И теперь, когда мы начали добивать раненых врага, мрачно подумал он, было бы очень хорошей идеей не проиграть. Забавно, что лорды прежде всего отдают оруженосцам приказы, а те, кто выполняет их, похоже, всегда в конечном итоге расплачиваются за "зверства" после кампании. Тем не менее, деньги хорошие, и я всегда могу воспользоваться кормаками.

- Во что, черт возьми, играет капитан Хатмин, как он думает? - зарычал он громко, отмахиваясь от своих мрачных мыслей в пользу более свежего раздражения, наблюдая, как отряд капитана поднимается по крутому склону слева от врага.

- Я не знаю, сэр, - ответил его знаменосец на риторический вопрос, затем съежился под взглядом, которым Фалту наградил его за безрассудство. Командир роты еще мгновение пристально смотрел на него, а затем перевел тот же взгляд на стоящего вдалеке Хатмина. Это не принесло бы никакой пользы, но, по крайней мере, заставило его почувствовать себя немного лучше.

Он мог понять, почему Трайанал хотел ослабить этот фланг, потому что склон холма был влажным, орошаемым рядом источников, которые сезонные дожди наполнили до краев. Его промокшая трава была в значительной степени превращена в скользкую грязь всадниками Балтара и Гланхэрроу, которые уже проехали по ней два или три раза, и лошади Хатмина плохо держались на ногах. Они запинались, вынужденные двигаться со скоростью чуть больше шага, и два отряда людей Фестиана открыли огонь по его флангу, когда его продвижение замедлилось. А затем, по крайней мере, еще один отряд лучников, все в цветах Балтара, появился с обратной стороны холма и послал горизонтальный град стрел, летящих в лицо людям Хатмина.

Конный лук сотойи был мощным, смертоносным оружием, и люди кричали, когда стрелы с наконечниками в упор пробивали кожаные доспехи и даже нагрудники на таком коротком расстоянии. Лошади взвизгнули, получив собственные стрелы, и брыкающиеся, извивающиеся боевые кони полетели вниз по неудобному склону, когда люди Трайанала налетели с саблями, чтобы добить остатки. Ни один из солдат Хатмина не уцелел, и Фалту грязно выругался, когда последний из них упал, мертвый или раненый, в наглядной иллюстрации того, почему слишком безрассудно продвигаться вперед было... неразумно.

Тем не менее, другая сторона потратила много стрел, убивая людей Хатмина, и это была другая сторона уравнения. Когда их стрелы закончатся, они будут обречены, ибо зачем Фалту приближаться на расстояние удара саблей или копьем, когда его луки все еще могли стрелять, а их - нет? И с такой скоростью это может занять даже меньше времени, чем он первоначально надеялся.

Он наблюдал, как резерв, который прикончил Хатмина, отступает за гребень холма. Затем он хмыкнул и послал своего коня легким галопом вперед, его наказанный знаменосец и горнист следовали за ним по пятам, следуя по ковру из мертвых или корчащихся людей и лошадей вперед, туда, куда отступил Трайанал Боумастер.

- Сигнал галопом! - скомандовал Трайанал, когда основная часть его сокращающегося отряда перевалила через линию холмов и направилась к нему вниз по их западному склону.

Звуки горна звучали идеально и сильно, как будто их настойчивая красота не имела ничего общего с резней, вонью и кровью, покрывающими землю между холмами и болотами. Но офицеры, до которых добрались его гонцы, поняли, что он имел в виду, и быстро развернули своих людей. Их лошади были менее свежи, чем в начале боя, но они откликнулись на требования своих всадников и опасно быстро помчались вниз по склону. По крайней мере, одна лошадь и всадник упали с сокрушительным ударом и покатились уродливой, смертоносной кучей. Но большая часть прошла чисто, и он глубоко вздохнул с облегчением, наблюдая, как его рассеянные войска, следуя за узкими раздвоенными знаменами своих взводов, наконец-то убрались со склона. Только самые передние ряды вражеских стрелков поднялись на холмы позади них к тому времени, когда его люди снова выстраивались в строй, перестраиваясь на бегу, когда они с грохотом устремились на запад.

