Мы шли по направлению к резиденции герцога, но через поворот нам придётся разойтись — не хочу, чтобы Элиот пострадал из-за меня.

— Будь с ней рядом, — я положил руку парнишке на плечо, как старший брат, радуясь робкой улыбке, украсившей его светлое открытое лицо. — Когда время придёт, ты поймёшь, что надо делать. А теперь возвращайся к графине и никому не говори, куда я направился.

Слуга насупился, поскольку не одобрял моих импульсивных решений, но спорить не стал. Сосредоточенно кивнул и, пожелав удачи, отправился в сторону поместья Сен Клэр.

Я постоял пару минут, собираясь с мыслями. Удача не помешала бы, но рассчитывать приходилось на собственные силы. Сделав глубокий вдох через нос, я опустил веки и раскрыл сознание, выпуская зверя.

Странное чувство, когда ты — всё ещё ты и в то же время уже не совсем.

У вас общие инстинкты, желания, цели, но разнятся мысли и подходы.

Там, где я боролся бы с мандражом или торговался с совестью, альтер эго без усилий обходило охрану, сливаясь с тенями, запоминая маршруты и посты, лавировало между слуг, а когда столкновения избежать не удавалось, обескровливало их и, восстановив силы, стирало незнакомцам память о встрече.

Расправив накрахмаленные воротнички или прикрыв место укуса волосами, подчиненные герцога спешили по своим делам, не помня ни о нападении, ни о слабости, списав её на заботы и усталость.

Смотря глазами зверя, я видел лишь цель и способы устранения препятствий на пути к ней, слышал все шорохи, разговоры и пересуды поместья на разных ярусах и искал звук знакомых лёгких шагов.

Маркиза Бертье обнаружилась в просторном, богато обставленном кабинете. По излишней помпезности угадывалось, что принадлежал он герцогу де Эвилю, но хозяин был в отъезде, иначе зверь засёк бы его присутствие.

Как и он моё.

Выполняя обязанности послушной невесты, вампиресса сортировала и складывала документы на рабочем столе. На звук прикрытой двери она вздрогнула и обернулась.

— Марк? — удивилась Николь и нахмурилась. — Что ты тут делаешь?

Как я мог не заметить сразу?

Неуловимая отрывистость движений, напряжение в до боли выпрямленной спине и разведённых плечах, безразличное спокойствие глаз, обычно лучистых и озорных. Без сомнения она очень походила на себя, обмануться не составляло труда, но при пристальном рассмотрении выглядела, как ледяная королева.

Которую мне предстояло растопить.

— Привет, Ник, — щёлкнул ключом, чтобы нам никто не помешал, и улыбнулся, обнажив клыки. Как только я перестал сдерживать зверя, мы с ним вошли в удивительное единство: он не пытался подавить меня, а я — его.

И хотели мы одного и того же: нашу вампирессу. Без чужого внушения.

— Тебя не должно быть здесь, — напряженно проговорила маркиза.

Видимо, нечто такое читалось по моим заострившимся чертам лица, по светящимся глазам, полным решимости, что она занервничала и отступила.

— Хочешь, чтобы я ушёл?

В три широких шага преодолев разделявшее нас расстояние, я упёрся прямыми руками в столешницу по обе стороны от бессмертной, лишая путей к отступлению. Крепкий стол, добротный, из дорогого тёмного дерева.

Он нам пригодится.

Весь день я анализировал свой опыт внушения с разными противниками и пришёл к выводу, что сломить его помогают эмоции на грани, за которые ты сосредоточенно цепляешься, и ярость зверя, ненавидящего любые клетки, в том числе и разума.

Учитывая, как остро тёмная половина Николь реагировала на меня в Манополисе, она нам поможет — по доброй воле или нет.

— Я закричу, — предупредила вампиресса, отклонившись и всеми силами избегая прикосновений. Тоже, к слову, мог бы обратить внимание, как она пряталась от моих рук в саду. Но больше фокус не пройдёт.

— О, не сомневаюсь, — заверил многообещающим тоном и провёл фалангами пальцев по её щеке в короткой ненавязчивой ласке.

Бессмертная раскрыла рот, но угрозу не выполнила, лишь судорожно вздохнула.

— Знаешь, я подумал, что такая честолюбивая особа, как ты, не может не сдержать данного обещания. Помнишь его?..

— Отпусти… меня, — Николь запнулась и задрожала, но отнюдь не от страха.

