Тот преспокойно ожидал сшибки, пренебрегая обязательной боевой прелюдией: не визжал, не рыл копытом землю и не разевал пасть. При этом оба тонких блестящих клыка двуногого не торчали вверх, как полагается, а трусливо висели, царапая концами землю. Все явные признаки предстоящей победы налицо! Но потенциального победителя опять встретил только камень. Ободрав об него рыло, взбеленившийся граг помотал башкой. И пошёл на новый круг, набирая скорость прямо в развороте. Он нёсся, как ветер, обгоняя собственный визг, и в запале не успел почувствовать, когда манипулятор поставил ему «подножку». Бедный граг пропахал землю и носом, и подогнувшимися коленями. А напоследок врезался лбом в подвернувшийся валун.

– Гнер!! – заблажил Дон, размахивая руками. – Выключаю!

– А в процессе его закодировать можешь?! – прилетела в ответ заявка на инновацию.  

А в процессе этой игры в «умного и тупого» мы сможем – в свою очередь осведомился Дон у «системника». Мы всё можем – без малейшего намёка на профессиональную гордость заверил блок защиты системы. А мы можем не рисковать по пустякам – раздражённо поинтересовался блок внутренней защиты манипулятора. И наподдал по мозгам двинувшемуся на них грагу. Тот успел подскочить и оценить доступность нового блюда в меню: и камень невысок, и котлета на нём не такая зубастая, как прежняя. Хоть и мелковата.

Гнер – вот каким местом армы это чуют – тотчас рванул наперерез грагу, вознамерившемуся его бросить. И вернул себе его внимание внушительным дрыном, разлетевшимся от столкновения с бронированным лбом. Подобранный ствол деревца оказался трухлявым, но факт бесчестья был зафиксирован. Затормозивший граг помотал башкой и медленно обернулся – вообще-то он здорово подустал впустую бороться за приз. Двуногий, что желал стать вожаком – а иначе, какого хрена ему встревать в битву и убивать остальных претендентов – стоял, широко расставив ноги. Его блестящих острых клыков не видать, зато он перекидывал из руки в руку булыжник.

Граг упрямо рванул вперёд, изрыгнув из себя свой самый грозный боевой клич. Двуногий поморщился, замахнулся и не промахнулся. От удара в лоб булыжником, граг получил контузию подходящей степени и завалился назад, едва не брыкнувшись на бок. Своевременное отключение режима активности объекта – похвалил арма «системник». А «эрудит» тотчас объявил о повышении скорости ввода данных на адцать процентов. Ещё бы! После такого удара любые мозги чище новенького альбомного листа: рисуй – не хочу.

Гнер не торопился сокращать дистанцию знакомства. И пристально наблюдал за развитием процесса обалдения у приглянувшегося ему и замордованного по такому поводу грага. Побитый и смурной Мамонт – Дону это показалось остроумным – приходил в себя и одновременно привыкал ко вторым ролям. Это люди, чем бы ни занимались, почти всё начинают в сомнениях и скепсисе. Для зверей же всё предельно просто: проиграл – отойди в сторону. Отошёл, обождал, осмотрелся и попробуй снова. Если к тому будут причины.

Но не сегодня – решил граг. Сейчас у Мамонта в башке полно боли и сумятицы. Сейчас в нём просыпаются вроде бы новые, но точно когда-то позабытые ощущения. Память не помогает, но чувства утверждают: это уже когда-то было, и это правильно. Двуногие должны быть, а он должен подчиняться. Но всё должно быть по правилам: он подчиняется, двуногий кормит, защищает и убивает боль, если тебя кто-то отмутузит.

Мамонт поднялся на ноги и дожидался своего двуногого, дабы прояснить, насколько у того всё правильно. То, что двуногих можно сожрать, это понятно. То, что двуногий может победить, тоже уже понятно – сопли из ободранного пятака подобрали с трудом. Гнер поравнялся с грагом, и тот ощутил шлепок где-то между глаз. Сразу же после этого почуял, что боль оборвалась, как небывало. Он мотнул головой. Ещё раз, ещё. Сильней, ещё сильней – боль не возвращалась. Двуногий убил боль, и это правильно. Мамонт довольно квакнул и потянулся рылом, дабы плотней познакомится со своим приобретением.

– Он его не сожрёт? – поинтересовались снизу.

