После посещения уборной захожу на кухню. Кирилл приготовил салат из овощей и кусочки курицы с картошкой. На разделочном столе валяется упаковка известной фирмы. Всё просто: достаёшь пакетик, засыпаешь мясо и овощи, добавляешь приправу — и в духовку. Такое и я приготовить могу.

— Останешься сегодня? — Кир не приказывает, а спрашивает.

Я сажусь за стол. Не знаю, как ответить. Если скажу «нет», то посыпятся вопросы. Останусь — завтра получу взбучку от матери. Это странно — в моём возрасте жить с оглядкой на родителей.

— Останусь, но не сегодня. Завтра на работу, а я не одета как подобает. Если на мне не будет белой рубашки и костюма, мама мне мозг выклюет. Дресс-код в фирме должны соблюдать все, даже я.

— Хорошо, тогда в следующий раз, — как-то быстро соглашается Кирилл.

В чём подвох? Обычно он не сдаётся и начинает уговаривать.

Накладываю еду в тарелку. Принимаюсь кушать, поглядывая на Кирилла. Возможно, вспышка ревности уже прошла. За то время, пока я ехала сюда, парень успокоился. Хорошо, если так.

В кармане куртки верещит телефон. Несусь в прихожую, вынимаю гаджет и смотрю круглыми глазами на экран.

— Слушаю, мам.

— Катя, ты где? Почему тебя нет дома? — строгим тоном спрашивает мать.

От досады стучу себя ладонью по лбу. Вот зачем меня так контролировать?

— Я заехала к Ире. У меня вопросы по программе обучения. Или ты думаешь, учиться заочно так легко? И вообще, я взрослая. Прекрати мне названивать. Если бы я не приехала ночевать, прислала бы СМС, — говорю раздражённо.

— Хорошо. Чтобы сегодня была дома. Никаких любовников больше, — приказывает мать и тут же отклоняет вызов.

Снова кладу телефон в карман и возвращаюсь. С матерью я поговорила, а больше никому отвечать не буду. Сейчас почему-то кажется, что все меня достали, всем от меня что-то хочется. Я что, не имею права на собственное мнение, желания и мечты?

Мы с Кириллом ужинаем, а чай перемещаемся пить в гостиную. Демидов включает очередное кино. На этот раз — эротическую комедию. Только фильм его интересует мало. Вскоре он заставляет меня сесть к нему на колени и лезет с поцелуями, проворные руки забираются под одежду и гладят спину.

— Моя, — хрипло стонет парень. — Моя навсегда.

Я чувствую, как болезненно припухли губы, когда Кир отстраняется. Потом он обхватывает моё лицо ладонями и касается лба своим.

— Ты обязана была рассказать об этом Андрее. Заранее рассказать. Я должен знать, что происходит в жизни любимой девушки. Уже не раз говорил тебе, но ты игноришь мои слова. За это будешь наказана, — хрипло выдаёт Демидов.

— Что ты хочешь? — испуганно спрашиваю я.

— Тебя, — выпаливает Кир, отстраняясь.

— Нет. Мы много раз это обсуждали. Только взаимная ласка и всё, — отвечаю я и нервно облизываю губы.

Вижу, с каким хищным взором следит Кирилл за моим лицом, и когда я второй раз облизываю внезапно пересохшие губы, его кадык дёргается. Он шумно сглатывает, но ничего не говорит. Его молчание хуже всего, оно нагнетает обстановку и превращает нашу встречу в триллер.

— Хорошо. Я готов подождать ещё, но раз ты согласилась на ласку, то выполняй. Я делал тебе куни, но ни разу не просил ответку. Вставай на колени и приступай. Не переживай, я мылся перед твоим приходом.

Встаю на колени между его раздвинутых ног. Знаю, что нужно делать дальше, но тело задеревенело и не хочет шевелиться. Кир сам расстёгивает ширинку, вынимает уже готовый к бою член. Я смотрю на розовую головку и не могу понять: то ли мне противно, то ли нет. В любом случае нужно расценивать всё, как очередной опыт. Когда-то он мне пригодится. Николь не станет жить отшельницей, у неё будут мужчины, обязательно будут.

Внезапно Кирилл протягивает руку, берёт эклер с тарелки. Он раскрывает его, затем достаёт пальцем взбитые сливки и мажет своё достоинство.

— Слижи. Ты же так любишь эклеры, милая, — ехидно улыбается он.

Я принимаюсь за дело, слизываю белую массу языком, потом стараюсь вобрать член в рот. Кир хватает меня за волосы на затылке и управляет движениями, он не действует грубо, и я наконец-то расслабляюсь и позволяю себе получить этот новый опыт с порцией спермы в горло.

