В марте гетманская «скарбница» была перевезена в Великие Будищи, где располагалась главная квартира Карла XII. Здесь казна Мазепы оставалась до самого Полтавского сражения (27 июня). Достоверно известно, что уже после Полтавы Мазепа, переправляясь через Днепр у Переволочны, захватил с собой 2 бочонка с золотыми монетами, несколько мешков серебра и множество другого «добра».

Предание утверждает, что во время переправы гетман приказал бросить часть сокровищ в Днепр, не имея возможности их спасти.

…В конце XIX столетия крестьяне показывали Д.И. Яворницкому близ приднепровского села Мишурин Рог камень с выбитой на нем буквой «М», уверяя, что это инициал Мазепы и что именно в этом месте гетман, спасаясь после Полтавского поражения, приказал бросить сундуки с деньгами и драгоценностями в Днепр.

О том, что Мазепа успел взять с собой большую сумму, свидетельствует тот факт, что даже находясь в изгнании, Мазепа имел возможность дать Карлу XII взаймы 240 тыс. талеров.

А после смерти Мазепы в 1710 г. в его казне осталось только деньгами 160 тыс. червонцев, не говоря о серебряной утвари и различных украшениях.

После поражения Мазепы русское правительство приложило огромные усилия к отысканию и конфискации имущества бывшего гетмана. Немалая часть мазепинских сокровищ хранилась в Киево-Печерской лавре и в Белой Церкви; они были конфискованы. Были взяты в казну и обширные поместья Мазепы.

Но одним из главных мест, где, возможно, до сих пор таится часть ненайденных сокровищ гетмана, неизменно назывался Батурин, столица Мазепы, где хранилась гетманская «скарбница». Мазепа последний раз побывал в Батурине в ночь с 22 на 23 октября 1708 г. А уже через несколько дней к Батурину подошел с войсками А.Д. Меншиков.

В городе заперлись верные сторонники Мазепы полковник Чечел и «арматный эсаул» (начальник артиллерии) Кенигсек. Мазепинцы завели было «лукавые» переговоры, рассчитывая, что им на помощь придут шведы, но Меншиков отдал приказ начать штурм и «истребить в замке всех без различия, не исключая и младенцев, но оставлять в живых начальников для предания их казни».

Штурм батуринского замка начался в 6 утра 1 ноября 1708 г., и уже через два часа все было кончено.

Описание Батурина, сделанное в 1726 г., свидетельствует, что среди этих поселенцев было немало бывших мазепинцев. И, вероятно, именно из их среды начали распространяться слухи о кладе гетмана, укрытом где-то в развалинах бывшего гетманского дворца…

…В 1716 г. некто Михайловский в городе Глухове в пьяном виде «господ офицеров бил и ругал матерно». Пытаясь унять буяна, ему пригрозили тем, что дело дойдет до царя Петра. В ответ Михайловский заявил: «Если я пропаду, то и государь пропадет».

За такие «поносные слова» его арестовали и доставили в Петербург, где под пыткой Михайловский сообщил, в частности, следующее: некий челядинец бывшего гетмана Мазепы несколько лет назад поведал ему, Михайловскому, о том, что в Батурине, в западной стене гетманского дворца Мазепа замуровал часть своих сокровищ. Эти показания были немедленно доведены до сведения царя, который приказал отправить в Батурин для поиска сокровищ воинскую команду.

Четыре дня солдаты искали тайник в развалинах дворца, но так ничего не нашли. В истории поисков батуринского клада есть один факт, который, на наш взгляд, сильно снижает вероятность его существования. Дело в том, что 12 ноября 1708 г. Мазепа еще раз побывал в Батурине вместе с переправившимися через Десну шведскими войсками.

Страшное зрелище предстало перед его глазами: «Все превратилось в безобразную кучу угля и щебня; воздух был испорчен испарениями от гниющих и полуобгорелых человеческих и скотских трупов, так что от смрада дышать было невозможно».

Но, тем не менее, во время этого короткого пребывания ничто не мешало Мазепе извлечь свой клад из укрытия – если этот клад, конечно, был. Между тем неподалеку от Батурина, в полуверсте от города, находится еще один вероятный адрес кладов опального гетмана – замок («подворок») Мазепы Гончаровка.

