– Что ты делаешь? – спрашиваю я дрожащим голосом.

– Проверяю, насколько неприличен этот комбинезон, – признается он. Его взгляд направлен вниз, на мое декольте.

Я должна разозлиться. Я собираюсь обозвать его придурком, но потом…

Потом…

Он прикасается ко мне, проводя указательным пальцем по краю ткани, прямо по моей груди. От его легких ласк по всему телу пробегают мурашки и перехватывает дыхание, а сердце начинает колотиться.

– Может быть, сможешь обойтись без лифчика, – заключает он.

– Хорошо. – Я тяжело сглатываю, удивляюсь, что смогла выдавить хоть слово.

– Я чувствую, как стучит твое сердце, – шепчет он.

Мои губы приоткрываются, но слов я не нахожу. Он выставляет меня глупышкой при каждом удобном случае. Я хочу его ударить, а через секунду – поцеловать.

Все это – абсолютная бессмыслица.

Джаред просовывает палец под ткань, и я закрываю глаза в предвкушении, от которого кровь бурлит в жилах. Я облизываю губы, ожидая, когда он прикоснется ко мне по-настоящему, как вдруг раздается стук в дверь.

– Вы готовы сделать покупку, мисс?

Мы отскакиваем друг от друга, он поворачивается ко мне спиной и возится с одним из платьев на вешалке. Как будто пытается помочь мне собрать вещи.

Вот болван.

– Да, простите, – кричу я, тяжело сглатывая. Жаль, что выпить нечего – во рту кошмарно пересохло. – Выйду через минуту.

– Пожалуйста, не задерживайтесь. Кассы закроются через пятнадцать минут.

– Что за черт? Никогда о таком не слышал, – рычит Джаред, когда консультант уходит. Он снова стоит лицом ко мне, перестав делать вид, что поправляет платья.

Я хватаю сумку и смотрю на телефон, чтобы узнать время.

– Сейчас четверть десятого. Вероятно, система отключится в половину десятого.

– Нелепость какая, – бормочет он себе под нос.

– Ну или это предлог, чтобы заставить нас уйти.

– Больше похоже на правду. – Он посылает мне взгляд, который я не могу понять. – Я выйду, чтобы ты могла переодеться.

– Подожди! – Я чуть не вскрикиваю, пока он не успел выйти. Он поворачивается и смотрит на меня, нахмурив брови в немом вопросе. – Ты не мог бы мне помочь? – Я поворачиваюсь спиной. – Расстегни, пожалуйста, молнию.

Не говоря ни слова, он делает шаг вперед, подняв руку к моим лопаткам. Ткань медленно расходится, обнажая мою голую спину. Возможно ему видна верхняя часть трусиков. Тех, что он мне подарил.

– Готово, – сообщает он, когда заканчивает. На мгновение он делает паузу, а затем спрашивает. –  Это те самые трусики со звездочками?

Кивнув, я стою на месте, наклонив голову. Живот сводит от нервов.

Он прикасается ко мне, его пальцы короткое мгновение скользят по резинке трусиков.

– Жаль, что я должен идти, – шепчет он.

И выходит из примерочной.

Неделя пролетела незаметно, и следующее, что я помню: сегодня пятница и я жду, когда Джаред заедет за мной, чтобы мы могли наконец отправиться в Сан-Франциско.

Можете себе представить? Я позволяю ему заехать ко мне домой, но только потому, что Брент на работе, а Энди в школе. Рядом нет надоедливых младшеньких, и некому задавать бесконечные вопросы. Брат и сестра, конечно, не слишком назойливые, но вопросы, которые они бы задавали Джареду, точно бы докучали.

А на них отвечать я пока не готова. Я и так достаточно нервничаю и не хочу, чтобы Брент и Энди усугубляли ситуацию.

Оглядевшись, замечаю потертый диван и комнату, нуждающуюся в ремонте. Смущает ли меня состояние нашего дома?

Возможно.

Мне не довелось увидеть огромный особняк Джареда на берегу океана, но уверена, что он потрясающий. Думаю, наш дом по сравнению с ним выглядит как лачуга. Но это наш дом, и я не могу представить жизнь где-то еще, так что ему придется смириться, ведь я не собираюсь производить на него впечатление.

