Шарлотта измерила Эмили оценивающим взглядом, что-то прикинула в уме.

— Что ж, господин Ян, Вы пришли по адресу. Какие цвета предпочитает столь прекрасная дева? Ах, нет, не говорите! Я знаю, что подчеркнет вашу красоту! Присаживайтесь пока.

Хозяйка ушла в другую комнату, а Ян со всей обходительностью усадил девушку на роскошный диван, обтянутый бежевым шёлком — именно сейчас ему доставляло немалое удовольствие изображать джентльмена. Вот если бы еще забыть, как эти самые руки, которые касаются ее деликатно и даже нежно, способны без малейших сомнений прижимать к горлу до остроты наточенный кинжал…

Тем временем в зал вошла девочка лет пятнадцати в черном платье горничной с белым передником. В ее руках был поднос с двумя бокалами шампанского. Подойдя к дивану, девочка аккуратно переставила бокалы на небольшой столик. На гостей, а в особенности на Яна, она старалась не смотреть.

— Прошу вас, угощайтесь.

Что-то в очередной раз щелкнуло у Яна в голове, и он схватил за руку собравшуюся улизнуть девочку.

— Почему ты не смотришь мне в глаза, милая? — с нотками искренне горечи вопросил он, улыбаясь своей неотразимой обаятельной улыбкой. — Неужели я такой урод, что на меня неприятно смотреть?

Служанка вздрогнула.

— Нет... Вы-вы-вы прекрасны, — немея от страха, прошептала она.

Эмили стало жаль девочку — те несколько часов, что она провела рядом с этим мужчиной уже дали ей понять: его есть за что бояться. Что и говорить о людях, проживших в одном с ним городе много лет?

Девушка мягко оторвала руку Яна от служанки с сжала в своих ладонях.

— Иди, милая, — ободряюще улыбнулась она, и девчонка со всей поспешностью, какую позволял этикет, покинула зал.

— И не стыдно тебе? — риторически вопросила Роуз, и сама же ответила: — Хотя, кого я спрашиваю.

— То есть, я опять делаю что-то не так? — с шутливой интонацией вопросил Ян, хотя если прислушаться, можно было заметить нотки скрытой угрозы.

Он взял свободной рукой бокал и от души отхлебнул сразу половину.

Внезапно его осенило:

— Дорогая моя Эми, я должен был сразу догадаться! Тебе, наверное, неприятно, что я в твоем присутствии прикасаюсь к другим девушкам! Прости, любовь моя, я больше не буду! Прости, прости, прости!

Ян поднес к губам руку Эмили и демонстративно поцеловал.

И тут в зал вошла мадам Тейлор, неся в руках какой-то наряд.

— Хватит паясничать, — чуть слышно прошипела девушка. — Мы уже не одни!

Ян усмехнулся и поднял руки в знак капитуляции. Эмили безнадежно вздохнула и чуть пригубила шампанское.

Шарлотта принесла пышное зелёное платье с глубоким декольте, едва обозначенными рукавами и золотой вышивкой на груди, и, конечно, безукоризненно подходящий к нему корсет.

— Пойдёмте, милая госпожа. Я помогу вам надеть платье, — хозяйка умело сделала вид, что не застала неловкой сцены. Эмили с тоской посмотрела на корсет, но пошла вслед за Шарлоттой в примерочную. Через десять минут она вернулась обратно в зал под восхищенные вздохи хозяйки магазина.

— Вам нравится, господин Ян? — c заискивающей улыбкой спросила мадам Тейлор.

— Божественно, просто божественно! — Ян аж в ладоши захлопал, как маленький мальчик, которому только что вручили большой мешок со сластями. Потом он скосил глаза на нет-нет, да выглядывающий из-под юбки сапог, и заявил: — Мне кажется, здесь не хватает достойных туфель.

— Мне и так нормально, — поспешила отказаться Эмили, в красках представляя, какие такие туфли могут быть в этом мире неудобной женской одежды, но если хозяйка кого-то и слушала, то явно не ее.

Поэтому через несколько минут девушка с подозрением переступала с ноги на ногу, проверяя надежность колодки. Туфли, на удивление, оказались куда удобнее сапог, к тому же куда красивее: отлично выделанная кожа с узорами из зеленого шелка.

Шарлотта протянула Яну легкую сумку со старой одеждой. Ян порылся в карманах и вытащил оттуда браслет с тем, что здесь называли эссенцией, и собирался расплатиться с хозяйкой...

