— Да незачем. Просто туда можно попасть, — спокойно ответил Проклятый, — а можно, например, в Сан-Франциско. Все от задачи зависит.

— И как ты это делаешь? — с интересом спросил Николас.

— Боюсь, что опять моя очередь спрашивать, — улыбнулся Проклятый.

— И что тебя интересует?

Но в этот момент раздался звонок и Николас встал.

— Извини, — сказал он, — похоже наша игра в вопросы закончена.

В комнату он вернулся уже не один. Вслед за наемником вошел коренастый, с седым ежиком на голове, мужик лет пятидесяти. Посмотрел на стол и скривился, словно съел лимон, но ничего не сказал. Миша же отметил, что новый гость тоже в перчатках, явно соблюдает осторожность.

— Тебе скоро позвонят, — сказал он Николасу.

— Ок, — ответил тот, и взял стакан.

Гость тем временем схватил Проклятого, сжав немного сильнее, чем хотелось Мише, и положил в ту же коробку. Закрыл ее и положил в сумку, после чего вышел из комнаты, даже не попрощавшись.

Николас пошел на кухню, оставил стакан в мойке, а бутылку поставил на стол. Он догадывался, какие могут быть инструкции, скорее всего Стиву и его парням хана. Такой расклад не нравился Николасу, ведь Стив был нормальным парнем и хорошим бойцом, но на этот раз он не выкрутится. Слишком сильны те, кому Гроссо умудрился перейти дорогу.

Боль. Неожиданная и сильная. Она зародилась в затылке и острой иглой пронзила голову и шею. Николас с трудом подавил стон. По телу разлилась слабость, он моментально вспотел, его бросило в жар.

— Что за? — ругнулся он, и схватил телефон.

Николас не знал точно, что с ним происходит, но это сильно походило на отравление.

Новый приступ боли все-таки заставил его застонать. Затылок словно налился свинцом, в глазах помутнело.

— «Метанол что ли?» — мелькнула паническая мысль.

Он глубоко вздохнул, немного успокоился, и провел по экрану смартфона. В списке контактов нашел знакомого врача. От нового приступа боли и тошноты его буквально согнуло дугой. Телефон выпал из ослабевшей руки, Николаса начало рвать. Внутренности, казалось, горели огнем, а изо рта полилась какая-то темная, ужасно вонючая дрянь, вообще не похожая на выпитый виски.

Когда спазмы прекратились, наемник упал на спину и несколько секунд лежал абсолютно обессиленный. Затем потянулся за телефоном, но с ужасом почувствовал, как по телу разлилась парализующая слабость. Телефон лежал в полуметре от Николаса, но с таким же успехом он мог быть и в другой комнате.

Новая вспышка боли.... Казалось, что внутри вместо крови у него жидкое пламя. Его выгнуло дугой, а натянутая как барабан кожа начала рваться и сочится кровью.

Зазвонил телефон, но Николас уже не мог ответить на вызов. Его тело задергалось в последней агонии и, наконец, наступила спасительная темнота.

Второй раз в темной коробке, как купленная на рынке зверушка. Второй раз за один день! Проклятый зло усмехнулся и посмотрел на практически зажившую вену.

— «Ничего, ничего!» — подумал он, — отольются кошкам мышкины слезки.

Делать было нечего, он лег и задумался. Задумался о том, стоило ли убивать наемника?

По всему выходило что да, стоило. И не только потому, что он похитил Мишу. Основной причиной было то что, судя по разговорам, Николас был важной шишкой, лидером у своих людей. Потому можно было предположить, что таинственные враги вели переговоры и вербовали именно его. А значит теперь, когда их человек мертв, им придется искать другие выходы, на других связанных с Николасом людей. А на это потребуется время.

Нет, конечно существовала вероятность, что организация, а Мише было удобно думать, что их враг все-таки «Аусграбун», работала сразу с несколькими наемниками и Николаса будет легко заменить, но даже в этом случае есть шанс, что он выиграл время.

Миша планировал дождаться разговора со вторым похитителем. Возможно, получится что-то вытянуть и из него? Остаться пока в плену, а ночью встретиться с Аней или Ирой и передать им, что Николас оказался предателем. Пусть срочно меняют квартиру, прекращают контакты с наемниками Николаса и действуют по обстановке.

