Я ласково улыбнулась при воспоминаниях о старшем брате. Конечно, я сетовала на его вечное отсутствие, но на самом деле я не могла судить его или обижаться, ведь каждому уготовано своё место и своя судьба. Я любила брата всегда и несмотря ни на что. Я никогда не забывала тех времён, когда он был рядом со мной ещё совсем мальчишкой, играл и учил новому, утешал, если я плакала, прикрывал перед родителями и служанками, если я была виновата. Однако Форсети вырос, а вместе с ним и я. Теперь наши пути разошлись, и оставалось только искренне радоваться тем редким моментам, когда мы могли увидеться вновь. На мою долю выпадало лишь скучать и надеяться на скорую встречу.

Время незаметно утекало сквозь пальцы, но у нас было столько событий и вестей, о которых хотелось побеседовать, что я не сразу заметила, как поредели ряды гостей в саду прекрасной Идунн, как стихли голоса расходящихся по своим чертогам асов и как Соль горделиво переступила первую половину дня. Не заметила я и того, как давно не слышала голоса ни хозяйки палат, ни собственного спутника, о котором я вспомнила, только когда Бальдр с улыбкой спросил меня:

— Где же твой супруг, Сигюн? Неужели вы уже не так неразлучны, как прежде? — в добродушном шутливом тоне отца я уловила скрытое недоверие и осторожность, а ещё… Как будто бы надежду. И хотя бог света больше не сковывал мою свободу, он всё же тайно не одобрял этот брак. Я растерялась и, рассеянно окидывая взглядом сад, уже придумывала какое-нибудь правдоподобное оправдание, однако ловкий Локи в нём не нуждался. Я вздрогнула от неожиданности, когда на мои плечи опустились горячие тяжёлые ладони, но тут же успокоилась — эти руки я узнала бы повсюду. Жест был мне привычен. Он мог говорить самое разное: «Я рядом», «Ты — моя», «Остановись» и даже «Я люблю тебя». Тогда он показался мне скорее нежным, чем властным, и я улыбнулась.

— Неразлучны, как огонь и воздух, — насмешливо и с затаённым вызовом раздалось у меня за спиной. Я прикрыла глаза. Мне казалось, я могу видеть почти наяву, как бог огня ядовито улыбнулся Бальдру, которого никогда особенно не жаловал, но всё же едва заметно склонил голову в знак приветствия моему отцу и матери. Нанна боялась Локи и, как и всегда, робко отступала за плечо супруга. Бальдр был непоколебим. Он оставался на месте и смотрел на лукавого аса снисходительным и оценивающим взглядом, будто мог знать наперёд всё, что творилось в его буйной рыжей голове. Пальцы вспыльчивого мужа сжались чуть сильнее на моих плечах — я догадывалась, как бесил Локи бесконечно спокойный и холодный взгляд светлого бога.

Воздух дрогнул в напряжении, пауза затянулась, и я поспешила повернуться к Локи, ласково обнять гордеца за пояс, отвлечь. Его выразительные глаза метали молнии, но лицо оставалось невозмутимо, только язвительная усмешка губ делала мужчину похожим на хищника, что вот-вот разорвёт горло своей жертвы одним точным расчётливым прыжком. Однако по мере того, как я нежно и трепетно прижималась к его груди, едва не мурча от удовольствия, подобно кошкам Фрейи, взгляд бога огня постепенно теплел, расцветая золотыми искрами озорства. Я медленно выдохнула и ощутила, как спокойствие начинает наполнять меня впервые за этот насыщенный событиями и встречами день, когда…

— Идунн пропала! — запыхавшись, подлетел к нам Браги. Взъерошенный вид и встревоженное бледное лицо молодого стихоплёта заставили меня похолодеть. Следующие несколько минут были полны суеты и совместных поисков. Конечно же, все, кто задержался в гостях у бога скальдов до той минуты, не могли отказать доброму хозяину в помощи и поддержке, и лишь я одна, побелев не меньше самого аса, отпрянула в тень деревьев, чтобы облокотиться об одно из них и скрыть своё замешательство. Ноги едва держали меня. Я ведь знала! Я предчувствовала, что именно так всё и будет, но, тем не менее, позволила себе расслабиться, забыться, упустить Локи из виду. События сходились воедино: встреча с родителями, внезапное исчезновение и такое же неожиданное появление бога обмана, Браги, отвлечённый собравшимися гостями… А Идунн теперь… О, милостивый Один, что он сотворил с ней, что задумал? В какую беду могла попасть отзывчивая и милосердная богиня по моей вине и вследствие злой насмешки Локи! Ну почему, почему он не мог жить в Асгарде спокойно, не сея вокруг себя горя и злоключений?!

