Между нами повисла пауза. Прерывая её, в комнату вошёл лакей и объявил:

— Константин Платонович, вам доставлено срочное послание от его сиятельства князя Мышкина!

Он с поклоном подал мне узкий конверт. Во взгляде Шешковского в этот момент явно читалось «ну я же говорил».

— Что там? — не выдержал он, когда я распечатал и прочитал записку.

— Князь назначает мне встречу сегодня вечером на месте для дуэлей возле Мурома.

— Я еду с вами, — не терпящим возражений тоном заявил Шешковский, — и даже не пробуйте мне возражать!

Муромские дуэлянты наверняка считали себя поэтами и романтическими натурами. Иначе они бы не выбрали для поединков такое место: живописная берёзовая роща, широкий луг, жёлтый песок и безмятежная гладь Оки. Сейчас, когда деревья стояли покрытые золотом, здесь было особенно красиво.

Чутьём некроманта я ощущал разлитые эманации. Молодые повесы, становившиеся к барьеру с оружием в руках, любовались собственным возвышенным образом и готовились картинно умереть. Вот только эти романтические «стихи» разбивались о жестокую «прозу» смерти. Рваные раны от попадания «громобоя», кровь, боль и крики. Хрипящее дыхание, запах сожжённой плоти и становящиеся всё тише и тише голоса секундантов. Нет, никакой романтики в смерти не было, нет и не будет. Но разве это объяснишь самоуверенным дуракам, даже не подозревающим о ценности своей и чужой жизни?

Я усмехнулся, поймав себя на этих мыслях. Если вспомнить, сколько лет мне самому и мою жизнь в Париже с бесчисленными дуэлями, то я не имею право ругать дуэлянтов. Давно ли я начал скатываться в мрачное стариковское ворчание? Кажется, участие в Жатве добавило не только чёрного песка, но и состарило на пару десятков лет. Где весёлый задор, блеск в глазах и дух авантюризма? Нет, надо себя срочно взбодрить, или я рискую превратиться в мрачную копию дяди.

Чтобы отвлечься от накатившей хандры, я пошёл прогуляться по берегу реки. Следом потянулись и Шешковский с Кижом, приехавшие на встречу вместе со мной.

— Третий раз мы здесь с вами, Константин Платонович, — Киж, весь в предвкушении развязки, довольно лыбился. — Оба предыдущих раза вы кого-то убивали. Полагаю, и в этот раз вы не будете отходить от традиции.

— Даже не думайте! — возмутился Шешковский, шедший позади и услышавший его слова. — Я запрещаю устраивать бойню. Вы примете извинения князя, или сами их принесёте, чтобы уладить конфликт. Но никакой дуэли не будет! Если потребуется, я заблокирую Таланты вам обоим.

Киж бросил на Шешковского презрительный взгляд и невнятно пробурчал что-то о делах чести и чьём-то длинном носе, который лезет куда не следует. Тайный экспедитор поджал губы и окатил Кижа холодным взглядом.

— Вы, Дмитрий Иванович, не понимаете ситуации. Здесь ни о какой чести речи не идёт, только о взаимоотношениях двух ведомств.

— Так, может… — Голос Кижа стал язвительным. — Ваше ведомство компенсирует убытки, что понёс Константин Платонович? Или вы предлагаете нам оплачивать ваши «взаимоотношения»? Почему…

— Прекратите, оба, — бросил я не оборачиваясь. — Не хватало ещё вас разнимать. Кстати, вот и наш визави.

Из-за берёзовой рощи как раз показалась карета, запряжённая шестёркой вороных лошадей. Сделав полукруг, экипаж остановился, и с запяток спрыгнул напыщенный лакей. Не торопясь, с особой торжественностью он откинул складную подножку и с поклоном распахнул дверь. А умеет князь организовывать эффектный приезд! Надо взять на вооружение.

Первым из кареты появился Чагин. Вид «мафиози» имел не слишком презентабельный: лицо бледное, с тёмными кругами под глазами, при этом он заметно прихрамывал на левую ногу. Складывалось впечатление, будто его изрядно поколотили накануне. Ступив на землю, Чагин угодливо помог выйти из кареты второму пассажиру.

