Среди известных свидетелей фигурирует граф Рошешуар, начальник парижского гарнизона. Тело казненного оставалось на месте расстрела в течение четверти часа, затем его перенесли на носилках в лечебницу «Приют материнства», где всю ночь у его тела пребывали сестры милосердия. В полицейском отчете об этом событии говорится следующее: «Многие известные личности пришли взглянуть на тело маршала: пэры, генералы, офицеры, послы… Более 500 англичан прошли мимо тела, что заставило одного ветерана бросить злую реплику: “Не так вы на него смотрели во время битвы при Ватерлоо!”»

Что касается Веллингтона, то он никогда не выступал в защиту Нея, а после драмы 7 декабря (дня казни Нея. – Авт.) холодно писал русскому императору: «Сообщаю Вашему Величеству, что вчера утром был казнен маршал Ней. На публику это не произвело особого впечатления». Герцог де Брой (французский политик, который в 1815 г. единственный в Палате пэров выступил за оправдательный приговор маршалу Нею. – Авт.) с грустью констатировал: «Он действительно мог бы предотвратить эту жертву». Но он этого не сделал.

В 1946 г., к столетию со дня смерти Питера Стюарта Нея, на кладбище в Тедкрик была возведена стела, ставшая местом трогательного и в некотором роде нелепого поклонения, поскольку остается только гадать, чью же могилу здесь оплакивают. Не вносит ясности и надпись на стеле, которая гласит следующее: «Памяти Питера Стюарта Нея, уроженца Франции и солдата Французской революции во времена

Наполеона Бонапарта. Он ушел из жизни 15 ноября 1846 года, в возрасте 77 лет».

Эта бесхитростная эпитафия по-прежнему дает волю фантазии.

(По материалам Алена Деко)

Прописанные врачом известного немецкого композитора Людвига ван Бетховена препараты, содержащие свинец, могли стать косвенной причиной смерти великого композитора. Такое предположение выдвинул венский патологоанатом Кристиан Рейтер, который провел исследование волос композитора и обнаружил в них повышенное содержание свинца.

Концентрация солей тяжелого металла резко увеличивалась в те периоды, когда Бетховен проходил лечение у своего врача – Андреаса Ваврука, который прописывал пациенту содержащие свинец препараты. Однако, по мнению медэксперта, А. Ваврука нельзя винить в преднамеренном отравлении композитора: содержавшиеся дозы свинца в препаратах, прописанных доктором, были безвредны для здорового человека. О том, что Бетховен уже был тяжело болен, Вавруку было неизвестно. Чего доктор Ваврук точно не знал, так это того, что его лекарства убивают уже и без того работающую с серьезными нарушениями печень.

Уже после вскрытия тела Бетховена, проведенного в Вене 26 марта 1827 г., стало известно о том, что у композитора был цирроз печени.

В последние годы жизни у Беховена развился асцит – скопление жидкости в брюшной полости, возникающее при циррозе. С асцитом пациента А. Ваврук боролся, проводя периодические пункции брюшной полости, накладывая впоследствии на место прокола содержавшую свинец мазь.

Исследовавшие волосы Бетховена эксперты говорят о «нескольких периодах, когда концентрация свинца в организме заметно выросла». Эти четыре случая между началом декабря 1826 и концом февраля 1827 г. композитор сам отмечает в своем дневнике, указав, что в то время А. Ваврук проводил ему повторные пункции из-за нарастающего асцита.

«Каждый раз после проведения пункции мы видим, что концентрация свинца в волосах возрастала», – говорит К. Рейтер.

Как утверждает ученый, особенно высокое содержание свинца в организме Бетховена отмечалось в последние 111 дней жизни композитора.

Бетховен на смертном ложе.

Рисунок Йозефа Эдуарда Тельчера. 1827 г.