Судя по внешним признакам, её тело подчинялось внушению гораздо хуже, чем разум, а вот моему голосу и прикосновениям — наоборот.

— Не в этот раз, маркиза, — коснулся манящих приоткрытых губ, но целовать не спешил, сгущая напряжение между нами.

— Сегодня ты будешь принадлежать мне, хочешь ты того или нет, — подхватив её под бёдра, усадил на стол, свалив на пол чернильницу, полудрагоценное пресс-папье и прочую ненужную дребедень.

— Помо… — попыталась закричать упрямица, но я заткнул ей рот поцелуем, позволив внутреннему зверю не церемониться и творить, что ему вздумается, а потому поцелуй вышел глубокий, настойчивый и жёсткий.

Вклинившись между колен, заломил девушке руки за спиной, причиняя контролируемую отрезвляющую боль.

Николь от души цапнула меня за нижнюю губу и зарычала, в глубине холодных светлых глаз начал разгораться знакомый алый огонёк. И не боится ведь поперхнуться кровью вампира, отчаянная.

Раскачивая в ней зверя, отомстил чувствительным укусом за шею. Повреждать кожу, конечно, не стал, но попал в мышцу, а это уязвимое место.

Бессмертная рванулась, но я плотнее прижал её к себе.

— Что теперь? — спросил с издевательской усмешкой, любуясь на багровую тьму, растекающуюся по голубой радужке. Когда она не сулит тебе смерть, зрелище поистине завораживающее. — Что ты ещё можешь, маленькая дерзкая вампиресса?..

С удовольствием отметил, как от жаркого шёпота под ухом шея девушки покрылась мурашками. Отпустил её руки, чтобы дать свободы действий, и прошёлся ласкающими прикосновениями пальцев по открытой спине, заставив маркизу по-кошачьи выгнуться.

Об корсеты я уже спотыкался, поэтому не стал тратить на него время, потянул лиф и рукава платья вниз, обнажая плечи и напряжённую грудь.

Вампиресса оскалилась, но чувственные поцелуи от шеи к ложбинке декольте заставили её передумать и откинуть голову назад. Воспользовавшись случаем, вытащил из снежных волос золотую шпильку и позволил блестящим локонам рассыпаться по спине.

— Мар-р-к, — прорычала она, чего не ждёшь от тоненькой леди, и обвила руками мою шею, прильнув ко мне всем телом.

В кровь плеснуло возбуждением, и, пока мы самозабвенно целовались, Николь высвободила руку и ловкими пальчиками расстегнула жилет и рубашку, после чего скользнула обжигающими касаниями по груди.

— Больше не ненавидишь меня? — переведя дыхание, поинтересовался у её зверя.

Помнится, тёмная сущность Ник обещала убить меня и пару раз попыталась претворить задуманное в жизнь. К счастью, сейчас она претворяла в жизнь эротические фантазии и нетерпеливо освобождала меня от брюк.

— Отныне ты свой, — прошептала на ухо и прошлась кончиком языка по шее, распаляя пламя, которое и так уже не потушить.

Откинув на стол бесконечную юбку платья, а потом ещё полупрозрачный батист сорочки, я с удивлением обнаружил под ними тончайшие шелковые чулки выше колен и короткие кружевные панталоны.

Усмехнулся мысли, что Орэ определенно плохо влияет на маркизу, и избавил её от нижнего белья. Чулки решил оставить, было в них что-то непростительно сексуальное.

Николь подалась ко мне во вполне читаемом порыве, и я не отказал себе в удовольствии помучить её ожиданием. Прошёлся кончиками пальцев по ажурной кромке чулок, по внутренней стороне бёдер, минуя самые чувствительные области, заставляя вампирессу закусить нижнюю губу и затаить дыхание в предвкушении.

Изящно мстить маркиза умела: пошла от обратного и спустилась дразнящими прикосновениями к низу живота, туда, где тело сводило от желания. Поймав шаловливые ладошки, сплёл наши пальцы и овладел разгорячённой любовницей.

Зажмурившись от удовольствия, Николь откинула голову назад и приглушённо застонала, срывая крышу, которая и без того держалась на честном слове.

Мягко говоря, не так я представлял наш первый раз, но кое-что общее всё же имелось: перед глазами вспыхнуло от наслаждения, от остроты ощущений, от того, какая вампиресса мягкая, влажная и податливая.