— Заходи, — разрешаю ей тихо.

— Вот это вы поругались с маман. Прости, но она сволочь, — шепчет девушка, подходя ко мне.

— Рит, у меня к тебе просьба. Я завтра валю из дома, но вдруг что-то пойдёт не так. Спрячь этот конверт. Если мне удастся уйти, то потом договоримся и ты передашь мне его. В крайнем случае конверт заберёт мой отец.

— Я всё сделаю, Катя, обещаю. — Рита принимает у меня из рук документы.

Так будет надёжнее. Не думаю, что мать осматривает комнату падчерицы, да и папаша её не будет рыться.

Ритка чмокает меня в щёку, желает спокойной ночи и уходит. Я порываюсь уехать к Кириллу прямо сейчас, но решаюсь подождать до завтра. За одну ночь ничего не случится, а пока вещи с пола собираю в спортивную сумку.

Сижу за компьютером в кабинете Рощина. Тот действительно заболел и утром прислал СМС в мессенджере, подсказав, в какой папке лежат нужные документы и как их доработать. Я уже час пыхчу над этим, нервничаю всё больше. Нужно отпроситься пораньше, чтобы приехать домой, пока никого нет, заберу вещи и уеду.

Ситуация последних дней меня настолько достала, что даже руки дрожат. По большому счёту нужно валить не к Кириллу, а к отцу. Тот точно в обиду не даст. Где взять деньги на самолёт? Придётся наплевать на проценты и снять с карты. Зря я на всякий случай немного не оставила, не знала, что мать доступ к деньгам перекроет.

Откидываюсь на спинку кресла. Мне уже всё равно на то, что матери срочно нужны эти бумаги, даже распечатывать не буду. Прямо сейчас рвану в аэропорт, а по дороге встречусь с Ритой.

Уже встаю с места, как в кабинет врывается Кирилл. Его лицо перекошено злобой, таким я его ещё не видела. Глаза горят гневом, губы сжаты в тонкую линию. От шока плюхаюсь пятой точкой на сиденье. Кир не здоровается, пересекает пространство от двери до меня за пару шагов и кидает газету на стол.

— Это что⁈ Это как понимать, а⁈ — орёт он.

Потом Кир делает пару шагов назад и пинает дверь, та с грохотом ударяет о косяк закрываясь. Демидов поворачивает вертушку замка. Я нервно сглатываю, быстро читаю статью.

Мама даёт интервью, о котором говорила. Тут корреспондент спрашивает: «Ходят слухи, что вы хотите купить завод „Стальбетон“. Это правда?»

«Нет, речь идёт не о покупке. Со временем завод может стать частью холдинга, а господин Вешнивецкий получит сорок процентов акций. Для начала мы планируем свадьбу наших детей. Моя дочь, Катя, очень любит Андрея Вешнивецкого. Парень сделал ей предложение. Свадьба запланирована на лето. После торжества будем решать вопросы, связанные с бизнесом», — отвечает мать.

Я вспоминаю про себя весь мат, который знаю. Кир подходит ко мне вплотную, выволакивает из кресла за грудки и припирает попой к краю стола.

— Кто вчера врал, что он друг? Целовалась со мной и врала мне в глаза? Это больно, Катя. Больно. Я верил тебе. Ждал тебя. Потакал всем твоим капризам. Думал, вот-вот в тебе проснутся чувства ко мне, — шипит Кирилл мне в лицо.

— Всё совсем не так, как ты думаешь, Кир. Я не собираюсь выходить за Андрея замуж, это мамина блажь. Успокойся, Кир. Я прошу тебя, успокойся. Андрей знает, что у нас отношения, и намерен сам сказать отцу, что я ему не нравлюсь. Я собралась сегодня переехать к тебе.

Я говорю ласковым тоном, потом целую сжатые губы парня. Глажу его шею сзади, уже зная, что это чувствительное место парня. Так он быстрее успокаивается. Кир впивается в мои губы властным поцелуем. Я понимаю: его отпускает. Чувствую себя укротителем тигров в цирке.

— Если это очередной обман, Катя… — начинает говорить Кир, едва отстранившись.

— Никакого обмана. Перед твоим приходом хотела свалить домой за вещами и к тебе. Жди меня на квартире, Кир. Самое большое через три часа я буду у тебя, — поспешно заверяю я, перебивая его.

Мне нужно, чтобы парень поскорее ушёл и не попался на глаза матери. Хорошо, что у нас разные приёмные, а не одна. Сегодня я и за секретаря, и за начальника. Повезло.

