— Тьма ходит вокруг, подбирается к огню, ищет жертву. Чувствуешь леденящий ужас? Если поддашься ему, пойдёшь блуждать в темноте и не найдёшь выхода.

Асанна помешала в котелке кашу ложкой, плотнее запахнула куртку.

— Типичные байки для пугливых барышень, боящихся темноты.

— А ты, значит, смелая?

— Угу. Что тут страшного? В озере рыба играет. Ветер шумит, кузнечики звенят, птицы в сонном лесу покрикивают. — Асанна хмыкнула. — Вот светящимися в темноте глазами ты меня смог бы удивить...

— У-у-у, у-у-у!

Мой заунывный вой оповестил округу о том, что я вышел на ночную охоту. Улыбка сползла с лица Асанны, и она замолкла на полуслове.

— Тсс, — я приложил палец к губам. — Светящиеся глаза волка подойдут?

— Не смешно, — голос Асанны завибрировал, отдаваясь россыпью мурашек в области лопаток. — Звери могут нас учуять.

Воображение невольно нарисовало, как Асанна придвинулась, коснулась коленом моего бедра, озноб прошёл по её телу, дыхание сбилось совсем не в такт ударам сердца.

И наклонился ближе, нависая над девушкой. Асанна оттолкнула меня, пряча растерянность и смущение.

— Ты специально влила в меня кровь дракона, чтобы я смог защитить тебя?

— Добромир!

Голос девушки ощутимо дрогнул.

— Признайся, тьма всё слышит.

— Ты бессмертный что ли? Сейчас волков вызовешь!

— Я единственный зверь на всю округу. Каша готова?

Зашуршала ткань рюкзака. С недовольным сопением Асанна ткнула меня ложкой в бок.

— Держи.

Котелок я поставил на землю, в костёр добавил веток. В свете взметнувшегося пламени мы аккуратно поочерёдно черпали горячую кашу. Асанна смешно дула на ложку, чуть не мурча от удовольствия. Щурясь от огня, медленно зачерпывая варево и почти не чувствуя его вкуса, я следил за Асанной. Её лицо в отблеске пламени казалось ведьмовским. Она взглянула на меня, чуть улыбнувшись. Приоткрытые губы, к которым почему-то хотелось прикоснуться, щёки, раскрасневшиеся от огня, отчаянно блестевшие глаза с хитринкой. Показалось, что я впервые рассматриваю её так близко. Котелок с кашей опустел.

— Ну, ладно. Так и быть. Расскажу, за что меня может покарать тьма. — Асанна тщательно облизала ложку.

***

— Когда мне было лет десять, нашу семью со многими другими после пожара переселили в двухэтажный барак с множеством квартир на этажах. Дом родители только начинали заново строить. Мы с Ларри по очереди должны были выносить мусор. Представь, мусорный бак, который находился недалеко от дома, но однажды мне пришло в голову спуститься по лестнице в подвал и высыпать мусор там. В подвале находились разгороженные небольшие комнаты, где жители под замком хранили вещи и запасы продуктов.

Мысленно проанализировав, что в ведре ничего нет, что могло бы указать на хозяев мусора, я, посмотрев по сторонам, обмирая от страха, нырнула в подвал и сотворила мусорное непотребство. Нельзя сказать, что я не могла дойти до бака. Могла. Но мне надо было каким-то образом проверить свои пределы то ли бесстрашия, то ли дурости. Никто меня не заметил, и я сделал это ещё раз. А потом случайно услышала разговор соседей, которые договаривались устроить слежку и вычислить злодея. Почему-то они предполагали, что безобразие творит один хулиганистый пацан. Меня девочку - припевочку никто не подозревал. Напугалась я тогда не по-детски. Больше, как ты понимаешь, мусорный маньяк в подвале не появлялся.

— И всё-таки у тебя есть другие грешки.

— Есть. На нашей реке есть небольшая дамба и оборудован пляж средней паршивости. Мы с подружкой в кабинке для переодевания подглядывали за…мужскими достоинствами. В досках были дырки от сучков. Что ты смеёшься! Мы были любопытные глупые девочки пубертатного периода.

— Если на то пошло, у тебя рядом находился брат.

— Добромир! — Асанна весело фыркнула. — Брат – пацан, за ним я не подглядывала, а на пляже были взрослые дяденьки.

— Ты заставляешь меня краснеть, Асанна.

— Краснеть пришлось нам. Один мужик нас быстро раскусил и чуть не засунул свой агрегат нам в нос. Вот это был шок! Мы вылетели из кабинки и больше ни разу не пытались повторить свой трюк.