- А теперь, - сказал он сэру Яррану, разворачивая свою лошадь и посылая жеребца в галоп, - мы посмотрим, насколько быстры лошади Голден-Вейл!

- Они что-то замышляют, - услышал Фалту чей-то голос и повернул голову. "Мастер Браунсэддл" появился из хаоса, как пресловутый плохой кормак, и рыцарь сердито посмотрел на него.

- Конечно, это так! - прорычал он в ответ. - Они пытаются выбраться из ночного горшка, в который засунули свои головы! И, - продолжил он более мрачным голосом, - убить в процессе как можно больше моих парней.

- Это не то, что я имею в виду. - Дарнас Уоршоу нетерпеливо поморщился, галопируя рядом с Фалту. - Они начали сражаться с серьезным арьергардом - теперь они скачут прочь, как зайцы перед гончими, хотя они должны знать, что наши лошади свежее, чем у них.

- Вам всегда приходится искать максимально искаженный ответ на любой вопрос? - с отвращением спросил Фалту. - Вам когда-нибудь приходило в голову, что с них, возможно, просто было достаточно? Что они видели достаточно убитых своих друзей, что они наконец ломаются? Мужчины, которые в конце концов впадают в панику и обращаются в бегство, редко задумываются о том, чья лошадь самая свежая!

- Милорд, - сказал Уоршоу так терпеливо, как только мог, - если они собирались запаниковать, им следовало сделать это с самого начала. И если их боевой дух окончательно сломлен, почему, во имя всех богов, это произошло одновременно для всего их формирования? Разве по вашему опыту не известно, что когда силы разгромлены, они обычно, по крайней мере, начинают рушиться по одному подразделению за раз?

- И откуда, во имя Фробуса, ты знаешь, что они не начали ломаться таким образом? - резко потребовал Фалту. - Я не мог видеть сквозь сплошную вершину холма, чтобы увидеть точный рисунок этого - а ты?

Уоршоу стиснул зубы и сумел не закричать на идиота. Боги небесные, этот дурак не продержался бы и трех месяцев в королевской армии! Он принял решение о том, что происходит, и он не собирается позволять каким-либо неудобным маленьким фактам вмешиваться сейчас.

- Милорд, - попытался он еще раз, - что, если это притворное отступление?

- А что, если это давно потерянная мать Хирахима Лайтфута? - саркастически парировал Фалту. - Нет, мастер Браунсэддл. Ты занимаешься своими обязанностями - какими бы они ни были на самом деле, - а я буду заниматься своими. И прямо сейчас мы должны пойти и прикончить самоуверенного молодого выскочку, который позволил мужеству и решимости взять верх над здравым смыслом!

Он перевел свою лошадь с рыси на галоп, и Уоршоу позволил своему скакуну отступить. Он наблюдал, как Фалту взбирается на холм, размахивая мечом и крича на своих более отставших людей, и покачал головой.

Всегда было возможно, что анализ Фалту был правильным, а Уоршоу ошибочным. В этом случае у командира кавалерии было более чем достаточно людей, чтобы прикончить Трайанала и Яррана, и Уоршоу мог оставить грубую работу на его усмотрение. Даже если Фалту ошибался, из этого не обязательно следовало, что план Трайанала - каким бы он ни был - увенчается успехом. Но так это или нет, у Уоршоу не было ни малейшего желания оказаться втянутым в подобие рукопашной схватки, которая должна была начаться, когда Фалту наконец приблизится для убийства. В эти дни он был специалистом, а не обычным солдатом. И если Фалту потерпит неудачу - или даже если он преуспеет, но сам Трайанал избежит смерти - специалист в нужном месте позже может добиться большего, чем все кавалеристы Фалту, собранные в неправильном месте, могли бы сделать сейчас.

Или, если уж на то пошло, может потребоваться специалист, чтобы убедиться, что самого Фалту не окажется поблизости, чтобы... обсудить его приказы с лордом Фестианом или бароном Теллианом. Барону Кассану было бы крайне неудобно, если бы капитан Голден-Вейл был взят живым, а у Дарнаса Уоршоу не было привычки доставлять неудобства своему покровителю.