Она снова фыркает:

– Это точно.

– Как-то не приходилось практиковаться. Женщины обычно сами падают к моим ногам и делают все, что я хочу и когда хочу.

Ее тонкие брови взлетают вверх.

– У вас слишком большое эго.

Я игнорирую ее маленький укол.

– Обычно никто из них не строит из себя недотрогу.

– Правда? А я вот строю, – говорит она с тонким намеком на ликование.

– Тут не поспоришь, – соглашаюсь я.

Именно это мне в ней нравится.

Весь наш разговор – сюрреализм. Я не понимаю, чего мистер Гейнс хочет от меня…

То есть я понимаю, что он хочет пригласить меня на помолвку своего брата, но… это же странно, не находите?

Не уверена, что его аргументам можно доверять. Возможно, он говорит это, чтобы затащить меня в постель. Не просто же так он прислал мне в подарок нижнее белье. Дважды.

Не то чтобы это так трудно – оказаться в постели у Джареда Гейнса. Могу только представить, насколько искусным он должен быть.

Мое тело разгорается от этой мысли.

– Вы вели себя как недотрога с момента нашего знакомства, и, должен сказать, я никогда раньше не осознавал, насколько мне нравится добиваться. – Он бросает на меня пронзительный взгляд. – А вы, мисс Харрисон, бросаете мне вызов.

Я раздраженно выдыхаю:

– Если мы и правда идем вместе на вечеринку, может быть, нам стоит хотя бы называть друг друга по имени?

– Хорошо… Сара. – По мне пробегает дрожь от того, как он протяжно произносит мое имя, как будто смакует его. – Если бы кто-то другой говорил со мной так, как ты, я бы его выгнал из кабинета.

У меня внутри все сжимается.

– Правда?

Он кивает, его взгляд блуждает по мне, и меня бросает в жар.

– Никто никогда не говорит со мной таким тоном.

В его словах скрыто суровое предупреждение. Меня бросает в дрожь.

– Ты ждешь извинений?

Он улыбается уголком губ. Его глаза сияют. Мое сердце замирает, когда я вижу его таким… счастливым? Это не тот мистер Гейнс, с которым я привыкла общаться. Совсем другой.

– Полагаю, я их не получу.

– Ты прав. Учитывая, какие непристойные предложения ты мне делал всю неделю. Думаю, это ты должен извиняться.

Джаред смеется. Этот звук отзывается у меня в душе. У него такой приятный смех. У него вообще все приятное. Кроме его чудовищного эго.

– Ты пойдешь со мной на вечеринку по случаю помолвки Кевина и Рашель. – У меня открывается рот от удивления. Он уже даже не спрашивает. Ставит перед фактом, что хочет взять меня с собой. – В следующие выходные, – продолжает он. Он это уже говорил.

– Эм…

– В Сан-Франциско.

– Э-э-э…

Он что, сейчас серьезно?

– …И, насколько я понял из приглашения, которое прислал мне брат, празднование растянется на все выходные, – добавляет он. Черт возьми, нет!

– Я не ду…

– Просто скажи «да», Сара.

Он говорит твердым голосом, не принимающим возражений.

Я совсем его не понимаю.

– Почему?

Он хмурится:

– Что почему?

– Почему ты хочешь пригласить меня на эту вечеринку?

– Мы знакомы, – отвечает он. Я кашляю, пытаясь скрыть смех.

– Ага, вроде того. – Я закатываю глаза, словно говоря «да брось».

– Если быть абсолютно честными друг с другом, то это потому, что я уверен, что, если возьму тебя на вечеринку, ты не будешь ожидать… компенсации за потраченное время.

– Если ты намекаешь на оплату за сопровождение тебя на вечеринку, то ты точно сумасшедший, – раздраженно, почти обиженно отвечаю я.

Если он думает, что я попрошу деньги за поездку в Сан-Франциско, то он действительно чокнулся.

Но, если подумать, почему я вообще должна хотеть поехать с ним? Ох, он сводит меня с ума.

Ты его хочешь.

В голове звучит назойливый голос, похожий на голос Кэролайн.

Он же мне даже не нравится.

Лжешь.

