- В любом случае, нет особого смысла надеяться на что-то еще, сэр Ярран, - сказал Юргаж еще более кисло и взглянул на Вейжона. - Не думаю, что ты смог бы убедить моего идиота князя вернуть свою неженатую задницу на борт одной из этих барж, не так ли?

- Нет, если только ты не хочешь, чтобы я притащил его физически, - ответил Вейжон с натянутой усмешкой. - Хартанг и пара других парней, вероятно, достаточно рослые, чтобы сделать это, но я не могу гарантировать, что в процессе он не получил бы по ребрам, если бы обиделся. Что он, вероятно, и сделал бы.

- А еще есть принц Юрохас. - Тон Трайанала был еще более кислым, чем у Юргажа, когда он оглянулся через плечо на штандарт грифона в цветах королевского дома, парящий над компактным, аккуратно сформированным блоком Ордена Томанака.

- Я мог бы приказать ему сесть на баржу, - признал Вейжон, проследив за направлением взгляда Трайанала. - Он член Ордена, если не нашего капитула, а я защитник. Хотя, теперь, когда я думаю об этом, Базел старше меня. Если кто-то и собирается давать какие-либо приказы, я думаю, это должен быть он, так как он, по крайней мере, старше Юрохаса вдобавок ко всему остальному.

- И, я полагаю, потому, что у тебя есть также чертовски хорошее представление, как он отреагирует на "приказ", - мрачно сказал Трайанал.

- И из-за этого, - признал Вейжон с мимолетной улыбкой. Затем улыбка исчезла. - Правда в том, что с точки зрения хладнокровной политики и династии, на данный момент он на самом деле более расходный материал, чем Аршам, Трайанал. И он также член Ордена. Что бы ни надвигалось на нас, это именно то, с чем Орден поклялся бороться. - Он покачал головой. - Я не могу оправдать приказ о его отправке в безопасное место без какой-либо первостепенной причины, такой как его место в наследовании, и как член Ордена, он имеет право быть здесь.

- Я знаю, - вздохнул Трайанал, - я знаю. Просто... постарайся сохранить его в целости, если сможешь, хорошо? Король был бы расстроен, если бы с ним что-нибудь случилось. И более того, он мой принц, и дядя Теллиан любит его. Томанак, если уж на то пошло, я люблю его!

- Мы сделаем все, что в наших силах, - пообещал Вейжон и жестко усмехнулся. - Кроме того, если наш мастерский план сражения сработает, что может пойти не так?

- Враг, парень, - сказал Базел с мрачной улыбкой. - Вот почему у нас вошло в привычку называть его "врагом".

Земля задрожала, когда дьявол по имени Аншакар последовал за воющими упырями к их добыче. Огромные барабаны, выпиленные из полых бревен, с натянутыми на них дублеными шкурами прежних вождей племени вурдалаков, и такие массивные, что их несли подвешенными на шестах по четыре вурдалака, пульсировали и ревели, когда новые шаманы вурдалаков били в них во славу их новых богов. Он ощутил смесь ужаса, голода и ярости, нараставшие вокруг него, и если бы большая часть этого ужаса и ярости были направлены против него и двух его товарищей, Аншакару было бы все равно. Ужас был ужасом, а ярость - яростью; оба были скованы отчаянным послушанием, и когда настанет момент выпустить их на волю, не будет иметь ни малейшего значения, кто их породил. Кроме того, корму для мечей всегда было полезно больше бояться своих командиров, чем мечей, с которыми он сталкивался.

Он обнажил клыки, ноздри раздулись, когда он поднял голову, втягивая воздух, отыскивая этот первый восхитительный запах добычи, за которой его сюда привели. Нетерпение покалывало, пылая в его крови, как огонь, и отвратительный свет его глаз рябил и сверкал. Упыри, которые научились поклоняться ему, ничего не значили. Ничего! Они были всего лишь средством для достижения цели, и это... это было тем, кем его Господь и Учитель создал его, чтобы он существовал и делал! Прошло слишком много времени с тех пор, как он в последний раз пробовал кровь врага, достойного его ненависти. Возможно, этот новый защитник, этот Базел Кровавая Рука, утолит жажду разрушения и резни, которая кипела в его сердце, как печь.

