Дома я сказала, что за один день всё сделать нереально. Мама пофыркала и отстала. Я знала, что владеет клиникой её школьная подруга и результаты медосмотра ей доложат в подробностях. Хорошо, что эта тётка неделю назад улетела отдыхать в тёплые края. Я успею хоть как-то себя настроить на разговор. Впрочем, будет грандиозный скандал, это я уже знаю.

У матери вообще много связей в разных сферах. С кем-то она дружит, кому-то просто заносит пухлые конверты, чтобы подписать всякие разрешения. Мать хваткая, как настоящий бультерьер, если нужно, она тебе руки по локоть оттяпает, но добьётся своего. Шутка ли, встать у руля огромной строительной компании и не прогореть.

На следующий день после лекций возвращаюсь в клинику. Народ сюда ходит исключительно с достатком, поэтому очень легко попасть к врачу. Нет такой толкучки, как в бесплатной поликлинике.

У кабинета психолога-сексолога никого нет. Сажусь на диванчик, обитый кожзамом. Руки почему-то начинают трястись. Меня подташнивает. Страшно вываливать свои сокровенные тайны постороннему, но я должна это сделать. Говорю себе мысленно, что всё будет хорошо, и робко захожу в кабинет. За столом сидит женщина лет сорока. Симпатичная. Волосы, крашенные в какой-то дикий рыжий цвет, но, как ни странно, ей это даже идёт.

Мы здороваемся. Она смотрит карточку. Потом предлагает присесть в кресло с откинутой назад спинкой. Удобно, но я бы предпочла оказаться не здесь.

Женщина садится в обычное кресло рядом, в её руках диктофон.

— Я должна предупредить, что будет вестись запись, никто её не услышит кроме меня. Расскажите о своей проблеме, Екатерина?

Я нервно сглатываю и начинаю вываливать правду.

— Не знаю почему, но не могу сблизиться с мужчиной. Раздеться стыдно до паники. О сексе вообще речи нет. Я даже сама себя удовлетворить боюсь.

— А если подумать, вам хочется секса?

— Конечно, мне эротические сны начали сниться, — говорю я и прикрываю глаза.

— Часто наши страхи идут из детства, мы многое забываем, но я постараюсь найти то, почему у вас случилась такое, говорит врач.

Мы принимаемся беседовать. Женщина задаёт вопросы, заходит издалека. Я расслабляюсь, начинаю доверять ей, рассказываю о деспотичной матери, и на душе становится легче. Понимаю, что на второй сеанс приду без страха и неловкости.

Захожу в комнату дедушки, здороваюсь и ласково обнимаю его. Он совсем плох, и в последние несколько дней медсестра не уходит вечерами домой, а дежурит около него постоянно. Женщина тяжело вздыхает и удаляется. Я осматриваю комнату, хочется орать от несправедливости.

Мать сделала всё, лишь бы самой не выносить из-под него судно. Поставила в спальне кресло-кровать, прибавила медсестре зарплату. Даже когда Галина не оставалась на вечер и ночь, она ничего не делала, за дедом ухаживала я. Мне нетрудно, это же самый родной человек на свете.

— Закрой дверь и сядь на кровать, — хрипит дедушка.

Я быстро исполняю просьбу.

— Мама куда-то уехала, — говорю расслабленно.

— А ты уверена, что мать не подрядила Гальку шпионить за нами? — усмехается дед.

Я ложусь на бок с самого края кровати и обнимаю старика. Лежать на его плече так уютно. Он пахнет тем самым родным ароматом, который я помню с детства, даже запах лекарств и болезни не до конца его перебил.

— Кать, я передумал насчёт фирмы. Перепишу завещание на тебя. Фиг ей, а не бизнес. Я слышал, как она на тебя орала накануне. Разве мы с бабушкой так её воспитывали? Заласкали, залюбили, но всё равно вырастили монстра.

Я раздумываю, но всего несколько секунд. Потом заявляю решительно:

— Ничего не нужно менять, дедушка. Я же неглупая. Она начнёт судиться со мной за наследство, а это не очень хорошо для фирмы. Хочешь, я скажу правду? Только ты не обижайся.

— Я не обижусь. Говори, Катя, — подбодрил дед.

