В панорамном окне исследовательского института отражалась одинокая фигура в лабораторном халате. На лице молодой девушки покоились изящные очки. Белоснежные волосы были завязаны в неряшливую гульку. Несколько прядей выбивались из прически, ниспадая на гладкую кожу, лишенную всякого цвета. Из чашки, которую она держала двумя руками, в воздух поднимался аромат зеленого чая. Во взгляде ее красноватых глаз, что были прикованы к миру за плотным стеклом, виднелась жгучая тоска.

За окном сияло яркое солнце и в небе летали свободные птицы. Я смотрела на счастливых студентов, которые ценой невероятных усилий попали к нам на практику. Друзья весело смеялись и подначивали друг друга. На их лицах были искренние улыбки.

Почувствовала некое дежавю и перед глазами промелькнули воспоминания из прошлого.

Маленькая девочка стояла на цыпочках у окна и блестящими глазами наблюдала за играющими во дворе оживленными детьми слуг.

— Мама, а почему мне нельзя долго играть на улице?

— Милая… Мама с папой тебе запрещают это не со зла. Мы тебя очень любим и хотим, чтобы ты жила долго-долго. Солнечный свет может повредить твою кожу и глаза. Тогда тебе будет ай-ай-яй как больно. Играть ведь можно и дома.

После первого раза в первом классе я пришла со школы вся заплаканная и в синяках.

— Мама, а почему дети называют меня красноглазым монстром? Почему они меня обижают? Уваааа! Я не хочу больше ходить в школу!

— Милая… Малышам просто было страшно. Они никогда еще такого не видели. Это человеческая натура, бояться всего, что отличается. Это не твоя вина и не вина тех детей. Виноваты только родители. Их мамы и папы не привили им правильное поведение.

— И за это будут наказаны. — проговорил отец серьезным голосом.

По завершении одного званого ужина я пришла домой вся в тяжелых раздумьях.

— Мама, почему у меня другие волосы и глаза, чем у тебя и папы? Я приемная?

— Кто посмел тебе такое сказать? Ты так выглядишь из-за болезни.

Однажды я подслушала разговор мамы и моего лечащего врача.

— Какого ее состояние?

— Вы же знаете, что крупноузелковый альбинизм это неизлечимое генетическое заболевание. Если бы у нее была более легкая форма альбинизма, ваша дочь могла бы прожить до глубокой старости. Но с этой болезнью доживают лишь до 30.

Чтобы не упасть, мама оперлась рукой о стену.

— Какой тогда толк от всех этих денег и ресурсов, если мы не в состоянии помочь даже собственному ребенку.

— Мы могли бы попробовать продлить ее жизнь до 40. Не отчаивайтесь, может в будущем в этой области медицины кто-то сделает прорыв и ваша дочь сможет прожить дольше.

Уже в подростковом возрасте я подошла к родителям с твердым намерением.

— Мама, папа. Я не хочу ждать пока кто-то найдет решение моей проблемы. Это слишком важно. От этого ведь зависит моя жизнь. Поэтому я решила пойти на медицинский и сделать прорыв в лечении моей болезни самостоятельно.

— Милая… мы же так хотели, чтобы ты была счастлива и не напрягалась…

— Мы обеспечим тебе любую поддержку.

Мое рождение не сулило ничего хорошего, ведь я родилась с тяжелой формой альбинизма. Болезненная, слабая, странная… презренная. Настоящий красноглазый монстр.

В моей жизни было множество ограничений из-за здоровья. Люди меня боялись и смотрели как на зверушку из цирка.

К счастью, мои родители всегда меня оберегали как зеницу ока. Во всем поддерживали и помогали.

После рождения младшего брата, он стал для меня первым лучшим другом, в котором находила отдушину.

Я училась как проклятая, стараясь каждую секунду вложить в получение знаний. Закончила гимназию на два года раньше и поступила в лучший университет страны. Получила докторскую степень и начала работать в исследовательском институте для того, чтобы спасти себя самой.

