Диллон хотел немедленно отправиться к Ваникоро, но его ждали в Пондишери, и он не решился отклониться от курса. По прибытии в Индию Диллон рассказал обо всем, что слышал, показал гарду шпаги и обратился к Ост-Индской компании с просьбой послать его на место предполагаемого кораблекрушения. Эта просьба была удовлетворена, и в 1827 г. из Пондишери вышло судно «Поиск».

7 июля «Поиск» подошел к острову Ваникоро.

На дне моря, совсем недалеко от берега, англичане обнаружили бронзовые пушки и корабельный колокол, на котором можно было разобрать надпись: «Меня отлил Базен. Брест, 1785». Туземцы продали Диллону дощечку с вырезанной на ней королевской лилией, подсвечник с гербом (это был, как потом стало ясно, герб Колильона, одного из ученых-натуралистов, бывших в экспедиции Лаперуза) и другие мелкие предметы.

Насколько можно было понять рассказы туземцев, корабли Лаперуза в сильный шторм разбились о рифы. Погибло много членов экипажей (их тела затем выбрасывало волнами на берег), но часть команды благополучно добралась до суши. Белые люди построили деревянную крепость и начали строить большую лодку. При этом они жаловались, что у них нет железа и железных топоров. Часть людей села в лодку и уплыла на ней, а те, кто не поместился, остались их ждать, но за ними никто не вернулся. Через несколько лет моряки, потерпевшие крушение, увидели в море два больших корабля (вероятно, это были корабли д’Антркасто) и, зажигая костры, пытались привлечь их внимание, но на кораблях не заметили этих сигналов.

Французы много лет прожили на уединенном острове. Они умирали от болезней, воевали и мирились с туземцами. Когда у них кончились боеприпасы, туземцы взяли их в плен, ограбили и оставили жить в своих деревнях. Последний из спутников Лаперуза умер всего за несколько лет до того, как Диллон посетил Ваникоро.

Позже французский мореплаватель Дюмон-Дюрвиль нашел остатки форта, где жили уцелевшие в кораблекрушении спутники Лаперуза. За его деревянными стенами стояли семь покосившихся хижин, в одной из которых была найдена доска с надписью «Буссоль». А среди скал, окружавших остров, Дюмон-Дюрвиль и его спутники увидели тот самый злополучный проход в рифах, где нашли свою гибель корабли Лаперуза.

Но куда ушли люди, построившие на острове Ваникоро лодку? Какова их судьба? И какова судьба самого Лаперуза? Погиб ли он в кораблекрушении, ушел ли на лодке в море, умер ли на острове или был убит туземцами? Никому до сих пор не удалось ответить на эти вопросы. Нет ответа.

(По материалам Владимира Малова)

В начале XIX в. в Западной Европе и Соединённых Штатах Америки распространилось увлечение так называемым месмеризмом – наукой о внушении. Основатель этого направления в медицине Франц Антон Месмер считался магом и волшебником, о нём слагались легенды, а писатели-романтики посвящали ему прозаические произведения и даже стихи. Тысячи людей мечтали стать пациентами знаменитого лекаря и стремились встретиться с ним.

Магниты были едва ли не самым сильным увлечением молодого Месмера. Как-то раз один пастор рассказал ему, как вылечил больную женщину с помощью магнита. Это известие привело учёного в восторг. С тех пор интерес к магнитам всецело завладел им. Месмер был уверен: магниты – это кусочки метеоритов, упавших когда-то с неба. Ничто в мире не обладает таким набором волшебных свойств, считал он, как магнит.

Однажды Месмер пришёл к пациентке, забыв дома магнит. Пришлось ему делать пассы руками, притворяясь, что талисман зажат у него между пальцами. При этом он совершенно не надеялся на успех. Пациентка, однако, сразу же спокойно уснула и проснулась здоровой. Целитель был поражён: значит, дело совсем не в магните?

Месмер вначале даже не подозревал, что открыл механизм психического внушения и вплотную подошёл к тому, что мы сегодня называем гипнозом, или суггестией. Однако сам он дал этому явлению ложное толкование, полагая, что магнетизм концентрируется в самом человеке. По его мнению, в организме целителя циркулирует особая жидкость – магнетический флюид, через которую на больного действуют небесные тела. Одарённые целители могут пассами передавать эти волшебные флюиды другим людям.

Месмер принимал пациентов в особенном «магнитном зале». Всё в этом необычном помещении создавало атмосферу загадочности и таинственности: повсюду лежали кусочки намагниченного железа, а посреди комнаты стояла огромная лохань с намагниченной водой.

Этому «магнетическому» интерьеру была уготована долгая жизнь. В конце XIX в. новшеством Месмера воспользовались оформители комнат для спиритических сеансов. Правда, вместо кусочков магнита они использовали обыкновенные металлические предметы, но мистическая атмосфера, полумрак и чёрные занавески довершали психологическое воздействие на приходящих.

Месмер демонстрирует явление животного магнетизма. Гравюра XVIII в.

Слава о необычном врачевателе пошла по всей Европе. Однако популярность Месмера вызывала зависть у многих современников. За свою жизнь он нажил немало врагов и даже из-за их происков был вынужден покинуть родную Австрию. А в 1784 г. король Людовик XVI подписал указ о проверке реального существования флюидов. Выводы королевской комиссии были для Месмера неутешительными: она сочла доказанным отсутствие флюидов. Этот вывод вдохновил злопыхателей. Учёному пришлось уничтожить часть своего архива, а вскоре после ажиотажа с «разоблачением» Месмер переехал из Франции в Швейцарию.

Швейцарский период был самым спокойным в жизни Месмера. Он продолжал экспериментировать с магнитами и до глубокой старости принимал пациентов.

Уже более двухсот лет стены Невьянской башни, расположенной под Екатеринбургом, в бывшей вотчине Демидовых, хранят молчание. Окутана тайной и история создания этого памятника. До сих пор неизвестно, кто же был автором проекта Невьянской башни, кто был ее строителем. Заказчиками же однозначно были Демидовы.

Башня задумывалась ими как административный и производственный комплекс. Высота ее примерно с двадцатиэтажный дом, ведь башня была своего рода сторожевой вышкой. Особо следует отметить комнату на четвертом этаже, называлась она «акустической». Если в любом из ее углов вполголоса что-либо скажешь, то слова отчетливо слышались во всех других углах. Но вот если человек стоит за спиной говорящего, он ничего не сможет разобрать – услышит только бормотание.

Сегодня уже возможно объяснить подобный феномен, но тогда, в 1725 г., когда возводилась Невьянская башня, это было в диковинку.

Не каждый состоятельный господин в те времена мог позволить себе строительство подобного сооружения. Но Демидовы смогли. Возможно, так они хотели увековечить память о своей всесильной семейной династии? Ведь Невьянская башня стала, по сути, символом могущества уральских железных магнатов.

Да, Демидовы были по-настоящему богаты, их состояние росло из года в год. За неполное столетие им удалось построить около 50 металлургических предприятий: каждые два года появлялся новый завод. Вместе с растущими в небо ярусами Невьянской башни росло и финансовое благополучие братьев Демидовых. Простая ли это случайность?

Акинфий Демидов и башня Невьянского завода в начале XX в.

Первое, что бросается в глаза при знакомстве с башней, это то, что сооружение наклонено. Она напоминает «падающую» башню в Пизе. Сегодня нет доказательств того, было ли невьянское сооружение построено с наклоном (Демидовы питали слабость ко всему итальянскому) или наклонилась по каким-то другим причинам. Мнения многих сводятся к тому, что башня начала «падать» в результате осадки фундамента.