— Я не смогу руководить такой махиной, едва окончив институт. Я и на экономический факультет поступать не стала бы. Мать заставила. Учусь хорошо только потому, что в школе замечательные оценки были. На самом деле я мечтала быть учителем музыки по классу скрипка.

— Хочешь сказать, что ты не справишься и угробишь бизнес? — взволнованно спросил дедушка.

— Возможно, всё будет хорошо, но дело не только в этом. Я хочу уехать из этого города, подальше от мамы. Она мне здесь нормальной жизни не даст. Смотри, я получила сегодня сообщение в ВК. Этот человек пишет, что мой отец и хотел бы встретиться. Он живёт в другом городе.

— Покажи. Там фотографии есть?

Я показываю дедушке фото со страницы Михаила Александровича Ростоцкого. Дед внимательно изучает его лицо и улыбается.

— Мишка Ростоцкий. Постарел, но я сразу его узнал. Отец твой, да. Твоя мама с ним в одном институте училась. Гуляли они вместе. Когда последний курс заканчивали, то напились где-то на вечеринке. Как водится, в состоянии опьянения часто забываешь о предохранении. Вот и твоя мама заявила нам, что беременна, и решила рожать.

— А почему они не поженились? — спросила я.

— Мы были не против, в то время наша семья не была богата. Официально нет, на самом деле уже в перестройку, будучи директором завода, я держал подпольный цех по производству товаров. В девяностые предприятие уплыло из рук, но я скопил немало золота. Прадедушка твой, первый секретарь области, тоже наворовал под шумок.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — удивилась я, вставая.

Села на кровати и взяла морщинистую ладонь деда в свои руки.

— Теперь чего скрывать? Посадят меня за это, что ли? — усмехнулся он. — Так вот. Уже в то время Наташа считала себя элитой. Одевалась лучше всех, ходила в импортных вещах. Мишка был сыном дворников-алкашей. Сам не пил, окончил институт. Красивый, как Аполлон. Девки за ним стаями бегали. Наталья заявила, что он ей не нужен, она родит для себя и замуж вообще не собирается. Не хочет, чтобы кто-то ею командовал. Вот такая история. Я не рассказывал, потому что ты была маленькой, а теперь можно.

— Я напишу ему. Попробую пообщаться. Я его плохо помню, но те воспоминания, что сохранились, очень хорошие, — заявила я решительно.

— Хорошо. Ты и вправду хочешь уехать, Катя? Насовсем?

— Да. Мне тяжело рядом с матерью. Она мне жизни не даст. Поэтому пусть завещание будет в таком виде, как есть.

— Тогда слушай внимательно. Пойдёшь в комнату, где мы с бабушкой раньше спали. Там висит картина, нарисованная ею. Тебе нужно немного отогнуть заднюю крышку. Забери облигацию. Когда-то бабушке достался дом в наследство. Она смогла его продать по выгодной цене и положила деньги в банк под проценты. За десять лет должно было накопиться порядочно. Облигация на предъявителя. Спрячь и матери не показывай. Она позабыла об этом, вот пусть и дальше не помнит. Иди, пока её нет.

— Спасибо, дедушка, ты лучший. Я люблю тебя.

Я чмокнула деда в щёку, подорвалась с места и убежала. Пока мать не пришла, нужно спрятать всё у себя.

Как и говорил дедушка, в картине была спрятана облигация известного банка и договор. Бабуля положила два миллиона под шесть процентов годовых. Это же сколько там денег накопилось? Спрятала ценную бумагу у себя в комнате. Теперь у меня есть, на какие деньги купить жильё в другом городе. Уеду, и пусть подавится своим бизнесом.

Четверг наступил незаметно. Я должна была ехать забирать машину. Неожиданно Демидов начал напрашиваться пойти со мной куда-нибудь. Мы стояли во дворе института, друзья ушли на остановку, а я ждала такси. Поразмышляв немного, решила, что взять Кирилла с собой — отличный вариант.

— Если на такси со мной поедешь, то можно прогуляться вместе. Мне машину из салона забирать. Сначала за удостоверением заедем, его уже сделали. Ты же давно за рулём, подстрахуешь меня. Я свои права не купила, сдала экзамен как полагается, но всё равно выезжать в первый раз самой страхово.