— Сигюн, тебе плохо?.. — заботливо и ласково раздалось за моим плечом, но знакомый голос показался мне в тот момент приторно-сладким, фальшивым, полным издёвки. Я вдруг вспыхнула, словно свечка, от одного вида мужа, охваченного самодовольством и насмешливостью. И хотя на миг мне действительно стало нехорошо, силы неожиданно вернулись ко мне вместе с праведным гневом, заполонившим всё внутри.

— Ты! — глухо выдохнула я, потому что голос не подчинялся мне в полной мере и то и дело грозил оборваться и затихнуть. Похолодевшая ладонь сама собой резко вспорхнула в воздух, чтобы отвесить мерзавцу пощёчину, но Локи только ухмыльнулся, легко поймав моё запястье и властно притянув меня к себе. Я готова была закричать и заплакать в одно и то же мгновение. — Что ты сделал с ней?! Как ты посмел?.. — горечь, обида и разочарование всё же заставили мой голос дрогнуть и исчезнуть. Кусая губы от досады, я рассерженно смотрела в глаза супруга, полного самообладания и достоинства.

— Ну, моя милая… — с лукавой улыбкой протянул двуличный ас, умело скрывая красивое, но жестокое лицо под маской деланного спокойствия и непричастности. Он говорил со мной, как с ребёнком, прихоти и потуги которого взрослый не сочтёт нужным воспринимать всерьёз. Охвативший меня клокочущий гнев, казалось, только развлекал мужчину. Он наклонился ближе ко мне. — Не будем же мы выносить наши страстные отношения на общий суд и разыгрывать сцены? Тем более, сейчас, когда бедняжка Идунн…

— Не смей произносить её имя! — дрожа от злости, прошипела я в ответ, не дожидаясь, пока рыжеволосый лжец закончит со своими сладкими речами. Я так рассердилась на него, что оттолкнула наглеца прочь (откуда только взялись силы?) и, гневно глядя в его спокойные смеющиеся глаза, горячо выпалила:

— Я знаю, что это твоих рук дело, неблагодарный ты лицемер! Выходит, ты даже меня ни во что не ставишь, раз поднял руку на ту, кому я обязана жизнью… — и от этой неосторожной мысли мне вдруг стало настолько досадно, обидно и жаль не только Идунн, но и себя саму, что я вдруг всхлипнула, но тут же гордо сомкнула губы, запирая огорчение в глубине груди.

— Замолчи, Сигюн, ты не знаешь, о чём говоришь, — внешне Локи оставался спокоен, но тихий голос его уязвлённо дрогнул, не предвещая ничего хорошего. Цепкие пальцы сомкнулись на моём плече, сжав его до боли одним коротким властным движением. Я лишь сильнее прикусила дрогнувшие губы и закрыла глаза. — Ты не понимаешь, в чём меня обвиняешь, да ещё и прилюдно. Так ли должна вести себя достойная жена?

— Такой подлец, как ты, не заслуживает достойной жены! — с горечью воскликнула я, высвобождая плечо из его сильной ладони. Бросив на любимого аса разочарованный и оскорблённый взгляд, я поспешила прочь, подобрав полы красивого платья. Я так пылала от обиды и предательства, что забыла обо всём на свете: не попрощалась с родителями, не поддержала ничего не понимающего друга, бросила и колесницу, и свиту. Мне надо было остаться одной, ибо я совершенно не владела собой. В голове, соперничая между собой, бились и вились только две мысли: «Ты могла это предотвратить!» и «Он лгал тебе прямо в глаза!» Пытаясь скрыться от них, я бежала, куда глаза глядят, лишь на мгновение бессознательно обернувшись.

Я не смотрела на Локи, а он и не пытался меня остановить, что само по себе говорило о многом. Вместо этого мне достался прощальный взгляд отца: долгий, пронзительный и как будто осуждающий. В тот миг мне показалось, что Бальдр всё понял, что он знает, почему между нами произошла ссора, кто виноват и кто покрывает виновного. Мне стало так стыдно и страшно, что слёзы подступили к горлу, но злость помогла сдержать порыв отчаяния внутри груди. В тот момент я должна была думать не о себе и своих обидах. Необходимо было хотя бы попытаться помочь Идунн, отплатить ей за доброту. Кажется, я понимала это в самой глубине своего существа, потому что, когда я остановилась, чтобы перевести дух, то обнаружила, что ноги привели меня на самую окраину Асгарда, к радужному мосту. Хеймдалль удивлённо и сочувственно смотрел в мои болезненно блестящие глаза, и на лице его читалось непонимание. Я догадалась, что страж Биврёста вернулся на свой пост раньше всех остальных и ещё не знал, что произошло. Я подошла ближе.