Тело Кука разрубили на куски и разослали островным вождям как доказательство, что «бог» вовсе не был бессмертным.

На военном совете оставшиеся в живых моряки потребовали «по-хорошему» выдать им труп капитана, но когда островитяне доставили им несколько окровавленных кусков тела, пришли в бешенство, спалили ближайшее селение и повесили двух гавайцев на реях… Тогда один из вождей принес в свертке на корабль голову, кисти рук и некоторые другие останки капитана Кука. Их, по обычаю, похоронили в море.

Таков общепринятый сценарий, который до сих пор никто не оспорил.

Так погиб один из величайших мореплавателей прошлого, записавший когда-то в своем дневнике: «Я должен сказать, что островитяне, хотя они, несомненно, каннибалы, обладают от природы мягким нравом и человечностью…»

В 1733 г. в Санкт-Петербург прибыл герцог Антон-Ульрих Брауншвейгский, будущий отец императора Иоанна Антоновича. А через четыре года к герцогу в качестве пажа приехал его земляк барон Мюнхгаузен, отпрыск старинного, но обедневшего рода.

Через два года Иеронимус Карл Фридрих фон Мюнхгаузен стал корнетом Брауншвейгского драгунного полка. Он пробыл в России 14 лет, но о его военной службе известно мало. После воцарения Елизаветы Петровны полк, в котором служил барон, перевели в Ригу. Известно, что в феврале 1744 г. Мюнхгаузен командовал там ротой почетного караула, встречавшей принцессу Софию Ангальт-Цербстскую, будущую императрицу Екатерину Вторую.

В 1751 г. Мюнхгаузен оставил военную службу и уехал в Нижнюю Саксонию получать наследство. Больше в Россию он не вернулся. У себя на родине, в Боденвердере, барон женился на дочери местного судьи и зажил обычной жизнью немецкого помещика средней руки, занимаясь сельским хозяйством и охотой.

Казалось бы, обычная биография, но у барона было одно качество, благодаря которому его имя сделалось нарицательным и осталось в веках. Он оказался великолепным рассказчиком, умевшим видеть смешное в самых обыденных вещах и ситуациях.

У гостеприимного барона часто собирались соседи и, затаив дыхание, слушали рассказы о его удивительных приключениях в России.

В 1781 г. в Берлине вышел в свет альманах под названием «Путеводитель для веселых людей». В нем были помещены 16 коротких рассказов-анекдотов «остроумного барона Мюнх-на». Кто записал эти рассказы, осталось неизвестным. Может быть, кто-либо из соседей барона или его родственников. Во всяком случае, Мюнхгаузен громогласно возмущался бесцеремонностью таинственного писаки.

Эти забавные рассказы, наверное, забылись бы, но немецкий археолог и писатель Рудольф Эрих Распе перевел их на английский язык, добавил еще девять своих новелл и в 1785 г. выпустил в Оксфорде книгу «Повествование барона Мюнхгаузена о его чудесных путешествиях и походах в России». Правда, имени автора на обложке не было. То ли Распе опасался неприятностей со стороны барона, то ли постеснялся прослыть легкомысленным в глазах своих ученых коллег.

Два Мюнхгаузена – литературный герой и его прототип, реально существовавший Иеронимус Карл Фридрих фон Мюнхгаузен

Расскроем эту книгу. Вот рассказ о том, как барон пересек границу Российской империи и заночевал зимой в чистом поле. Коня он привязал за уздечку к какому-то колышку. А утром его рядом не оказалось. Снег за ночь растаял, и конь повис, привязанный за уздечку на шпиле… колокольни.

Или новелла о зайце, которого не могла догнать самая быстрая собака, ибо у косого было четыре ноги и еще четыре запасные – на спине. Многие приключения Мюнхгаузена стали хрестоматийными.

