Она смеется, и тут меня осеняет.

Эвелин окончательно меня забыла. А я ее. Мы никогда не подходили друг другу, и это нормально. Благодаря интуиции Эвелин мы сошли с неверного пути. Если бы мы поженились, наши жизни сложились бы совершенно по-другому, и мы никогда бы не встретили тех, с кем нам суждено быть.

Эвелин с Грегори. И… возможно… мы с Сарой.

Теперь нужно убедить ее в том, что я не полный кретин.

Как я и предполагала, поездка домой оказалась сущим кошмаром. Отстойные пробки. Настроение Джареда сложно понять. Я страшно нервничаю. Я планировала вести себя как крутая стерва и собиралась высказать ему за его ложь, но в реальности, когда мы оказались в машине, Сара-стерва улетучилась, и ей на смену пришла Сара-трусиха.

Так что я молча дуюсь. Не лучшее поведение для меня и для любой женщины, которая хочет серьезно поговорить со своим мужчиной, чтобы прояснить ситуацию. Поэтому я удивляюсь, когда Джаред заговаривает первым:

– Ты говорила с Эвелин.

И это все. Вот придурок.

Сжав руки в кулаки, я делаю глубокий вдох и произношу:

– С твоей бывшей невестой? Да, мы разговаривали.

На его челюсти напрягается крошечный мускул. Так бывает, когда он раздражен. Я уже узнаю эти признаки.

– Ты злишься за то, что я не рассказал тебе?

– О, еще как злюсь! – Слова вырываются из меня, и мне становится лучше. – Почему ты не сказал мне об этом до того, как мы поехали в Сан-Франциско? В пятницу мы два часа провели в машине. Мог бы тогда упомянуть этот интересный факт, знаешь ли.

Он так крепко сжимает руль, что костяшки его пальцев белеют. И его явно беспокоит не дерьмовая пробка.

– Я не знал, как об этом заговорить.

– О, это очень просто, Джаред. Ты должен был сказать «А, кстати! Сестра невесты Кевина – моя бывшая невеста. Странно, да?», а потом объяснить ситуацию.

Он молчит, и я продолжаю:

– Но вместо этого я узнала обо всем от Кендис, а потом, когда пошла в туалет, чертова Эвелин пошла за мной и рассказала историю ваших взаимоотношений.

Джаред приходит в ужас.

– Всю историю?

Почему мне так приятно видеть, что ему неловко? О, я знаю почему – потому что он выставил меня полной дурой и перед сестрой, и перед бывшей.

– Может, не всю, но достаточно. А знаешь, что самое удивительное? – Я думаю, он боится отвечать, поэтому продолжаю: – Эвелин – просто милашка. Она была так добра ко мне. Напомнила мне одну из моих подруг. Я говорю честно, Джаред, я ведь всегда на сто процентов честна с тобой. И я не могу сказать этого о тебе.

Он молчит. Я скрещиваю руки и смотрю прямо перед собой на плотный поток машин на шоссе. Боже, если эта поездка займет больше двух часов, я сойду с ума. Особенно если он так и будет молчать. Мне нужно, чтобы он ответил. Хоть что-то сказал или сделал. Наконец он говорит:

– Я хотел сказать тебе правду, хотел… но я просто… не знал, как сказать, что старшая сестра Рашель – моя бывшая.

И это все. Наверное, все так и есть, и все так просто, но…

– Нужно было все-таки найти слова, чтобы я не выглядела так глупо. Она поняла, что ты мне не сказал, и я чувствовала себя идиоткой, когда пришлось признать правду. Она так хорошо тебя знает, Джаред. Раскусила тебя десять лет спустя. Думаю, это говорит о том, что ты не изменился.

Он молчит. И я тоже. Я зацепилась за этот факт – что он совсем не изменился и, скорее всего, уже никогда не изменится. Ему тридцать четыре. Значит ли это, что он закостенел в своих взглядах? Полагаю, да.

И из-за этого я думаю, что у меня, вероятно, ничего не выйдет.

Пробки наконец заканчиваются, и мы без проблем доезжаем до Монтерея. Джаред молчал весь остаток пути, и я решила, что мне тоже больше нечего сказать. Я слишком устала, ошеломлена и расстроена тем, что произошло в выходные. Я думала, что у нас прорыв, что мы и правда сошлись. Может, так и было. Может, этого было недостаточно.