— Насмотрелись на всю жизнь. — Я рассмеялся.

— Не думаю, что ты святой.

— У меня в этом плане ничего зажигательного. С детства я наблюдал за спариванием драконов, понимал, откуда дети берутся. А от теории перешёл к практике по инициативе Иоланы. Всё гораздо скучней, чем, кажется со стороны.

— И никогда ни с кем ты больше э…не… стыковался?

— Было пару раз, но мне не понравилось.

Мы помолчали, глядя на затухающий костёр.

— Пойду котелок помою и воды наберу для чая. — Асанна поднялась с бревна.

— Проводить? Кару за мусорный вандализм ты так и не понесла.

Мои пальцы сомкнулись на запястье девушки, она шумно выдохнула.

— Думаю, я не сильно интересна тьме. Хотя… лучше подстраховаться.

В голосе Асанны почудилась улыбка. Я поднялся на ноги и мягко потянул её за руку, делая неторопливый шаг к озеру. Асанна на автомате последовала за мной. Трава шуршала под ногами, от воды тянуло сыростью, мы в темноте не торопясь двигались вперёд. Гладь озера блестела чёрным зеркалом под ночным небом укрытым низкими тучами. Асанна высвободила запястье из моих пальцев, нагнулась, зачерпнула воды и пучком вырванной травы протёрла котелок. Ополоснула, выпрямилась и развернулась ко мне.

— Набери воды. У тебя руки длиннее.

Наши пальцы столкнулись в темноте. Котелок упал на землю. Тягучий, плотный разряд прошил моё тело с макушки до пят. Магнетическая сила толкнула меня к Асанне, я притянул её ближе, понимая, что в данную минуту не смогу разомкнуть объятий ни при каких условиях. Руки, лаская, легли на талию, пальцы пробежались по спине, сквозь слой одежды ощущая тонкие девичьи позвонки. Асанна выгнулась навстречу. Слишком давно я не обнимал девушку. Очень давно. В прошлой жизни.

Мои ладони подцепили край тёплой кофты и двинулись наверх, задирая ткань, подпуская прохладный воздух к обнажённой коже. Тело Асанны покрылось мурашками, мои шершавые ладони явственно ощущали это. Наверное, мы до конца не верили, что всё происходит на самом деле. Наши тела решали за нас. Неистово, безрассудно и яростно. Без прелюдий, нежных слов и поцелуев. Судорожный выдох раздался около уха, Асанна обмякла в моих руках, я подхватил её, отступил от воды и уложил на траву.

Дыхание Асанны обжигало моё горло, руки вцепились в волосы на затылке. Я утробно зарычал, стягивая с неё штаны. Сместился ниже, схватив зубами за шею, царапнув нежную кожу колючей щетиной. Стон заставил меня действовать быстрее. Я навалился на неё, коленом разводя ноги, не давая шанса отстраниться. Пронизывающая, животная тяга пересилила все здравые мысли. Асанна качнулась бёдрами навстречу, облегчая доступ, и я как зверь ворвался в неё. Мои бёдра стали каменными, мышцы, нервы натянулись канатами. Мне требовалось бы действовать нежнее, мягче. Но Асанна стонала, вскрикивала, тянула за волосы, и мои глубокие движения становились всё острее.

— Хочу… тебя, — всхлипнула она.

Прерывисто выдохнул, глубже толкнулся в неё, впиваясь в податливые губы. Мы столкнулись зубами, от этого движения снесло голову окончательно. Горло перехватило от нехватки кислорода. На пределе эмоций приподнялся на локтях и резко толкнулся. Асанна застонала мне в губы, изгибаясь всем телом. В короткий миг земля содрогнулась подо мной, меня затрясло в судорогах и пульсирующие спазмы накрыли одновременно нас обоих.

Кривой дракон! Неужели это я сейчас рычал и двигался как зверь? Просто животное! Ждал обратной реакции от собственных чувств, которые полностью вынесли меня за пределы контроля. Мне за многое, сотворённое когда-то, было стыдно. Но сейчас устыдиться, не получалось. Где-то в подсознании жила странная уверенность в том, что всё было правильно.

Асанна пошевелилась, приподнялась, нащупала штаны, неуклюже принялась натягивать их. Растеряна, смущена, не представляет, как реагировать на произошедшее. Молча ухватил её за локоть, помог подняться. Хотелось бы в глазах Асанны остаться нормальным. Впрочем, думать о чести в моём случае уже поздно. Руку и сердце предложить не смогу, но и угрызения совести по этому поводу не испытываю.