Он скептически осмотрел девушку и заявил:

— Впрочем, именем сходство и заканчивается. Одежда мешковатая, с дырами — того гляди примут за нищую или блаженную. В вашем мире все так одеваются?

— Не все. Есть варианты хуже, — пожав плечами, ответила Роуз, вспоминая юбки-пояса.

Она всматривалась в своего собеседника, пытаясь разгадать, что же он из себя представляет. Ян пугал ее, и в то же время в нем было что-то завораживающее.

Но в первую очередь нужно было выбрать линию поведения. До сих пор на умеренное нахальство мужчина реагировал вполне благосклонно, да и самой Эмили претило изображать раболепие, поэтому следующей ее фразой было:

— Так. Раз я твоя гостья, то где же твое гостеприимство? Или же мне нужно встать на колени и, ползая в твоих ногах, просить стакан воды, а, господин Ян?

— Идея с коленями мне нравится, — тут же отозвался он, лучезарно при этом улыбаясь. — Но заставлять все-таки не буду.

Потом положил руку на ее шею и аккуратно, почти нежно провел пальцами по плечу.

— У такой милой пташки должно быть оперение получше. Хочешь, я тебе платьишко подарю?

Он дважды хлопнул в ладоши, после чего дверь в комнату открылась, и вошли две китайские девушки, так быстро, как будто только и дожидались условного сигнала. В руках одной был поднос с едой, другая держала ворох какой-то одежды.

Обе усиленно смотрели в пол, стараясь стать как можно незаметнее.

Та, которая с одеждой, долго набиралась храбрости и, наконец, спросила:

— Вам помочь одеться, добрая госпожа?

Обращение поразило Эмили: ещё никто и никогда не называл ее госпожой. Сходу она не придумала, как на это реагировать, а Ян не спешил приходить ей на помощь, и молчание затянулось. Обе служанки покорно ждали, боясь даже пошевелиться — не то что поторопить. Девушке не хотелось держать их в таком положении, поэтому она с мягкой улыбкой проговорила:

— Спасибо, но не стоит. Я в силах сама одеться.

Эмили поднялась на ноги, забрала у служанки сначала еду, ее она поставила на стол, потом одежду, которую небрежно положила на диван.

Китаянки смотрели на нее с таким суеверным ужасом, что на какой-то миг Роуз подумала, что, наверное, стоило просто дать им возможность выполнить свою работу, а не разрывать бедняжкам шаблон.

— Но корсет, он ведь... — робко подала голос одна из девушек, но Ян небрежно махнул ей рукой: — Идите, идите. Я сам прекрасно умею завязывать корсеты.

Не смея противиться, служанки вышли.

— Итак, на чем мы остановились? — Ян пододвинул еду поближе к Эмили. — Стакан воды я тебе предоставил.

Он сделал приглашающий жест, и девушка присела рядом, только сейчас понимая, как у нее от всех этих приключений разыгрался аппетит. Пока она ела, Ян с энтузиазмом перебирал принесенные вещи. Потом вытащил из груды белья светлую шелковую блузку, украшенную мягким кружевом. Прижал к щеке и мечтательно закрыл глаза:

— Временами мне кажется, что она до сих пор теплая. Это иллюзия, само собой. После стирки ничего не остается. Ни тепла, ни крови.

Он даже заурчал от удовольствия, потом безразлично уронил кофточку обратно на диван. Весело спросил:

— Ну как, давай проверим, хорошая ли из меня служанка?

И, бесцеремонно ухватив за нижний край футболки Эмили, потянул ее вверх.

От неожиданности Роуз подавилась куском хлеба. Она даже не сразу одернула подол, так что Яну удалось рассмотреть черный кружевной бюстгальтер.

Кое-как отвоевав свою неприкосновенность, она нервно засмеялась:

— Ян, ты вообще адекватный человек? Какого черта ты творишь?

Следовало бы залепить ему пощечину, как поступила бы любая другая девушка, но Эмили лишь поправила майку и с негодованием заметила:

— Ты, конечно, красивый мужчина, но я слишком мало тебя знаю, что бы раздеваться перед тобой!

Ян искренне не понял, или сделал вид, что не понял ее возмущения:

— Может, я в кои-то веки решил правда побыть гостеприимным и помочь тебе переодеться? Что тут такого? Думаешь, я раздетых женщин в своей жизни не видел?

