– Ой! – подпрыгнула Дайна от неожиданности, когда он вылетел в коридор прямо перед её носом.
– Ты шла ко мне? – уточнил Дон, не желая выглядеть дураком, когда его отошьют.
– Ага, – кивнула она.
И ничуть не смутилась – помог ему «системник». Дон гавкнул на него и подхватил своё чудо на руки. Заволок в комнату, ногой захлопнул дверь и в два счёта оказался у кровати. На последнем шаге наступил кому-то на хвостик – понял это лишь по визгу и уколу крохотных коготков в пятку. От неожиданности потерял равновесия и рухнул на кровать – прямиком на оброненную даму. Красивого приземления в живописно-сексуальной позе не получилось – давить нужно гадёнышей!
– Ой! – сдавленно пискнула Дайна и закудахтала под ним меленькими смешками.
Дон чуть приподнялся на руках, вовсе не желая слазить оттуда, куда прежде намеревался забраться в ходе ритуала обольщения. Чего мотаться туда-сюда, когда сама судьба всё расставила – и даже разложила – по своим местам.
– Сегодня не выйдет просто поспать рядом, – честно предупредил Дон и потянулся губами к её запрокинувшемуся подбородку.
Рука скромной сельской девственницы скользнула вдоль его тела. А затем добралась куда надо и нежно, но уверенно убедилась в готовности жениха стать мужем без всяких церемоний. Дыхание скакануло, ударив сгустком воздуха в кадык. Ещё только просыпающуюся цюцюрку подстегнуло единым махом обрести подходящие кондиции. Их с Дайной желания, несомненно, шли одним курсом. Но, целуя и лаская любимую, Дон слегка тормозил.
Сам он девственником побывал. И отлично помнил, как в четырнадцать его распечатали в сторожке соседней шиномонтажки, где он подрабатывал сторожем. Жена хозяина, разосравшись в очередной раз с супругом, то ли отомстила ему, то ли просто успокаивала нервы. Так что первый сексуальный опыт Дона был бурным, продолжительным и поучительным в техническом смысле. Обучение продолжалось целый год, после чего он поднадоел первой учительнице и пошёл по рукам её приятельниц. К моменту окончания школы Дон являл собой образец готового специалиста без диплома, мастерство которого – в столь юном возрасте – кого-то приятно поражало, а кого-то и шокировало. Во избежание второго, он взял за правило не связываться с девственницами: секс должен оканчиваться оргазмом, а не драматическими сценами обретения геморроя. Впрочем, даже среди его сверстниц девственниц было не густо.
А вот теперь…
– Ты не хочешь? – удивлённо прошептала Дайна, когда манипулятор завис в своих вечных дебильных рассусоливаниях.
Странно, никаких даже мизерных источников света в спальне нет, но какой-то огонёк в её глазищах отразился. Или он там и возник? Ехидный такой живчик – от него под кожей все мурашки повзбесились.
– А ты действительно этого хочешь? – решил Дон быть честным, даже во вред себе. – Или хочешь сделать мне приятное?
– Хочу приятного себе, – не моргнув глазом, заявила его невеста, явно нахватавшись, чего не надо, у кое-кого наглого и уже почти мёртвого. – А ты чего ж, перехотел?
– Ни за что! – махнув рукой на этикет да прочую эквилибристику, прорычал Дон.
И занялся делом. Поначалу ему удалось чуток попридержать коней, дабы не напугать любимую ещё на старте. Как вы яхту в первый раз, так она и поплывёт. Но возбуждённая Дайна сама пришпорила их с конями – аж дыханье спёрло. И дальше всё пошло по накатанной: естественно и чертовски кайфово. Дон знал её без года неделю и впервые оказался с ней в постели. Но во всё нутро царило ощущение, будто они вместе давным-давно. Будто знают друг в друге каждую пядь земли и очень боятся нагадить там, всё испортив.
Заснули они – по утверждению «барбоса» - одновременно. Дон не успел осознать, что проснулся, а этот уже тут как тут с докладом. Продрав глаза, манипулятор обнаружил, что изрядная часть системы окружила его собой, беспардонно расположившись на постели. В утреннем просветлении было видно, как дрыхнут, вылизывают себя или как-то иначе копошатся несколько десятков крысёнков – прикольно, если тут же и размножаются. С чего это их пробило на съезд делегатов прямиком в кровать стабилизатора?
