— Голоден? Спускаемся.

Мой свет такая чуткая и заботливая. Она заметила мое желание, остановила процессию и даже заплатила фермерам. Персик был такой сочный, вкусный и сладкий. Настоящее наслаждение! Жаль только, что мне разрешили съесть всего один.

— Царство Смертных полно деликатесов. Кисло-сладкие свиные ребрышки, столетние яйца, вонючий тофу, горячий котелок… Мир, в котором есть столько вкусной еды, прекрасен, не так ли?

Скорее, прекрасен тот мир, в котором есть вы…

Мастер секты все больше меня трогала и проявляла заботу. Каждый раз я терялся, не зная как реагировать, но на сердце становилось очень тепло.

— Хочешь прогуляться, пока не стемнело? Можешь собрать сколько хочешь персиков. Если найдешь что-то еще интересное, тоже можешь взять. Все уже оплачено.

Мне действительно хотелось бы увидеть мир таким, каким его ощущают обычные люди. Пройтись по саду, полюбоваться ароматными фруктами и насладиться ярким закатом… А не постоянно зацикливаться на грязи и вони.

Теперь, когда я думаю об этом, то совершенно не понимаю, как мог все это время так жить. Как вообще возможно так существовать. При одной только мысли о том, что снова придется вернуться в тот ад, спина покрывалась холодным потом.

С появлением света в моей жизни, она разделилась на «до» и «после».

До этого я постоянно зацикливался на самом плохом, не в состоянии увидеть красоту природы и культуры живых существ. Мне все казалось однотонным… лишь с ее появлением я узнал, что существует не только черное, но и белое.

Но стоило только глазам Ян перестать работать, как передо мной открылось столько прекрасного. Маленькая гусеница, ползущая по чистому и шершавому стволу. Манящий запах сладкого персика… Я ведь раньше никогда по-настоящему этого не замечал, мечтая лишь о том, как уплыву в бескрайний океан…

Кстати об этом. Кажется, мне нужно срочно в воду. Кожа стала слишком шершавой и начала побаливать. Мне стало труднее дышать, а жабры на шее постоянно хотелось почесать. Я старался пить много бульона на водной основе, чтобы улучшить свое состояние, но, видимо, это не сильно помогло.

Не хочу напрягать мастера секты… поэтому потерплю.

— Я вот что не могу понять. Почему ты мастера секты Ли зовешь так отстраненно? Почему не называешь учителем?

?

А я разве имею на это право? Я ведь еще не прошел обряд принятия в ученики.

— Мы встретились только несколько часов назад, и он еще не подал мне церемониальный чай.

— Чай? — Задумчиво проговорил.

И вот как его сделать?

Это горячая вода с лекарственными травами и ягодами, которую наливают в чаши.

Но как именно ее нагревают? Мне всегда подавали только готовую еду и напитки…

— Ты уверена в своем выборе ученика? Он ведь явно недоразвитый… — Сказал самый внушительный из ее мужчин.

Не успел я в полной мере испытать неуверенность и страх, как мой свет подпрыгнула и ловко схватила двухметрового и мускулистого мастера пика за ухо.

— Ай-ай-ай! Фэньцзинь, ну ты чего? — Жалко запричитал тот самый внушительный мужчина, пока его наказывали как шкодливого щенка.

Такая маленькая и хрупкая женщина, а по струнке строила настоящих боевых монстров… Один только вид доставлял мне небывалое удовольствие… Я даже испытывал что-то похожее на гордость… наверное.

— Нам нужно обсудить кое-что. Ты не против, если мы отойдем ненадолго? Можешь нарвать персиков или прогуляться, — Она по-доброму улыбнулась, а у меня отлегло от сердца.

Все-таки она меня, на минуточку, не за силу купила, а за… милоту!

Самое главное — постараться остаться таким же милым, пока не стану сильнее ее… чтобы она меня не смогла бросить. А потом уже сама не сможет от меня избавиться. Засмотрю до смерти. Хе-хе.

— Конечно. — От одной только мысли об этом я радостно улыбнулся и даже помахал ей ручкой. Только усилием воли подавил в себе желание показать язык старейшине, который назвал меня недоразвитым.

