Вопреки тому, как я отрубился, время прошло в тревожной полудрёме. Я то и дело просыпался и прислушивался, дышит ли Николь, всё ли с ней в порядке. Хотя маркиза спала в моих объятиях, ближе, чем когда-либо, я не мог отделаться от смутного беспокойства.

Не добавляла спокойствия и полупрозрачная ночная сорочка, в которой я оставил бессмертную и которая мало что скрывала. Николь прижималась ко мне во сне, так что я ощущал каждый изгиб желанного тела и не мог вытравить из головы пошлые мысли.

Когда мы, наконец, используем кровать по прямому назначению?!

Ну, второму по счёту после сна.

Ещё пара недель воздержания, и я смогу отказаться от всего мирского и уйти в монастырь. Интересно, в Дракарде есть монастыри? Судя по тому, что вампиры взывали о покровительстве разве что к милостивой тьме, вера бессмертным прагматикам не близка.

Не могу их судить.

Эротические фантазии сменили вполне себе рациональные мысли.

Если в обрушении карниза можно было заподозрить роковую случайность, то два смертельных совпадения — это закономерность. Ни в столице, ни в поместье Сен Клэр больше небезопасно. Пользуясь радушием леди Шарлотты, мы подвергаем её риску.

Графиню спас счастливый случай, меня — преданный слуга, Николь повезло меньше. Останься рыжеволосая вампиресса в поместье, реши разделить наше общество и трапезу, могла бы тоже попасть под удар. Двух отравленных бессмертных едва ли удалось бы спасти.

Учитывая, что и моя жизнь могла оборваться, толком не начавшись.

Если бы мы находились в Касии, могли бы снять жилье в другой стране и исчезнуть за считанные дни, если не часы. В Полночной империи с перемещениями куда сложнее. Да и со средствами, если уж на то пошло́.

Не говоря уже о надоедливом женихе маркизы.

Предложи я Николь внушить какой-нибудь менее чистокровной семье, ведущей простую жизнь на окраине или в соседнем государстве, что мы долгожданные дальние родственники, от герцога де Эвиля ведь не скроешься.

Нашёлся же ненавистный всевластный сноб на мою голову!

Поймал себя на мысли, что до ужаса соскучился по Дэйву. Будь предприимчивый друг рядом, мы бы за полчаса придумали выход из сложившейся ситуации, а потом от души посмеялись бы над ней.

Увы, яфреец остался в Манополисе, и после того, как мы расстались, а затем я и вовсе исчез без предупреждения, вряд ли он вообще захочет видеть меня.

Как я объясню Барнсу, что умер, защищая безрассудную вампирессу, которая работала на него, и сам превратился в вампира? Рациональный делец первым сдаст меня в дурку. Да и стоит ли ему знать пугающую правду?..

Проворочавшись добрую половину дня и так и не придумав приемлемого решения, я наконец сумел заснуть. Видимо, провидение решило сжалиться надо мной и позволить выспаться без беспокойных сновидений.

Тогда я ещё не знал, насколько мне понадобятся силы и ясность мыслей.

Когда Николь проснулась, её ожидал сюрприз: она лежала в горячих объятиях Марка, крепко прижимавшего её за талию к груди.

Тонкая ткань нижнего платья не могла защитить от жара, исходившего от его сильного накаченного тела. Затаив дыхание, вампиресса осторожно повернулась к любимому мужчине, стараясь не потревожить его.

Даже во сне Кросс хмурился, и его веки подрагивали.

Преисполнившись нежности, девушка убрала со лба длинные тёмные пряди и коснулась поцелуем межбровья, надеясь стереть суровость с красивого лица. Не удержавшись, провела подушечками пальцев по шее, груди, рельефному животу.

Бессмертная поймала себя на желании проникнуть за край исподнего, но, поколебавшись минуту, решила не распалять ни мужчину, ни себя. До полного оборота Альдеи осталось всего несколько дней, а после…

Маркиза закусила губу от предвкушения и обняла крепкие плечи возлюбленного.

Ещё никогда в жизни ей так сладко не спалось, в объятиях графа она словно обретала приют. Чувствовала себя желанной и защищённой, и воспоминания об отравлении стирались из памяти, казались далёким страшным сном.