Князь Мышкин оказался сухоньким невысоким старичком с прозрачными голубыми глазами. Эдакий божий одуванчик, совершенно безобидный на вид. Вот только на магическом плане он был полной противоположностью своему земному образу. Настоящий чёрный колдун, вокруг которого прогибался эфир от мощи Таланта. И даже с расстояния чувствовался запах дурных смертей, окружавший его. Даже Киж вздрогнул, увидев князя, и стал смотреть в другую сторону.

Последней из кареты вышла вдова Чулкова. Я едва узнал её: без толстого слоя пудры и парика она выглядела лет на двадцать с хвостиком, не больше. Обычная сударыня, где-то даже миленькая, но с застывшим в глазах страхом и скованными движениями, как у сломанной марионетки.

Чагин с поклоном подал князю тросточку и отступил в сторону. Мышкин даже не взглянул на подручного, взял трость и прогулочным шагом двинулся к нашей компании.

— Здравствуйте, дорогой Константин Платонович! — поприветствовал он меня звонким, совсем не старческим голосом. — Рад что ты принял моё приглашение.

Соблюдая приличия, я вежливо поклонился в ответ.

— А, Шешковский! Ты тоже здесь. Всё кнутобойничаешь, Степан Иванович?

— Вашими молитвами, Лев Николаевич. — Шешковский остался невозмутимым, но в голосе мелькнуло раздражение.

— Что же, так даже лучше. Твоё присутствие может оказаться полезным.

Мышкин кивнул и переключился на меня. Неторопливо окинул взглядом с ног до головы и кивнул сам себе, будто убедившись в каких-то своих предположениях.

— Я так и думал. Достойный наследник Кощея, земля ему пухом. Ты, Константин Платонович, прямо его копия.

— Зачем вы хотели со мной встретиться? — я не собирался беседовать о дяде и затягивать разговор.

— Произошло недоразумение, Константин Платонович, — Мышкин поморщился, отчего его лицо стало похоже на сморщенное яблоко, — эксцесс исполнителя, если угодно. Я действительно интересовался твоей персоной и делами. И попросил своих слуг присмотреться к тебе поближе. Вот только они поняли просьбу в неверном ключе.

Чагин и Чулкова, стоявшие поодаль, побледнели ещё больше при этих словах.

— Да-с, неудобно получилось, Константин Платонович. Приношу свои искренние извинения, — Мышкин поклонился со всем уважением. А затем указал тросточкой за спину. — Проштрафившийся исполнитель будет наказан немедленно.

Чагин вздрогнул. Глаза его расширились и часто-часто заморгали. Пару секунд он стоял как вкопанный, а затем опрометью кинулся прочь. Бежал он, переваливаясь и размахивая руками. Шляпа слетела с его головы, а из-под сапог вылетали комки земли.

— Дурачок, — Мышкин улыбнулся, даже не обернувшись к беглецу, — ничему жизнь не научила.

Магическим зрением я видел, как фигура князя окуталась языками тёмного пламени. Столб чернильного огня отделился от него и рванул вверх, будто ракета. Взлетел над вершинами деревьев и, сделав «горку», устремился к Чагину. Басовито гудя, чёрный сгусток догнал его у самых берёз и ударил в спину.

Чагин пробежал ещё пару шагов, страшно закричал и ничком упал на траву. Ноги его несколько раз дёрнулись, и он затих. Навеки.

— Больше подобного самоуправства не повторится.

Киж одобрительно хмыкнул и стал медленно хлопать в ладоши, выражая восхищение. А Чулкова, так и не сдвинувшаяся с места, стояла бледная и беззвучно шевелила губами, читая молитву.

— На этом всё? — Шешковский сложил руки за спиной. — Вы только для этого нас приглашали?

— Приглашал я Константина Платоновича, — Мышкин с укоризной посмотрел на него. — Ты мог вообще не приезжать. И нет, не всё. Как я уже говорил, я интересовался тобой, Константин Платонович, и твоими способностями.

— И что?

Я прищурился, разглядывая его, будто через прицел. Интересовался он мной, подумаешь! А вот у меня нет никакого желания вести с ним дела. Как показал опыт, все старые колдуны, встречавшиеся мне, искали исключительно свою выгоду за мой счёт.

— И у меня есть к тебе дело. Василий Фёдорович обещал мне кое-что в своё время. Но, к несчастью, умер, так и не исполнив своего обещания. А сейчас наступил тот момент, когда мне нужна эта услуга.