Я всю неделю собирала вещи в поездку, что меня чертовски напрягало. У меня есть только сумки разных размеров, и я знала, что ни одна из них не подойдет. Мне пришлось одолжить один из чемоданов Стеллы, пудрово-розовый с жестким корпусом. Он катится так плавно, что я точно могу заявить, что она выложила за него кучу денег. А поскольку он огромного размера, я заполнила его множеством нарядов. Сюда их поместилось больше, чем влезло бы в любую из моих сумок. Это здорово потому что я не знала, что взять с собой, так как плохо представляла, что мы будем делать, помимо присутствия на вечеринке.

Я отправляюсь в эту поездку в полном неведении, но благодарная, что у меня есть хотя бы один союзник – Кендис. С момента нашей «прогулки по магазинам» мы поддерживаем постоянный контакт. Общаемся даже чаще, чем с Джаредом, что, конечно, странно, хотя он предупредил меня, что будет занят на работе всю неделю, чтобы взять длинные выходные.

А Кендис строчила мне каждый день, и мы болтали без остановки. В четверг вечером мы даже встретились в милом маленьком баре в центре Монтерея, подальше от того места, где любят тусоваться мои подружки. Не то чтобы я не хочу, чтобы Кендис познакомилась с моими подругами, просто… столько всего придется объяснять. Например, придется признаться, что я работаю в «Блаженстве», и что у меня нет родителей, и я тяну сестру-подростка практически в одиночку с помощью брата. Что я не избалованная богачка, к которым привык Джаред. Я совсем от этого далека.

К тому же как я представлю Кендис подругам? Они знают о Джареде, но большинство считают его извращенцем с фетишем на трусики. Я не могу просто так привести его младшую сестру и ожидать, что у них не возникнет вопросов.

Пока что я решила, что лучше их избегать. На самом деле я избегаю вообще всех, и, наверное, это не совсем правильно, но побеспокоюсь об этом позже. Мы с Кендис отлично провели время, пили вино и ели закуски за полцены во время «Счастливого часа».

Она рассказала мне всевозможные истории о семье, о Джареде и, в частности, об их матери. Как она оставила Кендис секретный трастовый фонд, который гарантировал, что Кендис никогда ни в чем не будет нуждаться, и что она изо всех сил старается жить в соответствии с наследием матери, отдавая колоссальную часть своего времени благотворительным организациям.

– Мама умерла от рака груди, – призналась Кендис в конце вечера. – И я безумно хочу помочь организациям по борьбе с этой болезнью в нашем районе. Ты знала, что у нас их три? Три. И я не могу заставить себя пойти ни в одну из них. – Ее голос становится тише, в глазах виден страх. – Они меня пугают. Я боюсь заболеть и умереть молодой, как мама.

Ее признание разбило мне сердце, и все, что я могла сделать – сжать ее руку в знак сочувствия.

Я хотела рассказать о своих родителях, о том, как мы были опустошены, когда потеряли их. Каким злым стал Брент и какой потерянной была младшая сестра. Это было тяжелое время, но я так и не смогла этим поделиться. Я сжимала руку Кендис и, шепча слова утешения, чувствовала себя обманщицей.

Я выбрасываю из головы воспоминания, концентрируюсь на настоящем и вышагиваю по гостиной, ожидая появления Джареда. Я нервничаю. На самом деле я до смерти напугана. Вечеринка состоится завтра вечером, так что я немного не понимаю, зачем там нужно быть уже сегодня.

А еще я совершила ошибку и не спросила у Кендис о конкретных планах на выходные, помимо вечеринки. Может, написать ей? Я беру телефон и открываю мессенджер, но тут раздается стук в дверь.

Живот скручивает. Я забываю о сообщении, иду к двери, открываю ее и вижу Джареда Гейнса, стоящего на крыльце. У него серьезное выражение лица, темные волосы взъерошены, а на подбородке пробивается щетина. На него это совершенно не похоже.

На нем темные джинсы и серая толстовка с капюшоном. Он выглядит так неожиданно и так восхитительно непринужденно, что мне хочется броситься ему на шею.

Конечно, я этого не делаю.

– Привет. – Его голос лишен эмоций, и я хмуро смотрю на него. – Готова?

– Да. – Я пытаюсь улыбнуться, но он не отвечает на мою улыбку, поэтому я просто наблюдаю за тем, как он берет мой чемодан и несет его к своей машине. Закрыв и заперев дверь, следую за ним к его Tesla. Великолепный автомобиль: белый, элегантный и современный. Скорее бы в нем прокатиться.