Или не стабилизатора – засомневался Дон, оглядев свернувшуюся калачиком Дайну. Покрывало она скинула, зато густющие разметавшиеся волосы укрывали её почти целиком. Подозрительно живописно и упорядоченно для естественного сна – словно в рекламе, где напомажен и разложен каждый волосок. Разложен – убедился Дон, когда Дайна пошевелилась, а близлежащий крысёнок тотчас подскочил и взялся водворять на место сползшую с тела русую прядь.
И что – досадливо осведомился Дон у манипулятора – так будет протекать вся наша дальнейшая интимная жизнь? «Барбос» тут же предложил разогнать оборзевшую блохастую шваль. «Системник» обещал проработать вопрос о причинах указанного поведения объектов системы. «Эрудит» обещал проработать вопрос о том, как «системнику» проработать свой. «Ищейка» никак не прореагировала на запрос – не в её компетенции. Первый день семейной жизни – а иначе Дон это не воспринимал – начинался под девизом «закаляйся, если хочешь быть здоров психически». Вся предыдущая закалка стабилизатора полетела к чертям собачьим перед новыми задачами, которые ставила жизнь.
К завтраку на заднем дворе они с Дайной вышли в обнимку. И настолько последними, что остальные не только поели, но и приняли ванну, и озаботились сборами в дорогу. Стабилизатор ещё не озвучил состав нового табора, но это не имело значения: каждый был готов сорваться с места. И каждый же знал, что понадобится в дороге другому сорвавшемуся.
– Ну? – насела на него Лэйра, едва Дон опустился на диван и цапнул со стола тарелку с кашей из какого-то дикого зерна, орехов и мёда. – Кто идёт?
– Не ты, – пробубнил стабилизатор с набитым ртом.
– Это ты ему нашептал? – обиженно осведомилась Лэйра у деда.
Тот сидел в кресле напротив и грел на солнышке набитый кашей живот.
– Как бы он нашептал, если Донатик только продрал глаза? – заступилась за дедушку Паксая, накладывая кашу Дайне.
На счастливой рожице молодожёнки и не пахло румянцем застенчивости. Это было лицо победительницы марафона «выйти замуж за короля».
– Кто идёт? – поинтересовался Дон версией деда.
– Гнер с Дасланой, Гоб и Лэти уже собираются, – благодушно протянул КУС. – Лэйра с Гранкой нужны мне тут. Я бы и Гоба оставил. Мало ли как оно тут? Но что-то мне подсказывает, что вам он нужней. Надеюсь, мы с Тарьясом и Руфом заменим его.
– Эти выдры и без того не осмелятся сюда сунуться, – проворчала Лэйра, которой ни фига не льстило, что её признали сильнейшей и оставили на защите хозяйстве. – Как почуют КУСа, так и засунут себе все военные планы в...
– Цыц, – вяло огрызнулся дед и приказал: – Нечего тут околачиваться и портить мне утро. Дозволяю испортить мне вечер. А теперь ступай и собери в дорогу своего стабилизатора. Он уйдёт сразу, как набьёт брюхо.
– А помыться?! – возмутился Дон, скребя ложкой по керамической тарелке.
– Пять минут, – расщедрился дед.
Пять не пять, но объекты системы оперативно приготовили в дорогу своего манипулятора. Принесли и сунули ему под нос примеренный и подогнанный накануне серебристый комбез. Тот самый, что выбрали для него армы. И не потому, что хотели поржать над расцветками костюма и рожи взбешённого манипулятора. Просто именно этот сорт комбезов оказался самым бедным на защитную снарягу и самым богатым на карманы – видать, спецовка для технарей. Страсть Дона «всё своё носить с собой» была известна всей системе, кроме её животного мира. Так что с одной стороны ему угодили. Ну, а расцветка…
Дон убедил себя, что стерпится-слюбится, ибо чёрные милитаризованные комбезы армов его не устраивали со всех сторон. А в том, что выбрали для себя девчонки, он бы вообще смахивал на «голубка». И не только в тех домашних комбезах, которые участвовали в параде женского раскрепощения. А ещё в одном виде обмундирования, отрытом в закромах сейфа: слегка апгрейденные комбезы, и вовсе уж бесстыже облегающие тело. Содом и Гоморра – эта сраная мода древних! И финал примерно такой же – мстительно подумал Дон, облачаясь в карнавальное серебро со всякими ремешками и накладками. Хотя – слегка передумал он, когда Лэйра с Паксаей закончили обряжать Дайну – любимая была просто улёт. Богиня красоты и секса! Правда, длинная толстая коса, выползающая из-под шлема, выглядела анекдотично.
