Плюю на занятия и растягиваюсь на кровати. Простынь холодит разгорячённую кожу. Май, а на улице стоит жара.

Да, скоро лето. Время пролетело удивительно быстро. Я съездила в родной город, чтобы получить у нотариуса документы на наследство. Провела там всего два дня. Мама не встретилась со мной, хотя знала, что я в городе. Общались через адвоката.

Единственные, кто не отказался встретиться — Рита и Иван. Я даже остановилась у них, на этом настояли ребята. Названная сестрёнка мне поведала, что мать действительно от меня отреклась.

— Прикинь, она подослала к Вешнивецкому свою двоюродную племянницу Вику. Сказала, что если та хочет наследство, должна охмурить Андрея и жениться.

— Вика? Ей двадцать пять, и она заканчивала градостроительный институт. Но блин, мамаша их семейку всё время нищебродами обзывала. И что, Вика согласилась? — удивилась я.

— Да, но ей повезло. Там такая любовь потом началась. Летом свадьба, как и планировали. Твоя мама сказала, что перечислит тебе деньги без препятствий. Ей сейчас скандалы не нужны. Завещание тётя Наташа на Вику написала. Да, за моего батяню замуж выскочила, но фамилию свою оставила, — тараторила без умолку Ритка. — Прости, тебе, наверное, больно это слышать.

— Только отчасти. Поверь мне, это не касается завещания. Как говорится: баба с воза — кобыле легче. Странно выглядит, да? Любая бы волосы на себе рвала за то, что потеряла многомиллиардное наследство. Знаешь, Рит, мне свобода дороже. Свобода выбора. Когда не связана обязательствами перед матерью и кучей людей, которые на тебя работают. Мне будет проще тихо сидеть в каком-то офисе и не отсвечивать.

Сейчас я вспоминаю наш разговор с Ритой и улыбаюсь. Когда вожделенные деньги упали на счёт, я вздохнула с облегчением. Сразу после сессии у меня первая операция, будут мой огромный нос уменьшать.

Прошло пять лет

Я стою у подъезда собственного дома. Никита пытается взять меня за руки, остановить, чтобы я не ушла.

— Ник, что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? Хочешь, на колени встану? — говорит Неверов умоляюще.

Я смотрю на этого некогда шикарного мужчину. Мне — двадцать шесть лет, ему — тридцать три года. За то время, что мы не виделись, жизнь его здорово потрепала. Выглядит не особо презентабельно. Мятая рубашка, брюки тоже не глажены. На лице — пятидневная щетина. За ним жена ухаживать перестала? А может быть, никогда этого не делала? Не мои проблемы.

— Никита, я не собираюсь начинать с тобой всё сначала. Какой в этом смысл? Не встречаюсь с женатыми мужчинами из принципа. Вали к своей жене.

— Я её бросить хотел и к тебе уйти. Я тебя не забыл. Я тебя до сих пор люблю. А ты вот так, да? — кривится Никита.

— Забудь сюда дорогу, иначе я ведьме твоей настучу, она тебя быстро за горло схватит, — шикаю злобно.

— Ну и пошла ты, тварь бездушная, — огрызается Никита и уходит.

Я возвращаюсь на детскую площадку, которая в пяти шагах от меня. Дочка стоит у горки и тянет панамку с головы. В мае моему чуду исполнилось два года. Я смогла отдать её в детский сад и снова выйти на работу.

— Софа, солнышко моё, не снимай панамку, — ласково говорю я.

— Фофа, ням-ням, — говорит дочка.

— Да, время ужинать. Идём домой, сладкая.

Я беру дочку за руку, подхватываю с лавочки пакет с игрушками и иду домой.

Моя квартира расположена в добротном, относительно новом доме. Две просторные комнаты и кухня, мне большего не надо. Мебель выбирала когда-то недорогую, но приятную глазу. Всё делалось здесь с любовью. Кто бы знал, сколько времени я выбирала обои, ужаснулся.

Снимаю с малышки сандалии в прихожей.

— Ням! — кричит София и несётся на кухню.

— А куда это мы? А ручки мыть? — хватаю её подмышки и кружу, ребёнок заливисто смеётся.

После того как помыли руки, я подогрела пюре с кусочками курицы. Сажаю Софию за маленький столик и даю ложку, дочка принимается есть. Я накладываю свою тарелку, сажусь так, чтобы видеть её. С появлением Никиты нахлынули воспоминания и растревожили душу.

