Вторую партию – из женщин, детей и людей преклонного возраста – возглавил третий помощник капитана. Третью партию прикрытия возглавил капитан Коксон. В нее входили пассажиры-мужчины и несколько матросов. У капитана был пистолет и на два заряда пороха.

Уже первые мили пути показали, что переход предстоит предельно трудный. Впереди простирались непроходимые леса. Начались болезни. От кишечных заболеваний начали умирать дети. Колонну подстерегали и другие опасности. Уже с первых дней пути отряд Коксона стал подвергаться нападению со стороны аборигенов. В стычках несколько человек было убито и ранено.

Стало ясно, что большинство людей не выдержит перехода. Решили отобрать сорок наиболее крепких физически мужчин и отправить их в Порт-Элизабет за помощью. Остальные разобьют лагерь и будут ждать спасения. Командование лагерем приняли на себя капитан Коксон и его второй помощник. Третий помощник возглавил отряд, который пошел на юг…

Лишь через два с половиной месяца эту трагическую историю расскажет матрос Уильям Хаббернс, единственный из сорока человек, кому удалось добраться до Порт-Элизабет.

Уже через два дня по маршруту, указанному Хаббернсом, к месту расположения лагеря была снаряжена экспедиция из трехсот человек. Она прошла более 300 миль и обнаружила место, на котором, вероятно, и располагался лагерь. Но, кроме кострищ, нескольких взрослых и детских скелетов, полуистлевших кусков европейской одежды, никаких следов пребывания живых людей найти не удалось. Поиски периодически возобновлялись в течение двух с половиной лет, но результатов не дали.

В 1790 г. голландский губернатор в Кейптауне получил сообщение, что на земле племен пондо среди жен вождей некоторых племен есть белые женщины. Вновь созданная экспедиция подтвердила эти сведения. Женщин оказалось пять, и они действительно были с «Гросвенора». Но самым удивительным для голландцев было то, что женщины категорически отказались вернуться в Англию и даже не захотели встретиться с губернатором.

Между тем слух о сказочных богатствах «Гросвенора» достиг Европы и Америки. К месту гибели судна потянулись авантюристы. В начале 1800 г. англичане Александр Линдсей и Сидней Тернер снарядили экспедицию и в июле того же года, наняв три десятка ныряльщиков-малайцев, начали обшаривать дно вокруг «Гросвенора». Найденные ими более тысячи золотых и серебряных монет, несколько десятков золотых колец с трудом окупили затраты экспедиции, но не принесли желанных прибылей, и в сентябре англичане прекратили работы.

В 1842 г. адмиралтейство Великобритании решило разработать технический проект подъема «Гросвенора», используя силы прилива. Для предварительной разведки к месту гибели «Гросвенора» был направлен военный корабль под командой капитана Болдена и группа военных инженеров – специалистов по глубинным подводным работам. С помощью все тех же ныряльщиков-малайцев экспедиция разыскала останки судна. «Гросвенор» затонул между двумя рифами и лежал на боку в глубоком котловане, окруженном подводными скалами. Корпус судна занесло песком и тяжелыми горными породами. С учетом этих обстоятельств инженеры пришли к выводу, что о подъеме «Гросвенора» не может быть и речи и в данных условиях нет никаких перспектив высвободить «Гросвенор» из каменного плена.

В течение последующих 50 лет серьезных попыток поднять «Гросвенор» не предпринималось. Правда, поисками его сокровищ занимались рыбаки из прибрежных селений, но их добыча ограничивалась, как правило, нескольками монетами либо ювелирными изделиями.

Бурное развитие в конце XIX – начале XX в. водолазного дела, казалось, открыло путь к сокровищам затонувшего судна. В 1905 г. газеты Йоханнесбурга оповестили своих читателей об учреждении международного синдиката по подъему «Гросвенора». Идея была предельно проста. От берега к останкам судна следует проложить канал, по которому судно подтаскивается к берегу.