— Ладно, жду тебя у себя, приготовлю поесть. Увольняйся уже отсюда. Будешь учиться и сидеть дома. Я способен прокормить мою девушку, пока ты не получишь диплом.

Кир уходит, я чуть не падаю на пол. Уже и в СМИ объявлено о нашей с Андреем свадьбе. Скоро новость разлетится по всему городу, и мать не даст нам увильнуть от этого брака. Ей же неважно, как я буду жить. Завод и прибыль — вот что в приоритете.

Вырубаю комп, хватаю со стола ключи от машины и несусь на выход. По хрену, даже двери запирать не буду. Всё, с меня хватит. Завтра Кир уйдёт в институт, я сниму деньги с карты и улечу к отцу. Уволиться с работы легко, пошлю заявление заказным письмом.

В коридоре никого нет. Это радует. Пробегаю мимо маминой приёмной, двери распахиваются, и меня, как кутёнка, хватают за ворот пиджака. От неожиданности я не успеваю сообразить, что происходит, вижу, что секретарши нет на месте. Дверь запирают. Я понимаю: попала в лапы громилы отчима.

— Пусти! — ору, пытаясь вырваться из хватки.

Всё бесполезно, ткань пиджака трещит по шву, но Сеня не отпускает, одной рукой распахивает двери, второй толкает в кабинет матери.

В глазах чёрные круги, я не удерживаю равновесия и валюсь на пол руками вперёд. Чувствую, как из носа потекло что-то вязкое и тёплое.

— Зачем ты так, Сеня. Не нужно было, — ко мне подбегает мама.

— А как нужно⁈ Чтобы весь город узнал, что твоя дочь собралась замуж и изменяет жениху⁈

Я с трудом поднимаюсь, вытираю кровь из носа рукавом пиджака.

— Ну ты и сука, — рычу сквозь зубы, а потом кричу на всю комнату. — Любая мать будет защищать своего детёныша, а ты просто тварь!

— А как ты хотела? Сегодня утром звонит Алексей и говорит, что ты не понравилась его сыну. Андрей отказался жениться, вся сделка в говно. Я думала, уговорю помириться, а тут вон оно что. Моя дочь подтвердила институтские слухи и спит с отпрыском Демидова. Как ты могла, Катя, стать подстилкой этой уродской семейки.

— Как ты узнала? — спрашиваю я нервно.

— Кто-то пытался слить документы конкурентам. Мы вычисляли крысу и поставили во всех кабинетах скрытые камеры. Я попросила Семёна следить за всеми и тут картина маслом. Катя целуется с Кириллом Демидовым. У меня и запись есть. Не хочешь посмотреть кино, а? Значит так, помиришься с Андреем. Если нет, то не получишь наследства ни моего, ни дедова.

Я начинаю закипать. Это край. Чувствую, что дошла до предела. До той черты, когда уже не соображаешь, что творишь. Мне всё равно, пусть меня бьют хоть до смерти, но я не марионетка. Я взрослая самодостаточная девушка.

Подскакиваю к матери и кричу в голос.

— Правда⁈ Тебя лишь наследство заботит и деньги⁈ Хочешь заводик, бросай своего ёбаря и велком замуж за Вешнивецкого-старшего!

Мать заносит руку, я её отбиваю.

— Обо мне ты хоть раз подумала⁈ Моим мнением поинтересовалась⁈

— Чьим мнением⁈ Какое может быть мнение у такой, как ты⁈ Слабовольная, инфантильная! — грозно кричит мать.

— Правда⁈ А ничего, что по твоей милости я никогда не смогу родить сама, это гинеколог подтвердила! Помнишь мужика, на которого ты меня бросила маленькую! Сказать, что он со мной сделал⁈ Сказать⁈ — Кричу я в гневе, уже ничего не соображая. — Это ты виновата во всём! Ты! Только кукушка подкидывает чужим своих детей!

— Что ты городишь, Катя⁈ Когда я тебя бросала на чужих людей! Сень, она, по-моему, с ума спятила.

Я с силой толкаю мать на пол и налетаю на Сеню, пытаясь проскочить к двери. Мне нужно сбежать, и как можно скорее. Отчим от неожиданной прыти выпускает меня, но недалеко. Я уже берусь за ручку двери, как хватают за шею, а потом быстро надвигается темнота.

Медленно открываю веки. Зрение фокусируется не сразу, и предметы плывут перед глазами, словно мираж в пустыне. Очень хочется пить. Наконец-то в мозг поступает нужная информация. Я лежу на какой-то железной кровати, справа от меня тумбочка и стул, больше мебели в комнате нет.