Его оскал с обнаженными клыками стал шире, губы презрительно сморщились, когда он вспомнил предупреждения тщедушного волшебника. Предупреждения! Предупреждения для Аншакара Великого! Какое ему дело до неоднократных неудач волшебника избавить этот жалкий мир от его так называемых защитников?! За некомпетентность существ, которые следовали за этой сукой Крэйханой, или за трусливых пигмеев, которые служили Шарне Робкому? Этот мир, эта вселенная созрела для захвата. Он чувствовал это по запаху, уже ощущал вкус крови и разрушения. Его вид был даже более чувствителен к таким вещам, чем эти презренные волшебники. Если переломный момент еще не наступил, он наступит не более чем через несколько маленьких десятилетий для смертных. Это была истинная причина, по которой его Повелитель послал его, Зурака и Кимажа сюда, что бы ни думал волшебник или его госпожа, чтобы воспользоваться этим моментом, вырвать его из рук других Богов Тьмы и передать исключительно Крашнарку, где ему и место. И если этот Базел был могущественным, какое это имело значение? Аншакар тоже был могущественным, и гораздо более древним и опытным, чем мог когда-либо надеяться стать любой смертный защитник Томанака. Само его имя Аншакар на языке его собственного народа означало "Разрушитель миров", и он хорошо его заслужил. Хе-хе! - возглавляя последние атаки, которые отдали не менее двух вселенных Тьме. Теперь он сделает это в третий раз и полакомится плотью любого слабого защитника, который осмелится встать на его пути!

Тошнота сжалась и заурчала в животе Базела Бахнаксона. Это был не ужас, хотя страх был ему не более чужд, чем любому другому человеку. Нет, это было нечто большее. Это была болезнь, отвращение. Он чувствовал нечто подобное и раньше, но никогда так сильно. Демоны, с которыми он столкнулся и которых победил, шардоны и слуги Крэйханы, они несли ту же вонь, тот же налет разложения и мерзости, который, как он чувствовал, приближался к нему подобно торнадо. И все же, несмотря на всю их силу и мерзость, они были всего лишь тенью тьмы и отчаяния, которые нависали над Вурдалачьей пустошью, как горный хребет запустения, пронизанный агонией и пропитанный безнадежностью и бесконечными страданиями. Теперь он мог чувствовать троих; три отдельных гнойника, прожигающих свой путь по земле, как кислота, оставляя после себя глубокую рану, наполненную ядом из слизи улиток.

<Что бы это ни было, брат>, - беззвучный голос Уолшарно был резким, - <оно знает твое имя.>

- Да, это так, - мрачно согласился Базел. Он тоже мог чувствовать фокус в сердце тьмы, чувствовать, как она тянется к нему, ищет его. И это тоже был не первый раз, когда слуга Тьмы делал это. - У меня наполовину возникает искушение выйти и встретиться с ним там, где никто из этих парней не был бы пойман между нами.

<Понятно, но бессмысленно.> Уолшарно покачал головой. <Со всеми этими упырями, идущими с ним, сомневаюсь, что оно планирует встретиться с нами в одиночном бою, чем бы это ни было.>

- Ну, тут ты прав.

Челюстные мышцы Базела напряглись, и он вложил стрелу в мощный составной конный лук, которым наконец научился пользоваться. Он не был самым метким лучником в мире, на самом деле, он был далек от этого, но никакая другая рука не смогла бы натянуть этот изогнутый лук, и он мог стрелять из него гораздо быстрее, чем даже он мог перезаряжать арбалет. Уолшарно двигался под ним, медленно и неуклонно продвигаясь на юго-восток, к короткому участку линии, обращенному прямо к Грейуиллоу. Они встали в ряды конных лучников позади пехоты градани, за ними последовал Брандарк, когда они заняли свое место рядом с сэром Келтисом Лансбирером и его братом-скакуном Вэйлэсфро. Два скакуна возвышались над обычными боевыми конями вокруг них, и сэр Келтис мрачно улыбнулся.

- Любезно с их стороны привнести музыку в танец, - заметил он, и Базел невесело усмехнулся. Армия продолжала свое продвижение к Грейуиллоу, пока Трайанал не приказал ей построиться для битвы. Теперь местность перед ними поднималась на юго-восток, мягко, но неуклонно поднимаясь к гребню, который, по наблюдениям Базела, пересекали разведчики, все еще примерно в пятистах ярдах перед ними, где он снова резко обрывался вниз, к болотистой пойме Грейуиллоу. Вурдалаков еще не было видно за этим гребнем, но чудовищный грохот их барабанов был отчетливо слышен, и уши градани Базела услышали завывающий вой боевых кличей упырей на ветру.