– Нам нужно поговорить. Об этом.

Он садится на стул напротив, пронизывая меня взглядом.

– Она думает, что мы встречаемся.

Я сдерживаюсь, чтобы не сказать: «Да кто бы сомневался».

– Я так и предполагала.

– Это значит, что мы должны вести себя так, как будто мы… вместе.

На его лице страдальческое выражение. Неужели ему так сложно притворяться, что я ему нравлюсь? Я думала, что я ему все-таки нравлюсь. Хотя это не то же самое, что влечение.

– Без проблем, – говорю я спокойным голосом и с невозмутимым выражением лица. Но мне любопытно. Зачем все это притворство? Зачем ему устраивать шоу для своей семьи? Хотела бы я знать.

Но сомневаюсь, что он расскажет.

– Ладно. Хорошо. – Он кивает и громко выдыхает, будто задерживал дыхание. Он что, волновался? Поразительно. Я не думала, что его что-то может беспокоить.

– Она скоро подойдет, у нее привычка опаздывать.

Оглянувшись и посмотрев в окно кофейни, я вижу отца Стеллы за стойкой. Этот человек работает здесь сутки напролет. Он когда-нибудь отдыхает?

– Можем поесть здесь, если хочешь.

– Я как-то пил их кофе и пробовал крендели, хотя это было много лет назад, – признается Джаред. Вы только посмотрите, он все-таки нормальный человек.

– Разве они не изумительные?

– Помню, что они были довольно хороши, – соглашается он.

– И сэндвичи у них великолепные. Если ты, гм, любишь сэндвичи. Не знаю, может, ты хотел что-то более изысканное.

Звучу как болтливая идиотка, что является моим типичным поведением рядом с этим человеком.

Он указывает на меня пальцем.

– А вот так не нужно говорить в присутствии моей сестры.

– Как говорить? – Я, кажется, догадываюсь, о чем он, но была бы благодарна, если бы он пояснил.

– Как будто ты меня не знаешь. Мы знаем друг друга и встречаемся, помнишь?

– Но мы общались только в «Блаженстве», – напоминаю я. – Вообще-то я тебя совсем не знаю.

– И что ты обо мне узнала из этих коротких встреч? – Он скрещивает руки на груди, ожидая ответа.

К слову о том, как поставить меня в тупик. Сделав глубокий вдох, я решаю говорить начистоту:

– Я знаю, что ты чрезвычайно требовательный. Щепетильный. Разборчивый. Всегда пунктуален и чаще всего профессионален.

Иногда он вел себя недостаточно профессионально, а совсем наоборот – и он это знает.

Он молчит и сверлит меня взглядом.

– А еще щедрый.

Даже очень – вспомните, какие он мне присылал подарки.

– Сосредоточенный. Ты… хм… привык добиваться своей цели.

– Это правда, – говорит он, медленно кивая. – Все, что ты сказала – совершенная правда.

– А еще можешь быть… беспощадным. Редко прощаешь ошибки и промахи, – заключаю я. Не собираюсь говорить, что он привлекательный и сексуальный. Это ему говорили бесконечное множество раз его многочисленные содержанки.

– Ты совершенно права. Рассказать, что я узнал о тебе?

– Да, пожалуйста. – Я готовлюсь к оскорблениям.

– Ты очень… педантична. Вдумчива. Наблюдательна. Уверенна. Умна. Немного упряма. – Он колеблется и добавляет более низким голосом: – И чрезвычайно красива.

Мое тело пылает от его слов и взглядов. Он сказал обо мне только хорошее. Да, я восприняла его замечание о моем упрямстве как положительный момент. От его слов я в приятном шоке.

В очень приятном.

Ветерок взъерошивает его волосы, отчего густая прядь падает на лоб и придает ему мальчишескую привлекательность. Хотя черты у него совершенно не мальчишеские, в этот момент он – само очарование.

Черт. У меня большие проблемы.

– Вот, – мягко замечает он. – Вот так и нужно на меня смотреть.