Успех книги был ошеломляющим. В первый же год она выдержала шесть изданий. Через два года книгу перевел с английского на немецкий известный поэт Годфрид Август Бюргер. Теперь ее название звучало так: «Удивительные путешествия, походы и веселые приключения барона Мюнхгаузена на суше и на воде, о которых он рассказывал за бутылкой вина в кругу своих друзей». Авторство Бюргера было установлено только в XIX в. Интересно, что ни Распе, ни Бюргер знакомы с Мюнхгаузеном не были. Другой немецкий писатель, Генрих Теодор Шнорр, в 1789 г. выпустил «Дополнение» к «Удивительным приключениям…», содержащее рассказы о новых похождениях нашего героя.

Уже после второго издания Бюргера имя Мюнхгаузена стало известным во всех немецких землях. Его величали теперь «королем лжецов», ему приходило множество писем. В имение Воденвердер чуть ли не ежедневно являлись любопытные поглазеть на живого Мюнхгаузена. Создалась довольно редкая в истории литературы ситуация. Реальный человек стал известным литературным героем при жизни. Но эта слава не принесла барону радости. Наоборот, он стал желчным и раздражительным. Все собирался отдать под суд «этих писак», да никак не мог их обнаружить. В феврале 1787 г., в возрасте 77 лет барон скончался.

Слава Мюнхгаузена живет уже третье столетие. Появилось огромное количество дополнений, переделок, вольных пересказов его приключений и подражаний им, иногда даже без указания подлинной фамилии барона. Вспомним, например, знаменитые «Звездные дневники Иона Тихого» Станислава Лема. Образ великого выдумщика продолжает жить и в век космоса.

В 1750 г. Париж был взбудоражен слухами о появлении некоего графа в одном из великосветских салонов. Однако причиной любопытства стала не столько тайна возникновения его баснословного богатства, сколько биография этого человека, о которой никто ничего толком не знал.

Таинственного красавца, неизменно одетого во все черное, принимали в лучших домах, и всюду он блистал изысканными манерами, удивлял эрудицией и глубоким знанием истории. Старушки аристократки не знали, что и думать: ведь этого человека они видели в салонах своих бабушек, правда, звали его тогда иначе – то ли маркиз Монтфер, то ли граф де Беллами… Впрочем, граф предпочитал не говорить о своем прошлом, и лишь по его случайным оговоркам можно было делать выводы: этот человек лично беседовал с Платоном, Сенекой, общался со многими великими людьми, давно отошедшими в мир иной, присутствовал на пирах индийских магараджей…

Граф никогда не утверждал, что живет на свете уже несколько столетий, имеет познания в алхимии и знает, как увеличивать драгоценные камни, но и не отрицал этого. А на вопросы отвечал: «Все возможно в подлунном мире…» Поскольку никто не мог определить его возраст, пошли слухи, будто бы этому человеку известен рецепт эликсира бессмертия. Стремясь укрепить эти слухи, Сен-Жермен никогда не ел на людях и не скрывал своего отвращения к пьянству и обжорству тех, с кем ему приходилось сидеть за столом.

Граф Сен-Жермен. Гравюра 1783 г.

До того как появиться в Париже, этот человек под разными именами жил в Англии, Голландии, Италии. Одни считали графа испанцем, другие – французом, третьи – русским. Находясь в Генуе и Ливорно, он выдавал себя за русского генерала Салтыкова.

Сен-Жермен был современником Калиостро, который, попав в лапы инквизиции, утверждал, что Сен-Жермен занимался алхимией и мог бы многое поведать, если его допросить с пристрастием.

Отъезд Сен-Жермена из Франции, несмотря на покровительство маркизы де Помпадур и внимание, которым окружил его король, был похож на бегство. Впрочем, поговаривали, что на самом деле он был выдворен из страны за шпионаж. Позже граф появился в Голландии, создал там процветающую фирму, но вскоре с деньгами компаньонов сбежал в Россию, где участвовал в военных действиях под именем генерала Бельдана. В 1770-х гг. он блистал при дворах немецких князей, называясь принцем Ракоци.