– Кто кого? – едко уточнил Дон и капризно потребовал: – Снимай меня отсюда.

– Когда ты устанешь дурить? – со вздохом старой няньки вечно молодого дебила осведомился Гоб и отвернулся к своему транспорту.

Дон ехидно ухмыльнулся и подленько воспользовался служебным положением. Таран был насильственно отторгнут от нового товарища и прилеплен бочиной к валуну. Манипулятор переполз ему на спину, и граг плюхнулся на пузо.

– Когда ты устанешь дурить? – сокрушенно повторил Гоб. – Слезай с моего Тарана! – потребовал он и попытался стянуть манипулятора за ногу.

Заранее предупреждённый «барбосом» о его намерениях, Дон ушёл от молниеносного захвата со скоростью мысли. Соскользнул по другую сторону грага и пошлёпал слушать хвастливые враки Гнера о том, что круче его авто урода не сыскать. Заодно сообщить, что у него Мамонт, а не какой-нибудь Герой или Победитель. И наподдать Руфу за то, что самовольно покинул убежище и прискакал к Аэглу завидовать его военной удаче.

Знакомство новобранцев с остальными объектами системы, как и ожидалось, началось со скандала. Мамонт с ходу попёр на Троцкого меряться правами на лидерство. Лэйра от души наваляла неосмотрительному наглецу по мозгам. Тот не унялся, ибо с первого раза не допёр: кто и за что его так немилосердно обрадовал. Вторая атака на Троцкого закончилась для Мамонта рылом в пыли, а башкой в зверской боли. Сам Троцкий был опутан гадюкой по ногам и мозгам. И являл собой немыслимый для грага образчик хладнокровной выдержки. Таран оценил его неприкасаемость с первой попытки Мамонта, что подтверждало теорию Лэти о дико умных животных-мутантах.

Ущелье покинули сразу после измерительно-лидерских процедур. Дед с Гнером наметили на карте района – стыренной у Грассина – небольшую долину с петляющей ниточкой реки. Ночёвка на более-менее ровной земле с травкой нравилась всем, так что народ преисполнился энтузиазмом попасть в долинку на ночлег. Но в этот день судьба решила им воздать за всю скуку первых дней знакомства с приобретённой недвижимостью.

Гнер со скрипом, но согласился с манипулятором, что впереди колонны должен двигаться щуп. Ещё на второй день пути. И теперь в авангарде бодренько шлёпал Ромео, на спине которого бдили за окружающей средой Лэти с Руфом. Мальчишка вообще любил отираться рядом с ней. Лэти, в отличие от девок, не надоедало учить его многим интересным вещам о мире, в котором они живут. А знания бывшей отличницы-лицеистки здесь тянули на профессорскую должность.

Солнце уже пребывало на полпути к закату, когда ускакавший вперёд Ромео принёсся с вытаращенными глазами и нырнул по привычке за Троцкого.

– Там медведь! – выкрикнул Руф, вытягивая шею и ловя взглядом Гнера.

Глобальную власть манипулятора он признавал чисто теоретически, начисто игнорируя её на практике.

– Дон! Ты не поверишь! – вопила Лэти, пытаясь вытолкнуть Ромео из-за вожака на авансцену. – Там гигантская собака! Ростом с нашего Тигрулю!

– Что ещё за тигруля?! – моментально придрался дед, у которого уже скопилась целая коллекция вопросов о жизни внуков до него.

– Обычный тигр из джунглей, – досадливо отмахнулась Лэйра.

КУС не стал цепляться, ибо «ищейка» подтвердила обоим манипуляторам: собака есть, и надо что-то делать. Причём, срочно, ибо она не просто есть, а уже прямо здесь. А граги до сих пор не скандалят, ибо не в своём уме – их придавила воля КУСа и щупов, у которых талант вить из окружающих верёвки. Иначе давно бы ускакали прочь, наплевав на дорогих сердцу, но таких неосторожных двуногих. А кто самый неосторожный, тот первым хищников и кормит – закон джунглей.

– И что? – поинтересовался планами манипулятора Гнер, не отходя от прижавшегося пузом к земле Мамонта. – Может, грохнуть его? Теряем время.

– Не пудри мне мозги, – выдал Дон перл отечественного разговорного жанра, который армы давно приняли на вооружение. – Тебя волнует только драка, а не мифическая экономия времени.