Он же останется в плену, и попробует узнать все по максимуму. Хотя в последнем он и сомневался, вряд ли те, кто хоть немного знают о его способностях, будут столь же болтливы как наемник Николас. В этом случае он сбежит через день-два.

Проклятый уже решил, что ночью расскажет Ане, где можно будет его забрать. Пожалуй, он сможет выйти на Труханов остров, туда, где они искали следы чего-нибудь необычного.

За такими размышлениями дорога пролетела незаметно. Коробку тряхнуло, крышка исчезла, и толстые пальцы обхватили хрупкое тело. Сдавили его еще сильнее, чем требовалось, почти полностью перекрыв доступ кислорода. Почти, но все же не до конца, пусть и с трудом, но он мог дышать.

Незнакомец продержал его так некоторое время, а затем давление исчезло, и Проклятый упал на деревянный стол. Похититель явно не собирался церемониться с пленником, и Миша почувствовал, как в нем закипает ледяная ярость. Ублюдок просто бросил его на стол!

— Будем знакомы, — раздался слегка хриплый, но спокойный голос, — мое имя Фил, а ты, Михаил, — я правильно запомнил?

Проклятый, задрав голову, рассматривал склонившегося над ним незнакомца. На вид — лет сорока, может и постарше, в волосах седина, а на лице два шрама, на щеке и лбу. Глаза серые и злые. Все это он отметил мельком, ведь детали не имели особого значения, но Мише показалось, что перед ним довольно опасный человек, намного опаснее Николаса. Опаснее и умнее, поэтому вряд ли он начнет болтать. Еще он отметил что Фил, если это было настоящее имя, не снял перчаток.

Фил смотрел на крохотного человечка со смешанным чувством ненависти и некой досады. Досады из-за того, что с этим недоразумением приходится считаться, а ненависти из-за событий почти пятилетней давности.

***

Фил давно работал на «Аусграбун», и по молодости был оперативником, причем очень хорошим. До супербойцов не дотягивал, но и пушечным мясом тоже не был. Он был резистантом, на которого почти не действовала магия, что в совокупности с великолепными физическими данными и хорошей подготовкой, делало его опасным врагом. Магов он недолюбливал, хотя открыто этого не демонстрировал, и потому всегда был в рядах Парисовцев.

Во время бойни под Киевом, именно той, в которой был уничтожен элитный отряд «Аусграбуна», Фил находился во Львове. Ему перевалило за пятьдесят, и из оперативников он перешел в аналитики, в ту группу, которая работала на инквизиторов, добывая информацию о потенциально сильных магах.

Про ситуацию в Киеве он знал, сам был в Украине, только не в Киеве, а во Львове. Если бы Киевская операция увенчалась успехом, если бы тогда отщепенцев уничтожили, то верные идеологии Париса попытались бы взять власть и в других ключевых городах Украины.

Но после разгрома, точнее двух разгромов подряд, руководство, похоже, потеряло контроль над ситуацией во всем регионе. Им приказали затаиться и ждать приказа. А приказа все не было. И вскоре даже самому последнему оператору стало ясно — их бросили на произвол судьбы.

Сам Фил после потери единственного сына некоторое время был словно в тумане. Ему было все равно, что случится с ним, очень хотелось драки, хотелось убить кого-нибудь хоть частично причастного к смерти сына.

Но потом он взял себя в руки, благо никто не преследовал его группу. Вполне возможно их враги тоже понесли серьезные потери и тоже не были готовы к решительным действиям.

Через четыре дня им приказали возвращаться в Мюнхен. Неделю длились допросы, что, как и почему, а потом его оставили в покое.

Все это время Фил пытался найти хоть какую-то информацию о бойне. Допуск у него был, ему удалось узнать, что отряд был уничтожен мощным взрывом, вероятнее всего произошедшим из-за повреждения стержней-оснований защитного купола. Но как это повреждение случилось? Магия не могла проникнуть под купол, бой не велся возле грузовиков, случайное возгорание исключалось. Так как? Ответа не было, только догадки.