В последние годы гетманства Мазепа особенно заботился об укреплении Гончаровки, избрав его своей загородной резиденцией. По свидетельству недруга Мазепы Кочубея, Гончаровку в начале 1708 г. гетман «обнести велел знатным валом для якоись неведомой причины». Замок Мазепы находился в версте от Батурина, у дороги на Конотоп, на обрывистом берегу реки Сейм.

Спустя 17 лет после разгрома здесь еще можно было видеть остатки гетманских построек.

Был у Мазепы и еще один загородный дворец – на хуторе Поросючка под Бахмачем. Именно в Поросючке в ноябре 1708 г. все старшины, полковники, сотники и знатные войсковые товарищи принесли присягу на верность Мазепе и подтвердили готовность «надеяться на протекцию шведского короля».

Остатки мазепинского замка находятся неподалеку от современной железнодорожной станции Бахмач, в так называемом Поросюцком лесу, на искусственном острове, образованном широкими копаными рвами, соединенными с протекающей вблизи небольшой речкой Бахмач.

На острове до сих пор заметны следы каких-то старых строений. Но, впрочем, вряд ли Мазепа стал бы прятать сокровища на месте своих замков – уж слишком очевидный это ход. Нет, скорее уж они лежат где-то на дне Днепра или таятся в безвестных урочищах.

(По материалам Андрея Низовского)

В 1874 г. в Россию приехал король Швеции Оскар II. Он посетил Петербург, осмотрел Эрмитаж, в Москве побывал в Кремле, в Оружейной палате, где с нескрываемым интересом рассматривал трофеи, взятые русскими солдатами при Полтаве, носилки Карла XII, его треуголку и перчатку. Разговор, естественно, не мог не коснуться этой замечательной личности, и король Оскар сказал, что его давно интересует загадочная и неожиданная смерть Карла XII, последовавшая вечером 30 ноября 1718 г. под стенами норвежского города Фредрикстена. Будучи еще наследником, в 1859 г. Оскар вместе со своим отцом, королем Швеции Карлом XV, присутствовал на вскрытии саркофага короля Карла XII.

Саркофаг с гробом Карла XII стоял на постаменте в углублении, близ алтаря. Осторожно подняли многопудовую каменную крышку и вскрыли гроб.

Король Карл лежал в сильно выцветшем, полуистлевшем камзоле и ботфортах с отвалившимися подметками. На голове сверкала сделанная из листового золота погребальная корона. Благодаря постоянной температуре и влажности тело хорошо сохранилось. Остались даже волосы на висках, когда-то огненно-рыжие, и кожный покров на потемневшем до оливкового цвета лице.

Но все присутствовавшие невольно содрогнулись, увидев ужасную сквозную рану в черепе, прикрытую ватным тампоном. На правом виске обнаружилось входное отверстие, от которого черными лучами расходились глубокие трещины (пуля была пущена с небольшой дистанции и имела большую убойную силу). Вместо левого глаза была огромная рана, куда свободно входило три пальца…

Кто же стрелял в шведского короля – Сигюр или Гудович?

Тщательно осмотрев рану, проводивший вскрытие профессор Фриксель дал свое заключение, и его слова были тут же записаны в протокол: «Его величество убит выстрелом в голову из кремневого ружья».

Это заключение было сенсационным. Дело в том, что во всех учебниках по истории утверждалось, что король Карл пал, сраженный ядром.

«Но кто сделал этот трагический выстрел?» – спросил Карл XV.

«Боюсь, это великая тайна, которую еще не скоро удастся раскрыть. Вполне возможно, что смерть его величества есть результат тщательно подготовленного убийства…»

Как же это случилось?

В октябре 1718 г. Карл двинулся на завоевание Норвегии. Его войска подошли к стенам хорошо укрепленной крепости Фредрикстена, расположенного в устье реки Тистендаль, близ Датского пролива. Армии был дан приказ начать осаду, но солдаты, цепеневшие от холода, едва могли рыть кирками мерзлую землю в траншеях.