– Это хорошо. – Она улыбается.

– Тебе было трудно порвать с Джаредом?

– Очень. Но он отреагировал в типичной для него манере. – Ее губы кривятся. – Он сказал что-то вроде: «Мне очень жаль, что ты это чувствуешь», как будто я разрываю рабочий контракт. И на этом все. Он не боролся за меня, не кричал о нерушимой любви. Забрал кольцо и положил в карман. Сказал, что будет скучать по мне, и только в этот момент его голос дрогнул. Наверное, хотел проявить эмоции, но к тому времени было уже слишком поздно. По его реакции я поняла, что поступаю правильно.

Я молчу, впитывая ее слова. Если бы я попыталась сейчас с ним порвать и он отреагировал так же, я была бы в ярости. Но я не могу представить, что он себя так поведет. Не думаю, что он бы так поступил. Возможно, я с ним знакома не так уж и давно, а близко – всего несколько дней, но пока мне так видится. Я верю, что он бы боролся за меня. Если это делает меня идиоткой, то так тому и быть.

– Думаю, нам пора возвращаться, – предлагаю я Эвелин, и мой желудок выбирает именно этот момент, чтобы громко заурчать. – Очевидно, я голодна.

Ее выражение лица становится серьезным.

– Я рада, что ты позволила мне поговорить с тобой.

– А почему бы и нет? – недоверчиво спрашиваю я.

– Большинство женщин не захотели бы слушать, что бывшая невеста их парня говорит о нем. Я ценю твою открытость.

– Это ты была искренна со мной, Эвелин. И ты дала мне пищу для размышлений.

– О хорошем, надеюсь? – Она вопросительно поднимает тонкую бровь.

– Посмотрим, – отвечаю я серьезно.

Мы выходим из уборной, и, когда возвращаемся в зал, Джаред сидит с таким видом, словно хочет умереть. Мы с Эвелин смеемся над глупым мемом, который недавно видели в соцсетях. Джаред находит меня взглядом и распахивает от удивления глаза. Я держу лицо, касаясь руки Эвелин, давая ей понять, как рада нашей встрече. Мы расходимся, и я сажусь на свое место между Кендис и Джаредом, а она идет к родителям.

– Ты разговаривала с Эвелин? – резко спрашивает он.

Кивнув, я поворачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом.

– Ага.

И накладываю огромную ложку чау-минь[15] на пустую тарелку.

Он теряет дар речи. Я кладу порцию кисло-сладкой курицы и говядины по-монгольски, когда он наконец произносит:

– Ты знаешь, кто она, не так ли?

О. А он догадливый.

– Знаю, – говорю я ровным голосом. – И нам определенно нужно поговорить, но не сейчас, не перед твоей семьей, Джаред. Давай поедим, наслаждайся временем с Кевином и остальными.

О, я веду себя как взрослая. Но я уверена в каждом слове – я не хочу спорить за столом или с криками тащить его на улицу. Они подумают, что я сумасшедшая, а с ума сошла здесь точно не я. С ума сошел Джаред, но мы поговорим об этом позже, по дороге домой. Ему это не сойдет с рук.

Я все выскажу ему о его плохом поведении, и ему придется отвечать, ведь мы будем заперты в машине два часа.

Занимательно.

Спокойное поведение Сары выводит меня из себя. Я думал, что у меня голова взорвется, когда увидел, как они вошли в комнату рука об руку, смеясь, словно хорошие подруги. Может, они смеялись надо мной?

Увидев их вдвоем, я понял, что, возможно, не до конца забыл то, что произошло между мной и Эвелин. Я уже не люблю ее, дело не в этом, но после того, как наши отношения закончились, я воздвиг стены и никого не впускал к себе годами, включая собственную семью.

Я держу всех на расстоянии, намеренно говорю грубые вещи, чтобы оттолкнуть людей до того, как они причинят мне боль.

Эвелин одна из тех, кто причинил мне боль, отвергнув меня и наше совместное будущее. Мне потребовалось так много времени, чтобы осознать весь масштаб ущерба. Который я нанес и себе.

Когда Сара вернулась и села рядом, я попытался заговорить с ней, но она отказалась. Она не была груба, но совершенно точно меня игнорировала и разговаривала с остальными. Я думаю только о том, что наконец появилась женщина, с которой я начал видеть будущее, а я снова все разрушил.

