— Как — не будет? — Эмилия неловко поставила чашку мимо блюдца, и чай потек ей на колени. — Понимаешь ли ты, что расспрашивать пришлых недотеп было единственной моей радостью?! Кто, скажи на милость, теперь сделает мою жизнь чуть менее скучной?

— Вы испачкались? Давайте помогу, — прихватив накрахмаленную салфетку, Ян присел на корточки у ее ног и стал осторожно вытирать пролитый чай с блестящего атласа платья.

— Как ты смеешь!

— Мне стоит отойти на почтительное расстояние?

— Нет… — сглотнув, отказалась Эмилия.

Ян продолжал медленно водить салфеткой по пятну, больше размазывая, чем действительно вытирая.

— Я так понимаю мою госпожу. Я тоже буду скучать по этим забавным аномалиям. Я бы даже мог попытаться создать нечто подобное — специально для нее. Вот только… — печальный вздох, — не по статусу рыцарю играть с пространством и временем....

— Ты злостный вымогатель, ты знаешь это? — отбросив смущение, принцесса накрыла его ладонь своей.

— Почту за комплимент, ваше высочество.

Она тепло улыбнулась:

— Завтра состоится очередное заседание парламента. Но можешь начинать считать себя бароном уже сейчас.

— Купите танхулу, добрая госпожа? — низенькая старушка протягивала Эмили пару бамбуковых палочек, на которых были нанизаны засахаренные фрукты. Девушка кивнула и вложила в ее руку несколько переливающихся эссенцией монет. Торговка заулыбалась, но тут же шарахнулась в сторону, давая дорогу экипажу.

Ян легко соскочил на землю, подхватил Эмили на руки закружился по выщербленной брусчатке.

— Ты купила мне конфет? Так мило! Спасибо дорогая!

Девушка дала ему откусить лакомство, а потом спросила:

— Сияешь, как золотой дублон. С чего бы это?

— Ты бы видела эти рожи! — Ян только и ждал этого вопроса. — Ты бы слышала эти полные поруганной гордыни голоса! “Этому? Барона?” — он очень качественно передразнил парламентского бюрократа. — Но кто они такие, чтобы спросить с ее высочеством? Так что с этого дня я перестаю быть “сэром Цзяо” и прошу меня величать “лордом Цзяо”! Отличный повод для радости, ты не находишь?

— Горжусь тобой, мой герой, — Эмили легонько поцеловала его в кончик носа.

— Глава, глава! — их идиллию в очередной раз прервали. Молодой боец выбежал из клуба, размахивая отверткой. — Мы телефон починили!

Глядя на здоровенную металлическую коробку с медным диском для набора номера, к которой кто-то явно в насмешку приделал чемоданную ручку, Эмили в полной мере поняла, почему Яна так заинтересовали телефоны ее мира — чтобы поднять такую орясину понадобилось бы не менее двух человек.

Сам Ян удовлетворенно осмотрел результат ремонтных работ и приказал:

— Хофмана мне наберите.

Помощники начали поспешно рыться в видавшей виды книге, а потом крутанули диск — всего четыре раза, видимо счастливых владельцев чудо-агрегата в Гранбретании было не очень много.

Телефон издал неприятный металлический звон, а подручный протянул Яну трубку, тоже медную, украшенную красным деревом.

— Герр Хофман! — бодро заговорил Ян, услышав в динамике чей-то голос. — Это я, барон Цзяо.. да, да, с сегодняшнего дня уже барон. Что мне от вас нужно? Разве не вы лучший распорядитель торжеств во всем Лондоне? Мне как раз такой человек и требуется. Свадьбу организовать надо. То есть, как, кому? Мне!

Даже издалека Эмили услышала, как на той стороне провода кто-то удивленно чертыхнулся.

— Вы можете подъехать ко мне в особняк через пару часов?

Тут вместе с девушкой рассмеялись даже прислужники, правда очень тихо и вежливо — чтобы назвать клуб особняком, нужно обладать очень богатой фантазией.

— Что? Встретить у границы квартала и выделить четырех людей для сопровождения? Для вас — все что угодно, герр Хофман. Жду.

Ян небрежно бросил трубку на рычаг и тут же распорядился организовать охрану.

— А я тогда, в дирижабле, подумала, что ты шутишь, — ласково улыбнулась Эмили. — Я до сих пор плохо представляю тебя “связанного семейными узами”.

— Я никогда не шучу, — Ян приобнял ее за плечи и доверительно наклонился к уху, — когда дело касается отменного скандала.