А ведь Марк и тот мальчик — кажется, Элиот — спасли ей жизнь.

Столько жутких, пугающих событий произошло с ней за последние месяцы, что сердце обернулось сталью. В противном случае она бы не выжила или попросту свихнулась.

Смерть следовала за ней, как тень, и лишь отчаянный фотограф из раза в раз становился между ними. Николь боялась представить, сколько раз Кросс вырывал её из цепких рук забвенья.

Живое трепетное сердце стоило сохранить хотя бы ради коротких мгновений, когда она могла провести по его мягким густым волосам, поцеловать в уголок губ, повторить кончиками пальцев светлые полосы ожогов и шрамов на подтянутом теле.

Странным образом Марк готов был пожертвовать жизнью ради неё чуть ли не с первой встречи, а она не могла даже в полной мере выразить свою страсть и привязанность к нему.

— Тёмной ночи, — улыбнулась бессмертная, заметив, что смеющиеся синие глаза наблюдают за ней из-под полуприкрытых век. — Я разбудила тебя?

Прижавшись к возлюбленному, обняла за шею, ощутила сквозь лёгкую ткань нижнего платья степень его желания и зарделась.

— Как ты себя чувствуешь? — охрипшим после сна голосом спросил Марк.

— Гораздо лучше, — призналась вампиресса и потянулась к дрогнувшим в улыбке губам. Пусть она могла позволить лишь эту малость, Николь не собиралась упускать случая утонуть в будоражащем воображение поцелуе. — Ты вновь спас меня.

— Больше никаких бокалов, чашек, кубков и прочего. Будешь пить напрямую из слуг, где бы ни оказалась, — предупредил Кросс, с трудом оторвавшись от её губ. — Как ты могла не почувствовать кровь вампира?

— По запаху её не отличить от крови смертного, — вздохнула маркиза, устроившись у него на груди, вслушиваясь в быстрые мощные удары сердца. — На вкус горчит, но, если смешать с кровью младенца, становится похожа на кровь взрослого человека. Дорогое удовольствие — отравить вампирессу.

— Кто-то очень старается, — широкие тёмные брови сошлись на переносице, сапфировые глаза сверкнули. — Герцог де Эвиль? Или герцогиня де Лонтельи?

— Похоже, Орэ всерьёз настроен делать со мной наследника за наследником. Если бы и хотел запугать, он ни за что не стал бы рисковать моим здоровьем, — Николь ощутила, как напряглось тело возлюбленного, и погладила его по мускулистой спине.

Как и все мужчины, Марк оказался жутким собственником, но её это не раздражало. Раз ревнует, значит, дорожит ей.

— С герцогиней сложнее.

— Чего она хотела на балу дебютанток? — отзываясь на прикосновение, Кросс подмял её под себя и навис на прямой руке, всматриваясь в глаза. На миг Николь утонула в его взгляде, как в звёздном ночном небе, и попыталась завладеть строго сжатыми губами, но мужчина отклонился.

— Не отвлекайся, — велел он.

— Хотела, чтобы я разорвала помолвку с её племянником и исчезла из его жизни, — не сдержав разочарованного вздоха, поделилась бессмертная и прогнулась в спине, чтобы прильнуть к его паху.

— Умная женщина. Хотя её методы вызывают сомнения, — севшим голосом произнёс Кросс, а у неё мурашки побежали к низу живота.

— Ты прекратишь изводить меня или нет?! — рыкнул он, впившись в губы полным звериной страсти поцелуем. На несколько упоительно сладких минут разговор пришлось отложить.

— Хочу, чтобы ты помнил о моём обещании, — прошептала ему на ухо вампиресса.

Марк втянул носом воздух, на дне синих омутов разгоралось мистическое пламя. Николь так и не нашла ни единого упоминания о светящихся глазах у вампиров, но необыкновенное зрелище завораживало.

— Я не могу забыть о нём ни на минуту, — сглотнув, заверил её граф.

Дразня горячими прикосновениями, задрал полупрозрачное платье и потёрся о чувствительную кожу окаменевшим низом живота.

— Поэтому, если ты не перестанешь провоцировать меня, клянусь, я тебя изнасилую. Потом сойду с ума и изнасилую ещё раз.