Аппетит пропал. Я отодвигаю от себя тарелку и громко выдыхаю, скрестив руки на груди.

– Ты в порядке? – с беспокойством спрашивает Кевин.

– Не совсем, – признаюсь я, а младший брат награждает меня удивленным взглядом. – Но все будет хорошо. Просто нужно время.

Надеюсь, что это правда.

– Это как-то связано с тем, что Эвелин и Сара вошли в зал вместе? – осторожно спрашивает Кевин.

– Ты тоже это видел?

Просто прекрасно. Это видела вся семья. Бог знает, о чем они теперь думают и что скажут.

– Видел, хотя волноваться не стоит. Эвелин никогда не говорит о тебе ничего плохого.

– В это трудно поверить, – бормочу я.

– Ну, это правда. – Он пожимает плечами. – Она движется дальше, Джаред. И мне хочется верить, что и ты тоже.

– Так и есть, поверь. С ней точно покончено.

Похоже, слишком активно возражаю, так что сжимаю губы. Но это чистая правда – Эвелин в прошлом. И я уже не считаю, что это из-за нее у меня нет долгосрочных отношений. Во всем виноват я сам.

Остаток обеда проходит так же. Я не ем, пытаюсь говорить с Кевином, но сосредоточиться чертовски трудно. Я согласился быть его шафером и знаю, что он этому рад. И мне стоит. Но все, о чем я могу думать, это о том, что на свадьбе придется много времени провести с Эвелин, а Саре это, вероятно, не понравится.

Черт, Сара меня наверняка бросит к тому времени, как Кевин и Рашель поженятся, так что…

Я тороплю события.

К тому времени как обед закончился, все по нескольку раз поменялись местами или разбрелись по углам и разговаривали. Кое-кто уже ушел – например, родители Рашель. За ними уходят отец и Митци. Попрощавшись с ними, я оборачиваюсь и вижу перед собой Эвелин.

Внутри меня все замирает. Я избегал разговора с ней так долго, что у меня возникло искушение выбежать за дверь и бежать без оглядки. Но я не трус, поэтому остаюсь на месте и улыбаюсь ей.

– Ты планировал избегать меня все выходные, не так ли? – Это был скорее не вопрос, а утверждение.

– Похоже, не сработало, – отшучиваюсь я, но выражение ее лица на меняется. Не прокатило. – Прошло много времени, Эвелин. Что ты хочешь услышать?

– Мы скоро породнимся. Нам нужно хотя бы не враждовать, но ты даже не даешь мне шанса, – ее слова, но не тон звучат обвиняюще.

– Стоит признать, что наша ситуация довольно странная.

Она медленно качает головой. Она красивая – я неравнодушен к красивым женщинам и неудивительно, что влюбился по уши. После конфетно-букетного периода я на самом деле сразу понял, что она, возможно, не та женщина, которая мне нужна. Но тогда я не хотел это признавать.

– Она стала такой несколько лет назад, когда Кевин и Рашель впервые сошлись, – отмечает она. – Но ты не появлялся, чтобы прояснить наши отношения. Это продолжается так долго, что уже неловко.

– Я стараюсь изо всех сил, чтобы не было совсем уж неловко. – И это чертова правда. – И о чем ты говорила с Сарой?

Эвелин закатывает глаза:

– Тебя только это беспокоит? Что я разболтала все твои секреты твоей новой подружке?

Да, черт возьми!

– Нет. Просто не мог представить, что вы так сдружитесь.

– Сара хорошая девушка. Очень милая и настоящая. Тебе повезло. Постарайся ничего не испортить.

От ее слов у меня все внутри переворачивается. А больше всего меня задевают слова «постарайся ничего не испортить». Возможно, я уже это сделал.

– А что насчет тебя? Слышал, ты вышла замуж.

Выражение ее лица в мгновение ока меняется с проницательного на безмятежное.

– Его зовут Грегори. Прекрасный человек. Он врач и из-за работы не смог сегодня прийти. Хотя я уверена, что он был бы рад с тобой познакомиться.

Я слегка ошеломлен энтузиазмом в ее голосе.

– С чего бы ему хотеть со мной познакомиться?

– Чтобы поблагодарить тебя за то, что ты не женился на мне и мы с ним встретились.