— Теперь долго не проснется, — прокомментировал он, и добавил, — возвращайся в детскую, нам уже пора.

Филипп кивнул, но остался на месте. Он видел, как Матвей уложил Ирину рядом с мужчиной, и даже заботливо укрыл одеялом.

Затем они вернулись к спящему ребенку. Матвей скинул куртку, а под ней оказалась небольшая сумка. Оказывается то, что Филипп считал животиком, было вещью, да и сам Матвей оказался не толстым, а вполне спортивным парнем.

Он поколдовал с сумкой, и та превратилась в переноску, в которых носят младенцев. Только эта была намного больше, и вполне могла вместить мальчика.

— Помоги, — приказал он, положив переноску на пол.

Филипп уложил ребенка туда, и Матвей легко поднял его, словно малыш ничего не весил.

— Открывай выход, — сказал Матвей.

Обратная дорога показалась легче. То ли Филипп уже привык, то ли думал о том, что они только что сделали и потому не обращал внимания на сложности перехода.

Вскоре они вышли в той самой квартире, откуда пошли за ребенком Стариковых. Курьер что-то получил от Медведя, после чего незаметно исчез. Матвей бережно завернул мальчонку в расшитую рунами ткань и отдал вместе с переноской. Все это Филипп отмечал краем сознания, он ловил себя на мысли, что хочет уйти прямо сейчас. Вот так все бросить и свалить прямо через стенку. Но он понимал, что не сможет сделать этого. Просто потому что боится. Боится заблудиться там и повторить судьбу Гротака. А потому останется в «Аусграбуне» и дальше будет исполнять приказы, от которых так мерзко на душе. Скорее всего, он потом привыкнет и будет считать, что так и надо.

— Поехали, — голос шефа вывел Филиппа из задумчивости, он кивнул и последовал за Медведем.

Вернулись в карман, где Филиппа ждал еще один сюрприз. Зайдя в приемную он замер от неожиданности. В кресле сидела Ира Старикова собственной персоной и с интересом смотрела на вошедших.

— Знакомьтесь, — усмехнулся Медведь, — Ира, новая мама мальчика.

— Очень приятно, — промямлил вконец обескураженный немец, — Филипп.

— Ира, — ответила женщина, — теперь уже Ира.

— А вот твой сын, — Медведь поставил на пол переноску с так и не проснувшимся ребенком.

— Ясно, — она равнодушно посмотрела на ребенка, — знаете, — добавила Ира, никогда не хотела детей. Не представляю, как буду играть эту роль.

— Это твой билет в высшую лигу, — ответил Синельников, — будешь играть так, чтобы он поверил, что ты его мама. А это тебе поможет.

Филипп с удивлением увидел, как Матвей протянул Ире браслет Матвея. Тот, который маг надевал настоящей Стариковой.

— Как этим пользоваться? — женщина перешла на деловой тон.

— Пойдем ко мне в кабинет, — ответил Медведь, — там все увидишь.

Что произошло за дверями кабинета, Филипп узнал позже, аккурат перед тем, как поехал проверять дом, где поселились Ира с «сыном». Шеф вызвал его и ввел в курс дела.

— Гадаешь, что происходит? — с усмешкой спросил Синельников.

— Какая разница? — пожал плечами немец, — все равно никто не скажет.

— Ошибаешься, ты теперь странник, а значит встал на более высокую ступень в иерархии, — Медведь встал и прошелся по кабинету.

— Ваше мастерство, я имею в виду странников, хоть природных, хоть технарей, штука весьма капризная, а я вижу, как тебя мучает то, что мы украли ребенка, да еще и нашли маму. Сложно мириться с совестью?

— Сложно, — не стал спорить Филипп.

— Так вот, как бы странно это не прозвучало, но мы делаем благое дело, во всяком случае, для ребенка.

— А он тоже так будет думать? — Филипп устал от всего происходящего, устал от пропаганды, и отбросил осторожность.

— Да, — уверенно ответил медведь. — Ира, та которую ты видел сейчас, была мелкой ведьмой, и попала в поле нашего зрения из-за схожести с настоящей мамой Валика. Ей предложили то, от чего никакая ведьма не сможет отказаться, сделали ряд операций по смене внешности, теперь она ничем не отличается от настоящей мамы.

