— Да, — поспешно киваю.

— Договорились. А теперь не плачем, а ложимся спать. Не хватало, чтобы ты совсем в депрессию скатилась. Это, знаешь ли, не выдумка, а серьёзное состояние человека, иногда угрожающее ему потерей здоровья.

Мужчина встаёт и уходит к дверям.

— Спасибо вам, — говорю я ему вслед.

— Пока не за что. Пожалуй, оставлю ключи у себя, тут полно прихвостней Жуковой.

Меня снова запирают, но теперь я уже знаю, что никто не потревожит. Папа нашёл меня и завтра я с ним увижусь, он самый лучший, самый надёжный. Ритка тоже настоящая подруга, не подвела меня.

Наконец-то спокойно засыпаю, а утром меня будит чья-то ласковая рука, гладившая по волосам. Как я не услышала, что кто-то зашёл? Распахиваю глаза, передо мной на корточках сидит папа. Евгений Александрович стоит рядом с ним.

— Доброе утро, Екатерина. Как себя чувствуешь? — спрашивает врач.

— Доброе утро. Хорошо.

— Даю вам пять минут. Простите, больше не могу. Никто не должен знать, что вы сюда приходили, если мы хотим, чтобы всё прошло как надо. Я в коридоре посижу.

Доктор уходит, я сажусь на кровати, обнимаю отца, здороваясь с ним.

— Здравствуй, дочка. Не волнуйся, я тебя отсюда вытащу. Нужно только правильные диагнозы поставить. Евгений Александрович обещал помочь, он не будет нам подмахивать справки. Денег не взял. Понимаешь, что это значит?

— Понимаю, пап, всё будет по-настоящему. Если я больная шизофренией, так и запишут. Я рада, что ты меня нашёл.

Папа садится на стул, показывает на пакет с передачей, лежащий возле моих ног.

— Немного фруктов. Скажи, что нужно ещё, я принесу. На самом деле я приехал бы раньше, но узнал, что ты тут только вчера утром. Позвонила какая-то Рита, сказала, что твоя сводная сестра. Ты дала ей мой номер на всякий случай. Она думала, что тебя отправили в командировку, все дома так говорили. Рита случайно подслушала разговор. Наташа заявила её отцу, что промаринует тебя ещё неделю в психушке, а потом посмотрит, одумалась ты или нет. Девушка сразу мне позвонила и сообщила о беде. Пришлось всех местных знакомых поднять, чтобы выйти на того, кто может помочь.

— Позвони Рите и передай спасибо от меня. Теперь я уверена, всё будет хорошо, — улыбнулась я.

Мы поговорили ещё чуть-чуть. Было так легко на душе. Похоже, Евгений Александрович — хороший врач, ему можно доверять.

— Пора, — тихо говорит доктор, заглядывая в приоткрытую дверь.

Мы с отцом поспешно обнимемся, прощаясь.

— Я взял отпуск на работе. Без тебя домой не уеду. Катя, запомни, даже если я не рядом, то мыслями с тобой, сейчас буду собирать всевозможные бумаги на наследство и прочее. Подпиши вот тут, это твоё согласие, чтобы я был твоим адвокатом.

Отец достаёт из наплечной сумки документ.

— Быстрее, нам пора, — подгоняет Евгений.

Я беру ручку, ставлю подписи на бумагах, потом с грустью смотрю, как отец уходит. Верю ему, он предпримет всё возможное, чтобы выдернуть меня из этого места.

Воскресенье проходит более-менее нормально. Ещё в субботу перед уходом домой, Евгений Александрович принёс мне несколько интересных детективов. Было чем заняться и убить время. Сегодня понедельник, и меня сопроводили в кабинет врача. Я впервые вышла за пределы своей «тюрьмы». Огляделась, те больные, которые не представляют опасности, гуляют по коридору, сидят в вестибюле, она же столовая. Кто-то играет в детские настольные игры. Кто-то смотрит телевизор, висящий на стене.

Оказалось, меня держали взаперти как буйную, оно и понятно, мать заплатила, чтобы моё имя и фамилия не фигурировали тут. По этой причине никто не мог меня видеть.

Захожу в кабинет с надписью «заместитель главного врача Литковский Евгений Александрович». Мужчина здоровается и предлагает присесть.

— Здравствуйте.

Плюхаюсь в удобное гостевое кресло.

В кабинете старая, слегка обшарпанная мебель. Финансирование государственных больниц не на высшем уровне. Тут и вовсе подумали, что психам новая обстановка не нужна.

Приглаживаю чуть влажные после душа волосы. Смотрю на врача. Он достаёт карту пациента.