Еще покажу ему «недоразвитого»! Он ведь уже застыл в бессмертии, а я нет. Вот отъемся, натренируюсь и стану даже выше, красивее и мускулистее чем он! Посмотрим, кто тогда будет «недоразвитым».

Но хорошее настроение длилось недолго. Стоило только моему свету отойти дальше чем на три метра, я снова стал отчетливо видеть эти мерзкие черные сгустки. Они копошились в земле и даже висели на некоторых ветках, до которых дотрагивались фермеры. Аромат персика снова перебило мерзкое зловоние.

— Отвратительно. — Я нахмурился и еле сдержал рвотный рефлекс. Стараясь дышать через раз, натянул на нос подаренное благодетельницей черное ханьфу.

Мне захотелось побежать за ней прямо сейчас… но она ведь попросила меня прогуляться… Однако, не было совершенно никакого желания делать это без нее.

Пожалуй, просто подожду возвращения мастера секты на этом очищенном ее присутствием участке.

— Уважаемый господин культиватор, не желаете ли отведать еды или чая? — Ко мне подошел крепостной и глубоко поклонился.

Я усиленно старался не показать, как мне плохо от одного его вида… Не то чтобы он был очень плохим, просто даже эти несколько маленьких пятен после передышки представляли большой дискомфорт.

— Не стоит… Подожди, ты сказал чай? Покажи мне как его делать. — Я встал, отряхнулся и направился вместе с крестьянином к небольшому бамбуковому домику.

Как бы мне не было плохо, но я обязан узнать как сделать церемониальный чай. Это моя прямая обязанность как будущего ученика… и лично для меня настоящее испытание.

Мастер секты ведь тоже нервничает. Поэтому к этому вопросу нужно подойти со всей тщательностью и сделать все правильно. Приду к ней с уже готовым чаем и покажу всю мою искренность.

— Монетка. Всамделишная монетка! Ты видел, видел? Мамуся глаголила, что за нее можно купить куколку!

Дети смеялись, а взрослые праздновали. Для моего света это была всего жалкая горстка денег, о которой она завтра и не вспомнит. Для этих же людей они являлись настоящим спасением. Не удивительно, что душа мастера секты столь прекрасна.

При моем приближении крестьяне смолкли и начали услужливо объяснять, что к чему. Это оказалось несложным.

Мне даже подарили новый и неиспользованный чайный сервиз. Но вот от распития готового чая и собранных чайных листьев я отказался. Они просто были покрыты кляксами и у меня не было совершенно никакого желания их трогать, а тем более подавать своему свету.

Поэтому после того как их поблагодарил, я в одиночестве собрал листья с чайного поля, на которое мне указали. Выбирал их особенно скрупулезно и придирчиво. Для меня был важен каждый кусочек.

Дорога назад пролегала рядом с более-менее чистым лесом, поэтому дышать было легче. Заметив в глубине особенно аппетитные и знакомые черные ягоды, мой желудок снова подал признаки жизни.

Как же кушать-то хочется…

Я осмотрелся словно вор и бегом припустил в сторону кустов. Молниеносно нырнул в них и начал быстро набивать рот пока никто не видит. Мне ведь запретили трогать только ту еду, что у меня в кольце. А вот о том, что сам найду в лесу речи не было.

Это самая вкусная ягода, которую мне давали за десять лет. Сладкая и всего лишь капельку горьковатая. Она довольно часто была в моем рационе… Пожалуй, добавлю ее и в чай, который сделаю для мастера секты. Надеюсь, ей понравится.

И тут я случайно наступил на гуцинь*, что почему-то лежал в кустах. Изнутри повалил дым, из которого медленными, танцующими движениями начал появляться маленький желтый чешуйчатый дракончик с элегантными рожками. Он пел красивую песню своим молодым и завораживающим голосом.

— Возвращаясь домой, услышал радостные вести,

Долго преклонял колени перед лицами родных.

В саду перед домом зеленеют кипарисовые листья,

В зале раздаются радостные голоса.*

Я от неожиданности подавился ягодами, разрушая красоту момента своим надрывным кашлем.