А тут и «эрудит» подсуетился с рекомендацией ликвидировать кризисную ситуацию в зародыше. Дона так перекосило, что чуткие армы уставились на него в ожидании команды на уничтожение. Лэти тоже выпучилась на манипулятора: только попробуй грохнуть киску, и я тебе устрою! От Дасланы повеяло ветерком неудовольствия из-за решения, которое манипулятор ещё не принял. И не придётся – угрюмо констатировал Дон, оценив умоляющий взгляд жены. Всех побоку, а вот Дайну огорчать не хотелось. Значит – нехотя обратился он к «системнику» - придётся ликвидировать кризисную ситуацию в зародыше.

И пошло-поехало. Процесс открытия сенсорного канала – в отличие от кодового – занятие хлопотное. Причём, с обеих сторон. Животному нужно время на ознакомление с набором установочных условий нижнего уровня кодирования: внешний облик объекта привязки, его запах и голос. На верхнем уровне блок идентификации зверя опознаёт объект по параметрам лица, сетчатке глаза, рисунку вен, папиллярным линиям и прочему. Процесс кодирования происходит несколько нервотрёпочно для впечатлительного объекта: когда на тебя глазет это чудище, да обнюхивает тебя, можно обоссаться. Паксая первой из посвящённых удостоилась такого знойного знакомства, и её держали втроём.

Дайну держать не понадобилось: девчонка многого нахваталась, попав в сказочную компанию, многое осознала и многому научилась. Вундеркинд – что тут ещё скажешь? Она не просто верила, что всё будет в порядке – знала и преспокойно ожидала конца процедуры. Пока в башке тигра формировался и шифровался биометрический код, она пожирала его глазами и вкусно втягивала в себя его запах. Всё происходило с точностью до наоборот. Дон всё больше поражался своей жене и всё больше убеждался, что правильно женился. Такое чудо нельзя было упускать – потом всю жизнь клевать себя за дебилизм и узость взглядов.

По завершении процедуры тигр перезагрузился и воспылал к Дайне ожидаемым интересом. Впрочем, кошачий интерес был прохладней свинячьего. Они ж вечно себе на уме – эти сволочные кошки. Тем не менее, мрачник поднялся, лениво потянулся и скользнул к объекту привязки. Дайна осторожно коснулась его морды рукой – зверь не возражал. Посопел, обнюхивая её, будто не нанюхался в процессе привязки. Даже попыхтел, выражая приязнь к новой подруге.

– Ну, ей тоже нужна персональная защита, – попыталась извиниться Лэти, подкравшись к манипулятору.

Дон проигнорировал её извинения. Не простит! Ни за что. Это ж тебе не сиюминутное увлечение, которое сей час и закончится. С этой саблезубой дрянью они теперь будут жить, пока он её не грохнет.

– Ничего ты ей не сделаешь, – насмешливо прокомментировала Даслана его живодёрский настрой.

– Понял уже, – сухо бросил Дон и тут осознал сказанное: – Он что, баба?

Дайна уже сидела на земле, поджав под себя ноги, и ласкала развалившуюся рядом кошку. Любимая подняла на бестолкового супруга глаза и укоризненно заметила:

– Мурыська тебе не по душе?

– Всё хорошо, – как можно мягче ответил он. – Просто мне нужно время, чтобы…

– Чтобы принять её к сведению и угомониться, – подытожила Даслана.

– Мурка? – насмешливо переспросил Радгар.

Всю процедуру привязки аборигены просидели, затаив дыхание и внимательно ловя каждый жест или звук. Смысл колдовства уловили и, кажется, что-то там про себя замыслили.

– А чего, Мурыська и есть! – развеселился Юрат. – Кошка же, а не свинья.

– Бабы, – хмыкнул Чедом, вожделенно пялясь на Мурку.

То ли завидовал приобретению Дайны, то ли мечтал стать витязем в тигровой шкуре.

