Слух у Тучки был несравненно острее, чем у нее. Даже зная это, Каэрита удивлялась, как кобыла могла услышать что-то сквозь несмолкающий перестук дождя. Спустя некоторое время мелькнула мысль, что, может, Тучка на самом деле и не слышала ничего, но тут из-за пелены дождя в вечернем сумраке проступила призрачная фигура. Стало ясно, что у кобылы не просто разыгралось воображение.
Каэрита молча наблюдала за приближающимся всадником. В общем и целом, королевство Сотойя было мирным, а его граждане законопослушными… сейчас, по крайней мере. Так, однако, дело обстояло далеко не всегда, и до сих пор встречались разрозненные шайки разбойников, несмотря на то что такие лорды, как Телиан, безжалостно расправлялись с теми, кого ловили на месте преступления. Бандиты могли посчитать одинокого путника, в особенности женщину, легкой добычей, не зная, что она избранница Томанака. Пока Каэрита видела лишь одного всадника, но их могло быть и больше, и она внимательно наблюдала за приближением непрошеного гостя.
Вряд ли это разбойник, подумала она, лучше разглядев его коня. Он был почти так же хорош, как Тучка. Ни один вор не решился бы путешествовать на таком приметном, легко узнаваемом коне. Все это, однако, ничего не говорило о том, что делает тут этот человек, в особенности с учетом надвигающейся ночи.
— Эй, там, у костра! Приветствую! — произнес звонкий голос, и, услышав его, Каэрита закрыла глаза.
— Почему я? — пробормотала она себе под нос. — Почему это всегда случается со мной?
Туманная ночь не удостоила ее ответом. Она вздохнула и открыла глаза.
— Приветствую тебя, Лиана. Полагаю, ты хотела бы присоединиться ко мне и отдохнуть.
Леди Лиана Глорана Силивесте Лучник, наследница Бальтара, Западного округа и еще по меньшей мере дюжины больших и малых поместий, скрестив ноги, сидела у костра напротив Каэриты и куском хлеба выскребала остатки мяса из своей плошки. Лицо у нее было в грязи, золотисто-рыжая коса, точно толстая, насквозь промокшая змея, бессильно висела на спине, в каждом движении заметно проступала усталость.
— Ты, наверно, сильно проголодалась, — заметила Каэрита. Лиана подняла на нее вопросительный взгляд. — Мне слишком часто приходится есть то, что я готовлю, чтобы питать иллюзии относительно моих кулинарных талантов.
— А по-моему, получилось совсем неплохо, в самом деле, госпожа Каэрита, — вежливо ответила Лиана.
Каэрита насмешливо фыркнула.
— Преувеличивая достоинства моей стряпни, ты ничего не добьешься, девочка, — ответила она. — Учитывая тот факт, что ты больше похожа на полуголодную, едва не утонувшую, забрызганную грязью крысу, чем на наследницу одного из самых влиятельных людей в королевстве, я сочла нужным предложить тебе поесть горячего и согреться, прежде чем расспрашивать. Теперь пора перейти к делу.
Лиана вздрогнула от колкого тона Каэриты, но уклоняться от разговора не стала. Положила ложку в опустевшую плошку, аккуратно отставила ее в сторону и взглянула прямо в лицо Каэриты.
— Я сбежала, — сказала она.
— Об этом, я уже догадалась, — сухо ответила Каэрита. — Почему бы нам сразу не получить ответ на два «почему»?
— Два «почему»? — удивленно повторила Лиана.
— «Почему» номер один: почему ты убежала? «Почему» номер два: почему ты ведешь себя так, будто не ожидаешь, что я немедленно отправлю тебя домой?
— Ох! — Лиана залилась краской и опустила взгляд зеленых глаз на потрескивающий между ними костер. Некоторое время она смотрела на пламя, потом подняла взгляд на Каэриту. — Я не вдруг решила убежать сегодня. На то есть множество причин. Впрочем, большинство из них вы уже знаете.
— Полагаю, что да. — Каэрита вглядывалась в лицо девушки, чувствуя, как смягчается выражение ее собственного лица, и не в силах справиться с этим. — Но я понимаю и другое — как сейчас обеспокоены и огорчены твои родители. И ты, без сомнения, тоже понимаешь это.
Лиана вздрогнула.
— Почему ты так обошлась с ними? — холодно закончила Каэрита, и взгляд Лианы снова уткнулся в огонь.
— Я люблю родителей, — после долгой, тягостной паузы ответила девушка так тихо, что Каэрита едва расслышала ее сквозь шум дождя. — И вы правы — они беспокоятся обо мне. Я понимаю. Просто… — Она снова замолчала, сделала глубокий вдох и подняла взгляд на Каэриту. — В тот вечер, когда вы покинули цитадель, отец получил формальное предложение от человека, претендующего на мою руку.