Но мне так… любопытно, почему он хочет, чтобы я пошла с ним. Он сильный мужчина и ведет себя так, будто ничего не боится, но говоря о семейной вечеринке, где будет праздновать будущую свадьбу брата, выглядит почти запуганным.

Странно.

– Я бы никогда не предложил оплату. – Он явно потрясен. Это обнадеживает. – Но поездка займет все выходные, запланировано несколько мероприятий, так что думаю, что некоторыми… вещами обеспечить вас все-таки обязан.

Он пожимает невероятно широкими плечами, обращая мое внимание на угольно-серый костюм, в который одет. Да, одевается этот мужчина безупречно. Уверена, что каждый из его костюмов стоит больше, чем наш ежемесячный взнос за ипотеку.

– Что значит «вещами»? – настороженно уточняю я. Последнее, что мне от него нужно – еще больше подарков.

– Одежда, украшения, все такое. – Он отмахивается, словно в этом нет ничего особенного, хотя он сказал «украшения», а в моем понимании это означает «дорого». – Тебе нужно выглядеть соответствующе.

– Соответствующе чему? – Не могу поверить, что серьезно это обдумываю. Хуже того, не могу поверить, что он серьезно это предлагает.

– Роли моей девушки, конечно.

Что еще более странно – у меня дежавю, потому что у моей подруги Кэролайн была похожая ситуация с ее парнем Алексом. Только он возил ее на частном самолете в Париж.

Мистер Гейнс предлагает провести с ним уик-энд в Сан-Франциско. Не могу отрицать, звучит здорово, но хочу ли я провести с этим мужчиной все выходные? Что, если его семья – такая же, как он?

Я содрогаюсь от этой мысли.

Но поездка на выходные звучит так, будто мои мечты сбываются. Когда я последний раз делала что-то для себя? Например, не работала в выходные и выезжала за город?

Уже даже не припомню. Кажется, что никогда.

В кабинете по-прежнему тишина. Полагаю, он ждет моего ответа – смотрит на меня в ожидании, приподняв брови.

– То есть ты хочешь, чтобы я стала твоей девушкой на два дня? – уточняю я.

– Может быть. – Он задумывается и качает головой. – Вообще-то, да, я прошу именно об этом.

Не удержавшись, я смеюсь.

То, что он говорит и о чем просит… мы как будто герои реалити-шоу. Ну или очень плохого фильма на канале Lifetime. Сначала в голову пришел Hallmark[7], но их фильмы слишком целомудренны, а Мистеру Любителю Женских Трусиков это описание не подходит.

Я тут же замечаю, что он не смеется вместе со мной, и перестаю смеяться.

– А, так ты серьезно.

– Да. – Он даже не улыбается. – Абсолютно.

Он наклоняет голову, созерцая меня.

– Кстати, сколько тебе лет?

– А вот это, – я указываю на него пальцем, – тебе не стоит делать.

Он откидывается на спинку кресла, нахмурившись.

– Чего не стоит делать?

– Спрашивать меня о возрасте. Это оскорбительно.

– Это оскорбительно для тридцатипятилетних женщин, которые притворяются, что им двадцать. – Он прищуривается, будто пытается прочитать мои мысли. Или угадать мой возраст. – Скажи, сколько тебе лет, а я скажу, сколько мне.

Хм. Это честно.

– Отлично. – Чтобы оттянуть момент, я подхожу к креслу перед его столом и сажусь, положив руки на колени. – Мне двадцать четыре. Почти двадцать пять.

Его взгляд снова скользит по мне медленно и неторопливо, отчего у меня внутри все переворачивается. Он раздражающе сексуален.

– Да ты совсем малышка, – говорит он низким голосом, и я представляю, что он шепчет мне эти слова на ухо. Черт возьми, теперь меня пробирает дрожь. Чтобы скрыть ее, я поднимаю подбородок и изо всех сил изображаю невозмутимость.

– Я зрелая для своего возраста.

Фу. Просто сказав это, я веду себя по-детски. Хотя это правда, для двадцати четырех я и правда довольно взрослая. После гибели родителей на меня многое свалилось, но я справляюсь. И это замечательно.

– В этом я не сомневаюсь. – От его успокаивающего тона мне не становится легче. – Давай. Спроси, сколько лет мне.

– И сколько же?