Он отстранился, откинулся на подлокотник дивана, подобрал отвергнутую трубку и от души затянулся:

— Нет, ну правда: я даже до тебя не дотронулся. Меня как-то обыскивал симпатичный молодой следователь из королевской полиции — чуть не под рубашку руки засовывал. Вот это действительно была очень неловкая ситуация. А просто снять одну кофту и одеть другую — это вполне естественно, разве нет?

Еще раз затянувшись, Ян протянул трубку Эмили:

— Кстати, извини, где мои манеры? Хочешь?

— Не хочу, — девушка отрицательно мотнула головой, — там же явно не табак, судя по запаху.

Ян не стал настаивать и на какое-то время оставил ее в тишине. Эмили доела завтрак, выпила чашку чая, сложила приборы на поднос и все-таки обратила внимание на принесенный гардероб.

— Ладно, что там у тебя?

Отодвинув ту самую блузку, Эмили в первую очередь стала искать брюки, но в стопке были только платья и юбки, а так же пара корсетов.

— Знаешь, я не очень люблю платья. И совершенно не люблю корсеты. В твоем мире это обязательно?

Ян опять бросил трубку на стол, оперся на согнутые колени и еще раз осмотрел разворошенную стопку.

— В первую очередь я бы выбрал сапоги. Будешь ходить по Лондону босой — обязательно подцепишь какую-нибудь заразу. Не советую платья с большим вырезом — некоторые местные мужчины действительно никогда не видели раздетых женщин и реагируют соответственно. Юбку, — раздвинув пару тряпок, он вытянул юбку с огромным количеством продольных складок, скрывающих широкие клинья, — бери такую, она не помешает тебе бегать и драться. Корсет можешь не надевать, но не рекомендую — без корсетов и в штанах тут ходят только активистки женского сопротивления. Их не любят — везде, где появляются эти дамочки, случается скандал с выбитыми зубами.

Высказав все это, Ян откинулся на спинку дивана и ехидно спросил:

— Я достаточно подробно все рассказал?

— Весьма, — согласно кивнув, Эмили взяла юбку и сапоги чуть выше колен.

Девушка огляделась по сторонам, но не увидела место, где бы она могла переодеться.

— Слушай, Ян, а есть тут ширма или что-то вроде того?

Он раздраженно выдохнул:

— Опять ты за свое, а? Тоже мне, нашлась высокородная.

Впрочем, привычный дым быстро излечил Яна от плохого настроения, и он добавил уже спокойнее:

— Ну вот балдахин над кроватью висит. Расправь его — авось сгодится.

Эмили изогнула брови в явном недовольстве. Она с минуту сверлила Яна взглядом, а после скинула выбранную одежу на кровать. Рывком стянула с себя футболку и запустила ей в мужчину. Потом она избавилась от джинс, которые полетели туда же. Оставшись в черном кружевном комплекте, Эмили выглядела изумительно: светлая кожа, красивое белье и длинные огненные кудри. На левом бедре красовалась татуировка черного лотоса.

Чтобы он там не говорил, во время бесплатного стриптиза Ян смотрел на девушку с явным одобрением, легко уклоняясь от импровизированных снарядов. И улыбался — ему, кажется, доставляло немалое удовольствие заставлять других людей делать то, что ему вдруг захотелось.

— Доволен? — сердито тряхнула головой Роуз и стала надевать предложенную одежду. Сперва это были сапоги, потом блузка, а затем юбка. — С корсетом поможешь или так и будешь глазеть?

Ян засмеялся и весело кивнул:

— Помогу.

Он взял из стопки укороченный корсет — до груди — с чрезмерным количеством изящных ремешков и подошел к Эмили.

Устроив корсет на талии, Ян прошептал ей на ухо:

— Готова? Выдохни!

Успела Эмили выдохнуть или нет, рывок за концы шнура просто вытолкнул из нее воздух.

Ян усмехнулся и чуть ослабил шнуровку. Удовлетворившись результатом, властно положил руку ей на бедро — там где был черный лотос.

— Знаешь что означает лотос на моей родине? — вкрадчиво спросил он. — Это символ силы духа, обет никогда не прекращать совершенствоваться и стремление достичь невозможного. А к чему ты стремишься, Эмили?