И вот летом 1905 г. в район гибели «Гросвенора» прибыли три судна, оборудованные по последнему слову инженерной техники того времени. Уже первые попытки проложить канал столкнулись с непреодолимыми трудностями. Из-за частых штормов работы приходилось постоянно прерывать, а новые наносы песка сводили к нулю все проделанное накануне. Безрезультатными оказались и попытки взорвать горные породы на пути к судну. К середине 1906 г. капитал синдиката поистощился, а сокровища «Гросвенора» оставались по-прежнему недосягаемыми.

В 1921 г. интерес к его сокровищам проявил американский миллионер Пит Крайн. Восторгаясь предприимчивостью Шлимана, раскопавшего Трою, Пит Крайн решил увековечить свое имя, овладев павлиньим троном. Проект подъема судна, взятый Крайном на вооружение, по существу, представлял собой модернизированный вариант идей международного синдиката в Йоханнесбурге, то есть от берега через рифы проложить к «Гросвенору» туннель. Работы велись в течение двух лет. Бесполезно потратив весьма ощутимую сумму, Пит Крайн убыл восвояси.

По мнению некоторых авторитетных историков, сокровища «Гросвенора» намеренно преувеличивались заинтересованными сторонами. Тем не менее на его борту, безусловно, находились определенные ценности. Один из исследователей обнаружил перечень алмазов, оцененных в пагодах (пагода – название старинной индийской золотой или серебряной монеты), и, пересчитав их стоимость в фунтах стерлингов, пришел к выводу, что в то время она составляла 8977 фунтов. Профессор П.В. Кирби нашел более подробное описание этих алмазов; по его подсчетам, их стоимость могла составлять 9739 фунтов. Эти камни принадлежали капитану корабля Коксону, везшему, кроме того, и свои личные сбережения – около 8000 фунтов. Один из пассажиров судна, Уильям Хосс, вез алмазы стоимостью 7300 фунтов, а также золотые и серебряные монеты на сумму 1700 фунтов.

С сокровищами «Гросвенора» П.В. Кирби связывает находку более тысячи необработанных алмазов не южноафриканского происхождения в Ки-Мауте (ЮАР) в 1927 г. Он предположил, что эти алмазы могли быть потеряны или спрятаны там кем-то из уцелевших пассажиров судна.

Российская императрица Екатерина II (урождённая София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская) имела одного законного мужа и более 20 фаворитов-любовников.

Что касается материнства Екатерины II, то, согласно различным историческим источникам, более-менее достоверными являются сведения о четырех ее детях. Вот их имена.

Великий князь, а затем император Павел I (20.09.1754—11.03.1801). Отец: Пётр III или Сергей Салтыков. До рождения Павла в декабре 1750 и в марте 1753 гг. у Екатерины II были выкидыши.

Анна Петровна (20.12.1757—19.02.1759). Отец: Станислав Понятовский (вероятнее всего).

Дети Екатерины II – Павел Петрович, Алексей Бобринский, Елизавета Тёмкина

Алексей Григорьевич Бобринский (22.04.1762—02.07.1813). Отец: Григорий Орлов.

Елизавета Григорьевна Тёмкина (13.07.1775 —?). Отец: Григорий Потёмкин.

Кроме того, во дворце Екатерины II воспитывались её законные внуки, а также какое-то время старший внебрачный сын Павла I – Семён Великий.

Больше всего сведений сохранилось о Алексее Бобринском, дворец которого давно стал музеем в Богородицке Тульской области.

Будущий родоначальник рода Бобринских родился в Зимнем Дворце 11 апреля (22 апреля, по новому стилю) 1762 г. Немедленно младенец был отдан Екатериной II её гардеробмейстеру Василию Григорьевичу Шкурину, в семействе которого он и воспитывался до 1774 г., наравне с сыновьями Шкурина.

В 1775 г. ребенок был взят и передан И.И. Бецкому, причём Екатерина II решила присвоить ребёнку, носившему имя Алексей Григорьевич, фамилию Бобринский, по названию села Спасского, также известного как Бобрики, Епифанского уезда Тульской губернии, купленного для его материального обеспечения ещё в 1763 г. у Ладыженского.