Герр Хофман оказался мужчиной средних лет, безукоризненно одетым и профессионально улыбчивым. Конвой из четырех бойцов он воспринимал соответственно своей незаменимости — то есть, как должное. Скептически осмотрев помещение клуба, Хофман уселся на кушетку, положил на столик перед собой толстую кожаную папку и позволил себе заметить:

— Если бы я не знал вас, лорд Цзяо, то глядя на это жилище я бы подумал, что у его хозяина никак не может быть достаточно эссенции, чтобы оплатить мои дорогостоящие услуги.

— К моему великому сожалению, герр Хофман, мнение подобно вашему слишком распространено в Гранбретании, но вы совершенно не правы, — Ян со всей обходительностью усадил на диван Эмили, а сам нахально пристроился на подлокотнике, — я же уверен, что у людей среднего достатка все дорогие вещи должны помещаться в чемодан, а у людей неприлично богатых — в экипаж. Какой толк мне от золоченых стен? Трястись над каждой царапинкой? Молиться богам, чтобы не случилось пожара или войны? Не знаю, как вы, а я не собираюсь тратить на подобную ерунду ни дня своей жизни. Если же мне захочется похвастаться декорациями, я позвоню вам, и вы мне найдете отличный домик, хозяин которого погнался за модой и вложил в презренные стены слишком много средств, а сейчас вынужден сдавать кому-то, кто не такой транжира, как он, чтобы хоть как-то окупить расходы…

— Каждому свое, — сдержанно кашлянул Хофман, выдавая свое смущение. Ян по роду своей деятельности много знал о знаменитых людях Лондона, а потому был хорошо осведомлён, с каким трудом известный лондонский распорядитель справляется со своим огромным особняком, чтобы тот всегда был на пике моды. Иначе он ни за что бы не поехал в грязные трущобы к самому скандальному представителю гранбретанской аристократии ради нескольких браслетов презренной эссенции.

— Впрочем, дом мне не нужен, — подумав, продолжил Ян. — Пусть будет торжество на открытом воздухе. Шатры, столы, ну вы понимаете. Мне нужно много места.

"На открытом воздухе", — аккуратно записал Хофман.

— Скатерти пусть будут фиолетовые…

— Вы уверены? Фиолетовый был на пике четыре года назад. Сейчас в ходу матовый беж и нежно салатовый! Фиолетовый считается признаком неприличного консерватизма…

— Я знаю, — дерзко улыбнулся Ян. — Пишите: фиолетовые. Ещё мне нужен новый белый костюм и чёрное платье для невесты.

— Чёрное?! — аж вскрикнул Хофман. — Это же ни в какие ворота! Символ невинности и чистоты — свадебное платье…

Он с надеждой взглянул на будущую баронессу, но поддержки не получил.

— Чёрное, — не менее нахально подтвердила Эмили. — И не забудьте кинуть ряд мелких рубинов на корсет.

— И рубиновую брошь для галстука, — окончательно добил его Ян.

— Хорошо, хорошо, — распорядитель, уверившись в полной неадекватности заказчиков, покорно записал пожелания.

— Еда должна быть… нормальная. Ничего острого, жирного, липкого. Зачем зря пачкать высокородные морды?

— Что вы сказали?...

— Я сказал, чтобы дорогие гости не испачкали свои дорогие наряды. А вам что послышалось?

Хофман вздохнул так, будто боги послали ему эту работу за грехи прошлой жизни.

— Далее. Список гостей. Болейны‎, Монтгомери‎, Стаффорды‎, Баскервили… А нет, Баскервилей не надо — они мне ничего плохого не сделали.

— Простите? — распорядитель зачеркнул последнюю фамилии и удивленно поднял глаза от бумаги.

— Я сказал, что не хочу раздражать своим счастьем людей, которые недостаточно меня бесят. Гастингсы‎, Сеймуры‎...

Из клуба герр Хофман ушел крайне озадаченный. Он даже пару раз промахнулся мимо порога кареты, и пребольно ударился носом о деревянный борт.

Ян и Эмили провожали его до странного идентичными злорадными улыбками.

Новое платье нравилось Эмили куда больше, чем императорские одеяния. Она долго крутилась перед зеркалом, чувствуя себя могущественной ведьмой из какой-то сказки. Рыжие волосы, черная ткань. Служанки с восхищенными вздохами прикрепляли к наряду каждую драгоценность и почтительно называли ее “госпожой Цзяо”. Было непривычно, но до дрожи приятно, особенно после того, как одна из девушек от души призналась: