— Нет, гораздо лучше.

В этот момент из-за леса показался шагающий броненосец. Даже у меня он вызывал уважительное чувство своей мощью, что уж говорить о людях, впервые его увидевших. Павел застыл в потрясении, глядя на боевую машину. В глазах у него стояли восторг и любовь с первого взгляда. Это не оловянные солдатики и даже не идущий парадным строем полк. Через поле шла настоящая сила, а пушка на башне всем видом говорила о её назначении.

— Дядя Костя, — прошептал мальчик, — можно и мне на нём прокатиться?

— Можно, — ответил я тоже шёпотом.

В отличие от наследника, Порошин смотрел на боевую машину совсем другим взглядом. Не как обычный человек, пусть и восхищённый, а как образованный офицер, хоть и с небогатым военным опытом.

— Теперь я понимаю, — покачал он головой, — почему вы попросили ничего не писать об увиденном. Скажите, Ваша Светлость, сколько у вас этих титанов?

— Позвольте умолчать, Семён Андреевич, — я усмехнулся, — это военная тайна, если так можно выразиться.

Кататься внутри Святогора я взял только Павла и Ксюшку. Порошину хватит и осмотра снаружи, а демонстрацию внутреннего устройства я посчитал лишним.

После поездки на боевой машине и нескольких сделанных выстрелов из пушки Павел лично поблагодарил моих опричников.

— Константин Платонович, — сказал он мне позже, когда мы ехали обратно в усадьбу, — а ваши люди не тренируются ходить строем и маршировать?

— У опричников другие задачи. Они не сражаются в боевых порядках, как обычная пехота. А даже если бы и сражались, я не считаю шагистику важным умением для солдата.

— Как⁈

И он, и Порошин посмотрели на меня с таким осуждением, будто я сказал величайшую глупость.

— Простите, Ваша Светлость, — возразил Порошин, — но прусская армия доказала, что вы заблуждаетесь. Король Фридрих…

Он оборвал фразу на полуслове и закашлялся, вспомнив, кто закончил полководческую карьеру Фридриха.

— Бесспорно, — я улыбнулся, — солдат должен уметь держать строй и выполнять команды командира. Но красивым маршем и муштрой не выигрывают сражения. Солдат должен уметь стрелять в первую очередь и проводить время на стрельбище, а не на плацу. Хороший командир гордится не парадным строем и блестящим видом, а сытыми солдатами, снабжением войска и боеспособной артиллерией.

Павел нахмурился, обдумывая мои слова, и молчал до самой усадьбы.

— Константин Платонович, — Светлячок перехватила меня сразу после обеда, едва я вышел из столовой, — у нас образовалась срочная проблема.

— Идём.

Я увёл её в гостиную и закрыл дверь. После отъезда Камбова Светлячок приняла командование над всеми опричниками. Склонности к паникёрству у неё не наблюдалось, и если она говорила «проблема», значит, дело было действительно серьёзное.

— Рассказывай.

— Как вы приказали, я поставила заставы на всех значимых дорогах и перекрыла въезд посторонним.

Этот приказ я отдал сразу же, как только приехал Павел. Всё-таки безопасность наследника не шутка, и опричники дежурили на дорогах и вокруг усадьбы круглые сутки.

— Но там явились соседние помещики, на дороге из Меленок, — Светлячок дёрнула щекой, — больше десяти карет уже набралось. Требуют допустить их к Павлу Петровичу, чтобы засвидетельствовать наследнику престола своё верноподданичество. Боюсь, может дойти до стрельбы, если мы их не пропустим.

Заставу мои опричники поставили по всем правилам. Проходящую через лес дорогу перегородили рогатками и заблокировали шлагбаумом. В качестве караулки установили два утеплённых фургона, а рядом возвели наблюдательную вышку, где сидел опричник с «огнебоем». А чтобы какой-нибудь умник не решил обойти заставу, в лесу были устроены засеки, чуть ли не с версту в каждую сторону.