Другой ученый, Билл Уолш из американской национальной лаборатории «Аргон» в Чикаго, возглавлял группу ученых, обнаружившую свинец во фрагментах скелета Бетховена. Б. Уолш не отрицает возможности того, что косвенной причиной смерти композитора могли быть препараты доктора Ваврука. Однако, добавляет исследователь, на анализ волос нельзя полагаться полностью, так как на химический состав волос влияет слишком много внешних факторов, включая погодные условия и шампуни. По мнению Б. Уолша, для окончательного установления причины смерти Бетховена необходимо было еще не одно исследование. И оно состоялось. Его провел сотрудник Медицинской школы Маунт-Синай Эндрю Тодд.

По словам Тодда, при контакте со свинцом 95 процентов металла откладывается в костях, где его наличие можно определить спустя многие годы после смерти человека. Ученый попытался определить содержание свинца в одном из сохранившихся фрагментов черепа Бетховена с помощью рентгенофлуоресцентного анализа.

Данный метод позволяет установить химический состав исследуемого материала по спектру электромагнитных волн, возникающих в нем под воздействием рентгеновского излучения. По результатам проведенного анализа Тодд выяснил, что фрагмент черепа великого композитора содержит 12 микрограммов свинца на грамм костного вещества.

Однако по предположениям ученого, нормальный уровень свинца в костях среднестатистического мужчины, скончавшегося в возрасте

Бетховена, должен составлять примерно 21 микрограммов металла на грамм костного вещества. На основе полученных данных Тодд заключил, что смерть композитора в результате отравления свинцом маловероятна.

Однако, по словам Тодда, все свидетельствует о том, что Бетховен действительно подвергался воздействию металла в последние месяцы жизни, однако не доказывает, что концентрация свинца в его организме достигала опасного для жизни уровня.

Симптомы, наблюдавшиеся у Бетховена в конце жизни, в частности раздражительность, резкие боли в животе, а также почечная и печеночная недостаточность, указывают на возможное отравление композитора именно свинцом.

Как-то в популярной немецкой газете «Бильд» промелькнуло скупое сообщение: с помощью новейших методов генного анализа установлено, что Каспар Хаузер действительно был потомком аристократического рода. Так закончился – и закончился ли? – один из самых загадочных эпизодов европейской истории…

Началась эта история в Троицын день – 26 мая 1828 г. В пять часов вечера на площади Уиншлитт в немецком городе Нюрнберге люди заметили странную фигуру. Юноша, которому на вид было лет 16, неуверенно двигался вперед, опираясь на стены домов. Он имел утомленный вид, походка его походила на походку ребенка, только что научившегося ходить. Да и одет он был необычно: в серые, поношенные куртку и штаны, странный камзол и цилиндр.

На вопросы горожан он пробормотал: «Я хочу быть кавалеристом, как мой отец». В руке он держал письмо, адресованное ротмистру фон Вессингу.

Неизвестный писал: «Посылаю вам парня, который может стать хорошим солдатом своему королю».

Разговаривать с найденышем было невозможно – он лишь что-то неразборчиво бормотал. Ротмистр ничего не понимал и передал его полиции.

Мальчика поместили в тюремную башню, предложили ему колбасу и пиво, но он с отвращением отказался, принял только хлеб и воду и тут же уснул. К нему по-доброму отнесся тюремный смотритель Хильтель, который первым понял, что с мальчиком что-то не так. Этот почти немой юноша умел, однако, писать свое имя – Каспар Хаузер.

28 мая Каспара осмотрел тюремный врач. Он первым написал в своем отчете, что заключенный ребенком был насильственно удален от людей и лишен нормального воспитания. В июне сам бургомистр Нюрнберга допросил Каспара. Его, как он пишет в своем официальном докладе, «чистый, открытый, невинный взгляд, высокий и широкий лоб, абсолютная невинность его натуры, не знавшей различий пола, его неописуемое добродушие и мягкость ко всем окружающим, сердечность, с которой вспоминал даже своих угнетателей…».