Когда сделала пластику на лице, сразу поменяла паспорт. Отец представил меня родным, и мы даже подружились. Я полгода после смены фамилии жила одна, купила эту квартиру и красную машину, как и хотела. Удалось даже на работу устроиться, будучи студенткой. Сблизилась с коллективом таких же бухгалтеров, как я. Катя Нилова пригласила на свой день рождения, и там я встретила Никиту.

Он был другом семьи Кати. Красив, не женат, умел ухаживать. Мы встречались два месяца, а потом он незаметно просочился в мою жизнь, как вода в песок. Часто оставался ночевать и в итоге переехал ко мне.

Жизнь тогда казалась счастливой. Доктор совершил нереальное, на моём лице не было шрамов. Я стала красивой молодой женщиной, не с обложки модного журнала, но и уродиной никто не обзовёт. На один глаз купила дорогущую импортную линзу, меняющую цвет радужки, носила когда не дома.

Помню тот день, когда мы с Ником крупно поругались и разбежались. Я пришла с работы. Никита был дома, пил пиво и смотрел футбол. Уже несколько месяцев я обдумывала план с ЭКО. Мне хотелось детей. Во мне проснулся материнский инстинкт, я жутко жаждала ребёнка, свою родную кровиночку.

— А, пришла? Загадочная, блин такая? — Никита сделал телевизор потише.

— Да, нам надо серьёзно поговорить, Никита. Я хочу замуж и детей, — заявила я, садясь рядом с ним.

Никита в это время присосался к бутылке, поперхнулся, облил серую футболку пивом.

— Тебе так не живётся⁈ — удивлённо спросил он.

— Хорошо, давай жить так, но я хочу детей, Никита. Сама не рожу, ты это знаешь, но есть же суррогатное материнство.

Никита даже подскочил с дивана, поставил бутылку на журнальный столик и взмахнул руками.

— Какие дети, Николь⁈ Я тебя ещё раз спрашиваю, тебе так не живётся⁈ Ребёнок — это лишние траты, пелёнки, подгузники, всякая другая дребедень. Он будет орать по ночам и мешать нам спать. Я не дам тебе денег на ЭКО. Это запредельное бабло. В кредит влезать, что ли⁈

Никита временами повышал голос, переходя на крик, размахивал руками. Я была поражена, за всё время, что мы жили вместе, он давал деньги только на продукты. Я ни одной лишней копейки у него не попросила. Да, о счёте в банке тоже молчала, но это мои деньги.

— Когда я сказала, что ты мне должен дать денег на это? — я тоже встала, подошла к нему и уставилась прямо в лицо.

— Ага, значит, ты скопила? А с чего? Со своих вшивых концертов? Сколько вам платят в ресторане за выступления в выходные? Наверняка копейки. Может быть, ты не только песенки поёшь и на скрипочке пиликаешь, но и одно место всем желающим подставляешь, а? Я разве не понятно сказал, блядь, я не хочу детей.

— Ясно, теперь я для тебя блядь⁈ Собирай вещи, падаль, и уматывай из моего дома! — заорала я, указывая рукой на дверь.

— Ну чего ты начинаешь, Ника, я не это имел в виду.

Теперь Никита заговорил умоляющим тоном, но я была непреклонна. Побежала в спальню, достала его спортивную сумку, принялась выкидывать вещи из шкафа. Хорошо, что он не перенёс сюда всё своё барахло, а только самое необходимое.

Никита злился, то обзывал меня, то просил одуматься, запихивая вещи в сумку. В итоге он ушёл, хлопнув дверью. Перед этим обозвал меня дурой, сказал, что такого, как он, ещё поискать надо.

Я и не искала, вместо этого договаривалась в клинике об ЭКО. Почему-то было впечатление, что я избавилась от груза по фамилии Неверов. С Никитой поначалу было интересно, даже в плане секса. Когда стали жить вместе, я поняла: он какой-то обычный, хамоватый увалень, словно вырос в деревне и всю жизнь проработал трактористом, а не лаборантом в НИИ.

Какое-то время Никита приходил, просил вернуться к нему, потом он нашёл дамочку на три года старше себя и женился. Зина оказалась бездетной, иногда выпивала. Неверов стал прикладываться к горлышку вместе с ней. Сейчас ему приспичило вернуть меня. Ага, бегу, теряя тапки.