Когда я подъехал к заставе, перед ней уже стояла пробка из двух десятков карет на полозьях и открытых саней. И если кучера сидели на своих местах, кутаясь в армяки и тулупы, то пассажиры толпились у рогаток и скандалили. Шумели, кричали и возмущались, требуя немедленно их пропустить. Моего появления они даже не заметили, перейдя от слов к активным действиям.

— Дружно, судари! Все вместе!

Человек пять дворян из тех, что победней, решили поработать руками и оттащить одну рогатку собственноручно. Остальные же наблюдали со стороны, активно подбадривая на словах.

— И-и-и раз! И-и два!

Они, может быть, справились бы, но с другой стороны рогатку держали опричники. Хоть и в меньшинстве, они были покрепче благородных сударей.

— Прекратить! — один из опричников скинул «огнебой» с плеча и взвёл курок. — Предупреждаю…

Но угроза магическим огнестрелом произвела обратный эффект.

— Я те выстрелю!

— Да я тебя в бараний рог согну!

— Судари, кто владеет боевой магией?

— Да что вы цацкаетесь? «Молотом» их, и всё!

— Василий Егорыч, ты же в армии служил. Покажи этим холопам, как вы пруссака гоняли.

Кто-то из дворян, стоявших в заднем ряду, и правда активировал Талант. Я не стал дожидаться, пока противостояние перейдёт в горячую фазу, и выехал на коне прямо к рогаткам.

— Что здесь происходит? — Вместе с криком я отправил поверх голов «всполох», заставив толпу присесть на полусогнутых.

На меня уставились пять десятков глаз, одни с испугом, другие со злостью, третьи с любопытством.

— По какому праву вы решили вторгнуться на мою землю?

Я демонстративно нахмурился и обвёл толпу взглядом. Мои опричники, почувствовав поддержку, рывком поставили рогатину на место и теперь смотрели на незваных гостей с вызовом.

— По самому обычному!

Дворянчики оправились от первой растерянности и сами попытались перейти в атаку.

— Мы требуем!

— Самым решительным образом!

— Это наше право!

— Павел Петрович желает нас видеть!

— Дворянское право, между прочим!

— А вы узурпировали!

— Бесчестно!

— Мы тоже должны иметь доступ!

— Хотим видеть наследника престола!

Когда ор снова перешёл все пределы, я опять полыхнул над ними простенькой магией. Дождавшись, когда они замолчат, выбрал в толпе самого крикливого и вперился в него тяжёлым взглядом.

— А кто вам сказал, что Павел Петрович здесь?

— Да уж сказали!

— Нашлись люди!

— Правду не скроешь!

Всё ясно: скорее всего, гвардейцы, отправленные в Меленки, растрепали или учителя в Муроме. А подобные слухи распространяются не хуже лесного пожара.

— Дайте нам увидеть его!

— А то мы сами!

Выбранная мной жертва почувствовала себя неуютно под моим взглядом и постаралась затеряться среди толпы. Но не тут-то было! Я не собирался выпускать его из поля зрения. Окружавшие его дворяне тоже ощутили неладное и начали расступаться, чтобы не попасть под «взор некроманта». Так что крикливый сударь остался в одиночестве и заметно приуныл. Довольный произведённым эффектом, я выбрал следующего горластого дворянчика и стал смотреть на него.

— Судари, — я повысил голос, — а вы не думали, что Павел Петрович находится здесь инкогнито и не желает, чтобы его беспокоили?

— Не может такого быть!

— Не верим!

— Наследник не побрезгует увидеть своих подданных!

Я выпрямился в седле и состроил страшное выражение лица.

— Вот, значит, как, судари? Вы обвиняете меня во лжи? Меня, светлейшего князя, генерал-майора, награждённого императрицей Андреем Первозванным⁈ Что же…

Дворянчики стушевались, сообразив, что заступили за черту.

— В таком случае я вынужден бросить вызов, судари. Вам всем разом. Драться будем немедленно.

Анубис, довольно ухая, полез наружу. Талант жаждал повеселиться и не собирался упускать такой удачный случай. Столько противников сразу! Толпа ахнула и отшатнулась. Только толстая помещица, затесавшаяся среди мужчин, посмеиваясь, отошла в сторонку и с нетерпением ждала потехи. Ну а что, с ней-то драться никто не собирался.