Я вздремнула, но сон был прерывистый. Мне снилось, что Джаред пришел к нам домой, познакомился с моими братом и сестрой, а Энди невзлюбила его с первого взгляда. Как только он вошел, она начала кричать на него из-за того, что он плохо ко мне относится и что ведет себя как придурок по отношению к родным – что, конечно, правда, но это же сон. А в них не всегда есть смысл.

Дальше они спорят на кухне, Энди тянется к шкафчику и бросает Джареду в голову банку с фасолью, вырубая его. Я бегу к нему, кладу его голову к себе на колени, убираю волосы с его лба и плачу, но он не просыпается.

Энди убила его банкой фасоли.

Я просыпаюсь оттого, что машина замедляет ход. Резко выныриваю из сна, понимая, что снова обслюнявила окно машины, но на этот раз вины не чувствую. Громко вздохнув, выпрямляюсь, откидываю волосы с глаз и понимаю, что мы почти добрались до моего дома.

Черт. Мои брат и сестра наверняка дома.

– Можешь высадить меня недалеко от дома, – бормочу я, когда он сворачивает на мою улицу. Он бросает на меня недоверчивый взгляд.

– Ты настолько смущена, что не хочешь, чтобы меня увидели соседи?

– Нет, конечно нет. Просто… – Я делаю паузу, подбирая слова. Правда иногда больнее, и это как раз одна из таких ситуаций. – Мои брат и сестра дома, и я не знаю, как объяснить им, что провела с тобой выходные.

Он хмурится:

– И с кем, как они думают, ты поехала?

– С подружками. – Я пожимаю плечами. – Они думают, что это девчачий уик-энд.

– Значит, ты тоже солгала. – Он произносит слова небрежно, но я знаю, что он пытается сделать – пытается заставить меня чувствовать себя виноватой за то, что я якобы сделала то же самое, что он сделал со мной.

Не сработает.

– Нет, это совсем другое. Я не знала, как объяснить, что уезжаю на выходные с мужчиной, которого толком не знаю. – Произнеся это вслух, понимаю всю абсурдность ситуации. Почему я вообще на это согласилась? – Я не хотела, чтобы они волновались.

– А в чем разница? Ты солгала своей семье, а я – своей. Мы оба лжецы, Сара. Только в разной степени.

Он останавливает машину за два дома до моего и паркуется на стоянке.

– Но я сделаю, как ты просишь. Даже помогу с чемоданом. Можешь пройти путь позора до дома самостоятельно.

Он выходит из машины прежде, чем я успеваю ответить. У меня отвисает челюсть, пока мозг переваривает то, что он только что сказал. Мама велела бы мне закрыть рот, пока муха не залетела, но я ничего не могу с собой поделать. Он устал от этого дерьма? Ну, я тоже устала от него. Кошмарно устала от того, что между нами происходит. Надоело врать ему, себе, своей семье, его семье.

Меня от этого тошнит.

Я вылезаю из машины, захлопывая дверцу со всей силой, на которую способна. Он уже открыл багажник, вытащил розовый чемодан Стеллы и с громким стуком поставил его на тротуар.

Не прошло и семи часов с тех пор, как мы были вместе в душе. Обнаженные. Мокрые, намыленные, слившиеся в поцелуе.

Он нашел еще одну маленькую коробочку презервативов в мини-баре – сказал мне об этом перед тем, как мы оказались в душе и занялись сексом. Естественно.

Он подхватил меня своими сильными руками и прижал к кафелю. Мы пробыли в душе так долго, что вода стала прохладной, и я начала дрожать. Хотя, наверное, не от холода. Скорее, от двух оргазмов за короткий промежуток времени. Когда дело касается моего тела, этот мужчина явно знает, что делает.

Теперь я подумываю о том, чтобы взять чемодан Стеллы, сбить с его помощью Джареда с ног и с удовольствием наблюдать, как он упадет на землю. Господи, как же я в нем разочарована.

Конечно, насилие – это не выход. Вспомните мой странный сон. Не уверена в том, что именно он означал, но мне, вероятно, нужно успокоиться.

– Спасибо, что поехала со мной, – заявляет он, передавая мне чемодан. – Я знаю, что ты сейчас злишься, но надеюсь, что через пару дней мы сможем встретиться и поговорить.

Поговорить? Он что, серьезно?