Кому спорт, а кто решает свои карьерные проблемы

Вечер в семейном кругу с любимой женой под боком безнадёжно испоганили. Девки облепили Мурыську, как мухи самое натуральное говно – его-то уж ни с чем не перепутаешь. Дон отлично помнил, как борзел их котяра, которого отец, обчитавшись Фенимором Купером, поименовал Чингачгуком. Прямо в точку: змеем кот был качественным. Хитрая скотина безукоризненно изображала на публике великого мудреца. А исподтишка так и жди от него томагавка в задницу: кусался, как сволочь. Дон ничего не имел против котов, гуляющих сами по себе. Но ни в какую не желал, чтобы эти твари гуляли бок о бок с ним. Однако жизнь снова подсунула ему кота в мешке: огромного саблезубого мрачника, да ещё и бабу. Медовый месяц не закончился – его прикончили.

Лэйра права: поводов развязать войну у мужиков с бабами, что звёзд на небе. Несчётно и непереводно. Вырвавшись из крепости – кишевшей проблемами, как дворняга блохами – он почти добрался до проклятого недостижимого душевного равновесия, когда его подловили. И подло спровоцировали обеспечить жену пресловутой защитой, давя на его свежие, а потому безотказные чувства к Дайне. А теперь Дон вынужден лицезреть праздник окаянных победительниц. Он долго терпел: почти две минуты. Потом принял силовое решение и приказал выключить себя до самого утра. Ничего, задрыги, смеётся тот, у кого морда целей. Посмотрим ещё, кто от кого по углам ховаться будет – допрыгаетесь.

Дон имел все основания надеяться, что утром состав отряда окажется прежним. Так и случилось: паршивая кошка слиняла. Забрезжила надежда, что кошки и впрямь гуляют сами по себе. А к ним с Дайной Мурка будет приходить изредка полакать молочка. Но стоило глянуть на хмурые морды Мамонта с Тараном, как новорождённая надежда откинула копыта. Не помогло даже заверение «ищейки», что столь нелюбимых манипулятором кошек поблизости нет. В этой помеси лесов и каменных завалов ей веры меньше, чем собственным глазам. Барахлит старушка, ибо препятствий воз и маленькая тележка. Слабовата в его башке локационная установка и модернизировать её никак.

Предчувствия грагов работали, не пробуксовывая. Едва они завернули за очередную каменную насыпь, как столкнулись нос к носу сразу с парой ненавистных мрачников. Две гигантские кошки лежали прямо поперёк единственного прохода между завалами. Дон фыркнул, когда Мамонт и шагающий впереди него Гнер одинаково обозрели фланги: нельзя ли свернуть? С парой мрачников граги связываться не желали: налицо неверный результат. На помощь людей оба не рассчитывали: слишком показательно двуногие самки вчера вечером лизались с Муркой. Дон на их месте тоже не стал бы доверять щупам в вопросах союзнических отношений.

Выругавшись, он велел Тарану лечь на брюхо и сполз на землю. Игнорируя пылающий взор торчащей на Мамонте Дасланы, миновал их с видом стопроцентного пофигиста. Мрачники жутковатыми немигающими глазами скользили по нему, словно чего-то ожидая. Оба поднялись, когда деловой двуногий оказался в десятке метров от них. Ни мужики, ни граги, мечущиеся между долгом и любовью к себе, их не заинтересовали. А вот сам манипулятор отчего-то сделался лакомым куском. Самка животного заинтересована супругой манипулятора – сдал «барбос» крадущуюся следом Дайну. Дон и без него знал, что она не может этого не делать. Мурочка же притащилась! Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты. А муж осерчал на бедную безответную кошечку.

– Не трону я её, – проворчал он через плечо и поинтересовался у воздуха: – Второй, я полагаю, Муркин хахаль?

– Ну, раз не дерутся, стал быть, милуются, – поддержал его гипотезу Юрат.

– Как бы зараз и нас не приголубили, – недовольно пробухтел Чедом. – Чего их принесло?

– Мурка вернулась к Дайне, – пояснил Гоб и без того очевидную вещь. – А её ухажёр… Лэти! Он-то зачем явился?!

– Не знаю! – окрысилась на него гадюка, обогнув Дона.

Локтем пихнулась злючка, будто он уже покрошил этих кошек на колбасу и закатал фарш в их собственные кишки.

– Кажется, твоя паранойя не совсем паранойя, – недовольно констатировал Гнер, присоединившись к манипулятору. – Возможно, все местные мутанты сочтут необходимым влиться в систему. И где на всех пастухов набрать? Я с ними нянчиться не стану.  

– А я тем более! – поспешил Гоб примазаться к борьбе за свободу. – Не нанимался возиться с этим зверинцем.