Как вдруг раздался капризный женский голос:

— Генри, я хочу это платье!

В дверях магазина стояла блондинка, в которой без труда можно было узнать ту самую "высокородную". Высокая прическа с обилием украшений, кукольные черты лица, надменно вздернутый носик. За руку она держала крупного и представительного мужчину лет сорока в дорогом костюме. Из кармана жилета ненавязчиво выглядывала платиновая цепочка от часов.

— Матильда, ты хочешь его надеть после простолюдинки? — ее спутник был более рассудителен и явно не хотел скандала в общественном месте.

— Вот именно! — только распалялась девушка. — Почему простолюдинка заваливается в магазин для высокородных и меряет тут все, что ей заблагорассудится!

Ян медленно обернулся, смерил скандалистку презрительным взглядом, потом обернулся к ее спутнику:

— Лорд Генри, какой приятный сюрприз!

Мужчина сглотнул, думая, что никто не заметит. Потянул за руку свою спутницу.

— Идем отсюда.

— Лорд Генри, вы удостоите меня чести лицезреть вас завтра вечером? — Ян с нечеловеческой ловкостью перескочил через диван и оказался рядом с парочкой.

— Не думаю, — буркнул лорд, продолжая тянуть Матильду прочь. Но та уперлась, аки легендарный осел.

— Я хочу надеть это платье на сегодняшний бал! А ну снимай, девка!

Вырвавшись из рук спутника, она решительно зашагала к Эмили, очевидно, собираясь стаскивать с нее понравившийся наряд лично.

Такого обращения к себе девушка никогда не терпела и не собиралась терпеть впредь, особенно от расфуфыренных дур, мнящих о себе невесть что. Аристократка — не аристократка, какая разница! Сейчас она выглядела просто смешно и глупо.

— А теперь, слушай сюда, милочка, — дерзко бросила Эмили.

Не ожидавшая отпора Матильда так и замерла с открытым ртом.

— С чего ты решила, что перед тобой простолюдинка? Глаза умой от тонны косметики, может быть, лучше видеть станешь. С платьем ты пролетаешь, так как это мое платье. Так что лучше исчезни отсюда подобру-поздорову. Раздражают такие, что смотрят на всех свысока, хотя чего еще ожидать от пустоголовой курицы.

“Курица” поразила блондинку настолько, что она, не взирая на свой благородный вид, вцепилась Эмили в волосы.

Та, конечно же, не собиралась сдаваться без боя. Краем глаза она увидела с каким умилением Ян взирает на женскую драку, как шепчет что-то на ухо лорду, а лорд с каждым словом все больше меняется в лице. А потом азарт завладел всем ее существом.

Матильда вырвала ей клок волос? Пустяк!

Отцепить изнеженные лапки от корсета вместе с куском вышивки? Ерунда!

Отклонить корпус, уйти с линии неумелого, но яростного удара, и тут же залепить кулаком в высокородный нос…

В какой-то момент Генри ценой огромных усилий оттащил свою спутницу, да вот только обе девушки уже были в крайне неподобающем виде. От шикарного платья Эмили осталось лишь одно название. Корсет был наполовину содран, и девушке приходилось поддерживать его на своей груди, на подоле отпечатался след туфли, кое-где торчали разошедшиеся нитки. Вот только Матильде повезло куда меньше — ей явно не приходилось обучаться рукопашному бою, а вот Роуз дралась с детских лет, сначала — со школьными хулиганами, потом — с навязчивыми ухажерами, искренне недоумевающими, почему такая красивая девушка путешествует одна. Из разбитого носа аристократки ручьем лилась кровь, а губы приобрели размер фиолетовых вареников.

Полностью игнорируя зачинщицу, Ян подошел к Эмили, вытащил откуда-то из кармана белый шелковый платок и с неожиданной для него заботой вытер пот со лба девушки.

— Пташка моя, тебя не поранила эта грымза? Хочешь, я ради тебя отрежу ей голову?

Прекрасно слышавшая это все Матильда собралась что-то вякнуть, но лорд Генри взял ее за шиворот и почти силком выволок из магазина.

Прислушавшись, можно было уловить его гневный шепот:

— Твой отец своим умом заработал себе миллионное состояние и дворянство, а на тебе природа, похоже отдыхает! Никакого чутья, где можно качать права, а где нет! Боже, зачем я на тебе женился.....