Теперь Каэрита отвела взгляд. Она опасалась чего-нибудь в этом роде, но теперь, когда причина стала ей известна, легче не стало. Она обдумывала разные соображения, которые могла бы высказать, и отбрасывала их одно за другим, помня свой недавний разговор с Лианой.
— От кого? — спросила она вместо этого.
— От Ральта Черного Холма, — ровным голосом ответила Лиана.
Каэрита явно не поняла, о ком речь. Девушка состроила гримасу и закончила:
— Он протектор Траншара… И осенью ему исполнится пятьдесят лет.
— Пятьдесят? — Помимо воли Каэрита не сумела скрыть удивления. Лиана кивнула с мрачным видом. — С какой стати мужчина в таком возрасте хоть на мгновение поверит, что отец согласится на его брак с тобой?
— А почему нет? — спросила Лиана.
Каэрита посмотрела на нее сердито:
— Потому что он старше тебя втрое, вот почему!
— Но он невероятно богат, любимец премьер-министра, член Королевского Совета, а еще по крови и через брак состоит в родстве с бароном Кассаном, — ответила Лиана.
— Но ты же говоришь, что ему почти пятьдесят!
— Какое это имеет значение? Он недавно овдовел, имеет четырех детей от первого брака, двое из них мальчики, самому младшему меньше года. Ясно, что он в состоянии зачать детей… и, весьма вероятно, сыновей.
Лиана произнесла эту речь таким рассудительным тоном, что Каэрита вынуждена была прикусить язык. Ее охватила злость — как можно быть такой рассудительной! Однако спустя некоторое время она поуспокоилась. Лиана говорила тоном человека, сознающего, что мир, в котором она выросла, ждет от нее рассудительности, но отнюдь не согласия.
— Ты и в самом деле полагаешь, — спросила Каэрита после короткой паузы, — что отец может отдать тебя за пятидесятилетнего человека?
— Не думаю, что он сделал бы это по доброй воле, — все так же тихо ответила Лиана. — На самом деле мне кажется, он откажет. Но уверена я быть не могу. А главное, если даже и откажет, будет только хуже.
Она посмотрела Каэрите в глаза, как бы умоляя о чем-то. О сочувствии, подумала Каэрита. Но это не все. Возможно, Лиана нуждалась не столько в сочувствии, сколько в понимании.
— Что значит — «хуже»?
— Ральт Черный Холм — могущественный, очень жадный и честолюбивый человек, — ответила Лиана. — Кроме того, он тесно связан со своим кузеном и шурином бароном Кассаном. А барон Кассан и отец… не ладят между собой. Не любят друг друга, расходятся по большинству политических вопросов, и барон Кассан возглавляет при дворе группировку, резко выступающую против любых форм «умиротворения» градани. Кассан убеждал короля отвергнуть ходатайство отца о низвержении Матиана Красного Шлема, он едва не добился успеха, и Черный Холм поддерживал его. Им обоим — и тем, кто думает так же, как они, — брак наследницы отца с одним из союзников Кассана доставил бы огромное удовольствие.
Ее юное лицо напряглось от отвращения и гнева. Каэрита медленно наклонила голову. Если только этот Ральт Черный Холм не представляет собой редкое исключение среди мужчин, ему, разумеется, охота затащить к себе в постель столь привлекательную девушку, как Лиана, с иронией подумала Каэрита, и она это хорошо понимает.
— Думаю, Кассан отдает себе отчет, что все эти соображения лишь подтолкнут твоего отца к тому, чтобы отказать Черному Холму, — сказала она.
— Наверняка, — согласилась Лиана. — Более того, он, скорее всего, на это и рассчитывает.
— Ну, тогда я уж совсем ничего не понимаю, — призналась Каэрита.
— Кассан ненавидит отца. И жаждет любым способом дискредитировать его в глазах короля и Совета. И хотя брак с человеком возраста Черного Холма меня, безусловно, не привлекает, по всем остальным меркам это превосходная партия. Учитывая, что все знают о возможном кризисе престолонаследия в Бальтаре — если только отец не отошлет мать и не женится на женщине, способной родить ему сыновей, — многие члены Совета начнут давить на него, убеждая принять это предложение. Они будут твердить, что вопрос наследования власти слишком важен для Бальтара, чтобы позволить ему и дальше висеть в воздухе при наличии в высшей степени достойного предложения со стороны знатного человека пусть и преклонного возраста, но уже продемонстрировавшего свою способность и готовность решить эту проблему. Поэтому, если отец откажет, политических сторонников у него станет еще меньше. Многие и так уже отшатнулись от него из-за того, что он «сдался» принцу Базелу.