— Завёл твою личную карту, перенёс сюда все анализы, они в норме, это радует. На завтра у тебя назначена встреча с психологом. Твой отец подсуетился и достал какого-то светилу. Сейчас наша задача доказать или опровергнуть, что ты психически здоровая и свои страхи не выдумала. Если всё пойдёт хорошо, выпишем тебя.

Врач радует меня своими словами, я улыбаюсь. Потом вдруг вспоминаю об Ольге.

— А как же Ольга Львовна? Она тётка моего отчима и по его просьбе всё делала.

— Она уходит на пенсию. Попросил её уволиться по-хорошему. Впрочем, наши разборки тебя не должны волновать, — лукаво улыбается врач. — С завтрашнего дня меня поставили ИО заведующего.

Я понимаю, что у этого ушлого мужика свои цели, он хотел занять место старой тётки. Возможно, узнал о чём-то, но не было доказательств, тут я подвернулась удачно. Ольга Львовна предпочла уйти на пенсию, чтобы не ввязываться в ещё большие неприятности. Когда-то ходили слухи, что в девяностых в этих стенах, как короли, лежали преступники, которых признавали невменяемыми. У них было всё: отдельная палата, телевизор, телефон. Жданова обмолвилась как-то, что она давно тут заведующая. Возможно, слухи о зеках, которые не попали на зону, вовсе не слухи.

— Что ж. Давай приступим к тестам, — отвлёк меня от мыслей Евгений.

— Хорошо, — пожала плечами я.

Через какое-то время мы закончили. Я вздохнула с облегчением.

— Не вижу отклонений по психиатрии. Разумеется, это первое впечатление. Посмотрим, что завтра психолог скажет. Если всё хорошо, выпишу тебя домой.

— Только не домой, — вздрогнула я.

— Это вы уже с отцом решите, что делать дальше, — улыбнулся мужчина. — Скоро обед, больше еду носить не будут. Поешь, как все, в столовой. Запирать тебя не имеет смысла. Можешь идти.

Благодарю и несусь на выход, сажусь в холле. По телевизору показывают новости. И кто бы подумал, что смотреть телевизор — такое блаженство.

Я сижу в палате полностью одетая в то, что принёс папа. Шмотки новые, ещё с бирками. Вчера психолог подтвердил, что со мной всё хорошо и я могу идти домой. Сегодня меня выписывают.

Евгений Александрович принёс выписку. Я напяливаю куртку и шапку. Мы прощаемся. Медбрат провожает меня до калитки.

Свобода! Вдыхаю воздух с шумом, выхожу за территорию больницы и вижу отца. Он стоит у машины, с ним Ритка и незнакомый мне парень, фриковатой внешности. Из-под шапки торчат разноцветные дреды.

— Привет всем! — несусь к любимым людям.

В первую очередь обнимаю папу, а потом Ритку. Сестрёнка здоровается и заявляет:

— Знакомься, мой муж Иван.

— Привет. Можно просто Ваня, — парень улыбается.

— Привет, — с удовольствием возвращаю ему улыбку. — Рит, когда ты замуж успела выскочить?

— Давайте в машину, по дороге поговорим. Сейчас время обеда близится, поедем в ресторан, — строгим тоном произносит отец.

Мне и самой не терпится убраться отсюда. Сажусь на заднее сиденье, рядом Ритка, Иван плюхается вперёд. Сестрёнка берёт мою руку в свои ладони.

— Твой папа нам всё рассказал. Твоя мамаша, монстр, да и мой отец не лучше. Надеюсь, у тебя всё наладится в жизни.

— Спасибо, Рит. Так что насчёт свадьбы?

Девушка смеётся и только потом начинает повествовать.

— Если я болтушка, то это не значит, что не умею хранить секреты и делать всё тайком. Когда ты исчезла, я спросила об этом. Мой отец и твоя мать в один голос твердили, что ты уехала в командировку. При этом телефон не был вырублен, просто ты не брала трубку. Потом оператор стал говорить, что абонент выключен или вне зоны действия сети. Дальше я случайно подслушала разговор родителей и поняла, что тебя в нашу городскую психушку упекли. Позвонила твоему отцу.

— Спасибо, Рит.

— Не за что, я же обещала. К тому моменту наши с отцом ссоры дошли до пика, я взяла ключи и смылась в городскую квартиру, а вчера мы с Иваном по-тихому расписались. Об этом никто, кроме его родителей, не знает. Ты посмотри на Ваню. Выглядит странно, к тому же он из деревни. Учится на последнем курсе на сексолога и работает по вечерам в арт-кафе. Папа хотел, чтобы я нашла себе приличного мужа, в его понимании с достатком. Он ни за что не разрешил бы мне выйти за Ваню. Теперь поздно лапами сучить, у меня и фамилия другая. Сегодня паспорт на замену подала.