциями на своей стороне после того, как они вышибут сопли из другой стороны. Это означает, что, хотя они более или менее готовы сотрудничать в этой небольшой операции, у каждого из них есть своя цена, и цена "карнэйдосцев" - вот этот Элдарфро в качестве их подопытного кролика. Я имею в виду их подопытное животное.

- Вот именно.

- А другая фракция? Этот "Шарна", о котором ты все время говоришь. Какова специальная цена на его стороне?

- О, цена Шарны - сам Базел, - тихо сказал Венсит. - Никому из Богов Тьмы не нравится то, что может случиться, если Базел выживет, но Шарне это нравится еще меньше, чем его родственникам. Отчасти это будет гораздо более... болезненно лично для него. На самом деле, вероятно, есть только один человек во всей Норфрессе, которого Шарна предпочел бы видеть мертвым, чем Базела.

- И этот человек случайно не ты?

- На самом деле, нет. Я, вероятно, не выше третьего, возможно, даже четвертого места в списке Шарны. Его внимание приковано к некоторым довольно молодым людям. И как бы сильно он, его друзья и семья - ну, семья, во всяком случае; я действительно не думаю, что у Шарны есть друзья - хотели бы видеть, как меня убьют, я не являюсь одной из главных достопримечательностей для этой конкретной "маленькой операции", как ты выразился.

- Но с другой стороны, - сказал Хоутон, проницательно глядя на волшебника через свои очки ночного зрения, - вот ты и идешь прямо в это. И судя по тому, что ты говоришь, ты занимаешься подобными вещами уже довольно давно. Что, учитывая то, как ты говоришь о богах, дергающих за ниточки на другой стороне, наводит на мысль мой естественно подозрительный ум, что они, вероятно, сделали в своих планах по крайней мере некоторые допущения, как иметь дело с тобой.

- Без сомнения, сделали, - признал Венсит с тем, что Хоутон про себя считал довольно ужасающей жизнерадостностью. Или, возможно, это только казалось таким из-за его собственной близости к Венситу и того, что другая сторона могла запланировать для него, признался себе морской пехотинец.

- Без сомнения, - повторил Венсит. - С другой стороны, ни один из богов - ни Света, ни Тьмы - не может действовать слишком открыто в мире смертных. Как я отмечал ранее, если бы у них начались прямые столкновения друг с другом, они, вероятно, уничтожили бы всю эту вселенную, что скорее сделало бы всю их борьбу за то, кому она принадлежит, в конечном счете бессмысленной. Это конкретное ограничение является одной из причин, по которой Базел - и я - продолжаем так упорно и настойчиво выживать.

- Понимаю. И могу ли я надеяться, что на этот раз ты намерен проявить еще немного упрямства, чтобы выжить?

- О, действительно, я намерен, - мягко сказал Венсит, его улыбка была широкой и почему-то почти нежной. - Действительно, намерен, артиллерийский сержант. Мне еще слишком много чего нужно сделать... и со слишком многими людьми еще предстоит встретиться. Умереть было бы слишком неудобно.

Трейн снова поднял голову, когда лошадь под ним начала выбираться из глубокого русла ручья. Его кожу и, более того, разум начало покалывать от внезапного ощущения чего-то, с чем смертным никогда не суждено было столкнуться, и на этот раз он с трудом сглотнул, когда что-то слишком похожее на панику мелькнуло глубоко внутри него. Он почувствовал, как лошадь под ним напряглась, почувствовал, как сократились ее мышцы, когда она тоже осознала то, что он только что обнаружил, и он ни капельки не винил животное. Он никогда не ощущал ничего даже отдаленно похожего на это, но его магический талант предупреждающе кричал, и то, что он чувствовал, неуклонно приближалось.

Лошади его похитителей перевалили через край русла ручья, но они также продолжали подниматься. Холм, на который они поднимались, был значительно выше большинства других в окрестностях, и он удивился, почему они взбираются на него, вместо того чтобы огибать его подножие. Он все еще удивлялся, когда узнал об этом.

Лошадь под ним резко повернула влево, а затем, внезапно, они поскакали прямо на склон холма.

Отверстие было по меньшей мере пятьдесят пять или шестьдесят футов в поперечнике, и глаза Трейна сузились, когда они прошли через какой-то нематериальный, но осязаемый барьер, который каким-то образом задерживал свет, исходящий от похожих на канделябры шаров, подвешенных к потолку. Барьер не пропускал свет из отверстия, но теперь, когда он был внутри него и мог ясно видеть, он понял, что туннель был явно искусственным, поскольку стены, которые окружали их по мере того, как они неуклонно продвигались вглубь, были из обработанного и тщательно подогнанного камня. Работа была такой же тонкой, как и все, что он мог видеть в столице империи, но в ней было что-то... неправильное. Углы слегка отклонялись от истинных, как будто геометрия архитектора была каким-то образом искажена. Скручена. Возможно, это было только внутреннее ощущение опасности и ослабленной энергии, потрескивающей в его таланте мага, но он почувствовал внезапную, инстинктивную уверенность в том, что архитектор, о котором идет речь, никогда не принадлежал ни к одной из человеческих рас. Или, если он начал с этого, его превратили во что-то другое еще до того, как он спроектировал этот великолепно построенный туннель.