У меня никогда не было отношений с парнем. Не хотелось, чтобы мой возлюбленный страдал после моей ранней смерти. Также, хоть я и мечтала о детях, совершенно не желала передавать им свои ядовитые гены.

Сегодня мне исполнилось 28 лет и самый большой подарок себе сделала я сама. Именно я подарила себе дополнительные десять лет жизни в этом мире.

Несколько прошедших суток корпела в своей лаборатории. Мои старания наконец окупились и мне действительно удалось сделать прорыв.

Я стояла у окна после тяжелой ночи исследований и в одиночестве попивала любимый чай.

Студенты за которыми наблюдала, скрылись в соседнем корпусе исследовательского института. Поэтому допила горячий напиток и размеренным шагом направилась в сторону своей лаборатории. Краем глаза заметила уборщицу, что мыла пол и кашляла от запаха антисептиков.

Идя по белым коридорам, вдруг почувствовала себя как-то нехорошо. В горле запершило и кажется поднялась температура. А это очень плохо. Из-за слабой иммунной системы все заболевания у меня протекали тяжело и с осложнениями.

Это не может быть простуда… тогда грипп или другое респираторное заболевание? Но где же могла его подцепить? Меня отвозит на работу личный водитель, а дома семья всегда следит за тем, чтобы я не заболела. Значит могла заразиться только здесь.

Вот только внутрь здания пропускали только после строгого контроля. Это просто нонсенс, чтобы сюда проникли больные люди.

Нужно как можно скорее узнать, с чем же именно сейчас борется мой организм, чтобы предоставить наиболее эффективную скорую помощь.

Прокрутив в уме все, что со мной произошло за последние дни, вспомнила о кашляющей уборщице. Это был единственный вариант.

В мою сторону как раз по коридору шел какой-то молодой лаборант. Привычным движением надела на лицо респиратор, чтобы не заразить еще и его.

— Привет, старшая сестрица, — поздоровался первым младший лаборант и слегка поклонился.

— Привет, младший братец. Вы могли бы мне сделать небольшое одолжение?

— Конечно, — приветливо мне улыбнулся.

— Кажется, наша уборщица заболела. Можете пожалуйста спросить как она себя чувствует? Какие у нее симптомы…

— Ах, старшая сестрица, вы такая хорошая. Заботитесь о сотрудниках несмотря на свое состояние. Пойдемте пойдемте.

— Возьмите маску. Она новая, — вытащила ее из кармана и протянула парню.

— Благодарю, — он надел предложенную вещь.

Мне не хотелось подходить ближе к женщине, чтобы не получить еще больше вредоносных бактерий, ведь для меня это может оказаться смертельным. Поэтому пришлось попросить об одолжении здорового и крепкого младшего коллегу.

Мы вернулись в зал, где убиралась старушка. Я стала в отдалении, и начала прислушиваться к их разговору.

— Здравствуйте, бабушка, — поклонился в знак уважения к старшим, — Как вы себя чувствуете? Как ваше здоровье?

— Да какая я тебе бабушка, ты, негодник. Эта госпожа еще слишком молода, чтобы ее так называли, — уборщица развернулась и со злости шлепнула его концом швабры. Ее голос звучал хрипло.

— Ай-яй. Этот лаборант был не прав, был не прав. Госпожа, прошу, пощадите мою жизнь, — склонился в поклоне и сложил руки будто в молитве, выглядя как маленький евнух, что выпрашивал прощение у императора.

— Вот так-то лучше, — довольно задрала сопливый нос, — Тогда иди. Не стоит тебе обо мне волноваться. Это тело прочнее горы Тай. Ничего с ним не случится.

— Но, госпожа. Вы же охрипли и кажется у вас температура. Вы выглядите такой больной. Как вы можете работать в таком состоянии?