— Ничем? — в голосе немца слышался неприкрытый сарказм.

— Уже нет. Помнишь, как Матвей надевал на ведьму браслет? Это одна из самых шикарных разработок, он полностью снимает личностный аспект с жертвы, всю память, поведенческие реакции и прочее. И передает другому человеку. Теперь наша Ира знает все, что знала бывшая Старикова. И про привычки сына и про то, как она качала его в колыбели.

— У меня нет слов! — ответил Филипп, — и она приняла эту информацию и не сошла с ума?

— Да. Конечно, для нее это не прошло без последствий, но постепенно она вернется в норму и станет хорошей матерью для мальчика.

— Но зачем это надо?! — не выдержал Филипп, — зачем такая сложная комбинация ради ребенка?

— Этого даже я не знаю, — покачал головой Медведь, — но сверху пришел приказ, и мы отработали. Думаю, ребенок уникален, и потому на него тратятся такие силы.

— А в чем же его благо? — Филипп вспомнил с чего начался разговор, и хотел получить ответ.

— Старикова и все кто рядом с ней — обречены, — усмехнулся Медведь, — а ребенок теперь выживет, и будет жить.

***

Филипп оторвался от воспоминаний, и увидел, что бокал пуст. Тут он понял, что сильно хочет расслабиться. Выпить, если повезет, снять девушку, а если очень повезет, то она окажется простой девчонкой, а не сотрудницей «Аусграбуна».

Осмотрелся, заметил одинокую девушку, скучающую за барной стойкой. Стройная, не высокая, с темными волосами, стянутыми в хвост. Симпатичная, вполне в его вкусе. Пару минут наблюдал за ней, потом махнул рукой, и подошел.

— Можно вас угостить?

— Можете рискнуть, — улыбнулась она, оценивающе осмотрев нового знакомого.

— Филипп, — представился он.

— Марина, — ответила она, — и я бы выпила «Лонг-айленд».

— Очень приятно, — сказал немец, и кивнул бармену, — «Лонг-айленд» и «Гиннесс», пожалуйста.

— Прошу за столик, — сказал он, когда напитки были готовы.

Взял оба бокала, а Марина пошла за ним, и вскоре они непринужденно болтали ни о чем.

***

На свой остров Миша вернулся, когда там уже стемнело. Первым делом спустился в прихожую, и с радостью увидел старосту.

— Мастер приказал передать, что будет ждать вас в Старкворде, через три ваших пробуждения, — сказал староста.

— Отлично, — Проклятый потер руки, — передай мастеру, что доложил об этом.

Староста поклонился и ушел, а Проклятый вернулся в спальню. Он был рад. Конечно, с Магресом хотелось бы встретиться раньше, но и так неплохо. Высший мог быть занят еще несколько дектов, так что можно сказать, что им повезло.

Он лег и задумался. Да, третий игрок нарисовался, но теперь он не знал что делать.

— Фиг с вами,- пробормотал он, — муж Иришки тряхнет этого бандита из охранки, а я поговорю с Магресом. Может и найдем выход на этих ублюдков. А может, — мелькнула неожиданная надежда, — я снова до этой сучки Ксаны так доберусь? Да выпущу ее и наконец-то закрою этот вопрос?

Так Проклятый лежал, глядя в потолок, думал о том и сем, пытаясь сложить пазл. Но мысли Михаила упорно возвращались к прозрачному цилиндру с плененной ведьмой. Под них он и вырубился, возвращаясь на Землю.

Арнольд оказался прав и не прав одновременно. Тренировки действительно оказались адом, но продлилось это не две недели, а гораздо дольше.

Когда он спустился в лабораторию в следующий раз, ему пришлось заставить себя надеть очки. Все закончилось также как и раньше. Головокружение, тошнота, выблеванные внутренности. Во всяком случае, ему казалось, что что-то точно оторвалось внутри и вышло вместе с остатками пищи. Но на этот раз его не оставили в покое, не дали расслабиться и отдохнуть от этого кошмара.