Отстраняюсь, смотрю на довольное лицо Кирилла. Он наклоняется, целует меня нежно и долго.

— Теперь ты. Иди сюда, я помогу тебе, — говорит он, пытаясь меня поднять.

— Не нужно. Прости, я сейчас вернусь.

Вскакиваю и несусь в уборную. Плещу холодную воду на своё лицо. Чувствую, как меня затягивает в какой-то омут, из которого будет сложно выбраться.

В комнате появляется Кирилл, он хватает меня за плечи, разворачивает к себе и обнимает.

— Прости. Я не должен был так поступать с тобой, просто мне всегда тебя мало, Катя, — ласково шепчет он мне на ухо.

— Не извиняйся. Если ты подумал, что мне было противно, то вовсе нет, — отвечаю я и только сейчас осознаю, что это правда. — Мне пора домой, Кир. Мать просила приехать сегодня.

— Ты уже взрослая, а слушаешься маму. Идём, я провожу тебя, — улыбается Кир, а потом быстро чмокает меня в губы.

— Да, но это ненадолго. Хотела снять отдельную квартиру, но мама не дала. Заблокировала мою карту. Займёшь мне деньги, Кир? Я отдам, как только смогу, — решаюсь спросить я.

— Переезжай ко мне. Нет никакого смысла снимать квартиру и временами ночевать у меня. Я буду только рад, когда ты поселишься тут, поэтому денег не дам.

— Хорошо, я подумаю насчёт переезда, но если мать узнает, она меня придушит. Фамилия Демидов для неё как красная тряпка для быка, — говорю я и решительно направляюсь в прихожую.

Через несколько минут я уже сижу за рулём своего автомобиля. Выезжаю за ворота и медленно еду к автостраде. Домой вовсе не хочется. Сейчас бы попасть в своё гнёздышко, пусть даже и съёмное. Жаль, что Кирилл не дал мне денег. Я могу переехать к нему, но таким образом сразу заявлю о своих отношениях с ним, мать не пощадит, даст мне почувствовать, что такое ад на земле.

Когда я приехала домой, то застала мать в своей комнате. Та залезла в шкаф и бесцеремонно рылась в моих шмотках.

— Это на выкидку. Приличная девушка в таком ходить не должна. Фу, что за джинсы? Туда же, — сказала она, кидая одежду на пол.

— Что здесь происходит, мама⁈ — рявкаю я, не выдерживая такого наглого вторжения на мою территорию.

— Тебе пора сменить гардероб. Солидной замужней женщине не пристало ходить в таком. Ты и на свадьбу наденешь то, что могут только нищие носить? — недовольным тоном говорит мать.

Я не выдерживаю. Меня всё достало, до такой степени, что это почти край. Подскакиваю к матери и начинаю кричать прямо в её лицо.

— Правда⁈ Ты ещё и недовольна⁈ Ты копаешься в моих вещах, а не я в твоих! Это я должна злиться, не находишь⁈ Мне не пятнадцать лет! Я, твою мать, взрослая! Мне двадцать один, даже по меркам других стран, я совершеннолетняя! Вон из моей комнаты! Вон отсюда! Вон!

Мать, недолго думая, отвешивает мне оплеуху. Я хватаю её за грудки.

— Ещё раз меня тронешь, и я тебе вмажу! — рычу, брызжа слюной. — Завтра же ноги моей в этом доме не будет. Вечером съеду.

— Куда это ты собралась? Оставь мать в покое.

В комнате появился Сеня и оттащил меня от родительницы.

— Может, дома её запрём, Наташ? Пусть посидит пару дней и подумает о своём поведении, — ухмыляется отчим, держа меня буквально за шкирку.

— Работать, кто будет? Сегодня звонил заместитель, он с температурой слёг и с завтрашнего дня на больничном. Рощин документы недоделал, а они мне нужны. Тряпьё это выкинь, Катя.

Мама пнула кучку с одеждой и удалилась горделивой походкой, Сеня засеменил за ней. Я услышала его речь о том, что я стала слишком агрессивная и с этим нужно что-то делать. Да, пора валить из дома, куда угодно, хоть к Кириллу. Завтра же съеду.

Внезапно приходит мысль, что мать роется в моих вещах явно не в первый раз. Как она ещё не обнаружила здесь то, что я берегу от чужих глаз. Достаю из укромного места пухлый запечатанный конверт. Тут мои документы, договор из банка и пластиковая карта. Паспорт и полис кладу в карман пиджака. Остальное снова запечатываю. Слышу, как стучит Ритка.