– А как я на тебя смотрю? – с ужасом спрашиваю я, поджав губы и выпрямившись.

– С обожанием, – объясняет он со слабой улыбкой. – Продолжай в том же духе и Кендис точно…

– Что точно? – Мы поднимаем глаза, услышав вкрадчивый женский голос, прервавший наш разговор. Ну конечно – это Кендис Гейнс – стоит около столика, смотрит на нас. В ее взгляде читается вопрос, а на лице сияет широкая улыбка, от которой мне сразу становится легче.

– Я как раз рассказывал Саре о том, что считаю, что вы с ней поладите. – Он мгновенно находится и посылает мне многозначительный взгляд, затем встает и целует сестру в щеку. – Ты опоздала.

– Я всегда опаздываю. – Она совершенно не обращает внимания на раздражение Джареда. Эта девчонка мне уже нравится. – Пора бы уже это понять. А ты… – Она переводит внимание на меня. Ее сверкающие глаза пожирают меня, но в ее взгляде нет враждебности. Она почти подпрыгивает от любопытства. – Ты, должно быть, Сара.

Я поднимаюсь на ноги и тут же оказываюсь в ее объятиях. Она крепко меня обнимает, окутывая сильным цветочным ароматом, от которого у меня чешется нос. Я бросаю взгляд на Джареда, который беспомощно наблюдает за нами, и осознаю, что он…

До жути напуган.

Любопытно.

Похоже, родственники заставляют его понервничать. Я набираюсь решимости и клянусь себе разыграть наши отношения настолько правдоподобно, насколько это возможно. Не знаю, почему так хочу помочь этому человеку, но это мгновение уязвимости в его взгляде зацепило меня.

– Я так рада с тобой познакомиться! – восклицаю я и одариваю его сестру теплой улыбкой. – Джаред так много о тебе рассказывал!

– Правда? Ну тогда у тебя есть преимущество. Я о тебе почти ничего не знаю.

Кендис протягивает руки и игриво толкает Джареда в плечо, но он даже не двигается.

Я уже упоминала, что он такой высокий и широкоплечий, что возвышается над нами? В общем, это так.

– Ха-ха. Очень смешно, Кендис. – Джаред подходит ко мне, обвивает рукой мою талию и обнимает так крепко, что я прижимаюсь к нему. Он теплый, крепкий и так великолепно пахнет, что я благодарна за то, что мне пришлось так в него вцепиться. Тело начинает покалывать от его близости.

Да уж, изображать влечение к этому мужчине совсем не трудно.

Потому что это правда так. Притворяться не приходиться.

Кендис улыбается и сцепляет руки у груди, как ребенок.

– Какие же вы милые! Боже правый, как мне это нравится!

Мои щеки пылают оттого, что она так суетится из-за нас, но Джареда это совершенно не волнует.

– Ты голодная? – интересуется он у сестры.

– Я всегда голодная, – отвечает Кендис с легким смешком.

– А ты? – Он смотрит на меня сверху вниз, вдавливая пальцы мне в бок. Я киваю, на мгновение закусив нижнюю губу.

– Еще как, – отвечаю я хриплым голосом. Наверное, это из-за его прикосновений и взгляда, будто я ему действительно нравлюсь.

– Пожалуйста, скажите, что мы останемся в «Сладких грезах». – Кендис подходит к витрине, прижимает ладони к стеклу и заглядывает внутрь. – Мне всегда нравилось это место. Я знаю владельца.

– Правда? И я знаю. Его дочь – одна из моих лучших подруг. – Я отхожу от Джареда и подхожу к витрине, встав рядом с ней.

– Ты знаешь Стеллу? – спрашивает Кендис, удивленно глядя на меня.

– Боже мой, и ты тоже? С ума сойти.

Мне стоило бы успокоиться, но мы с сестрой Джареда нашли общий знаменатель – Стеллу. Я думала, что мы вращаемся в разных социальных кругах – его семья среди богачей, а я в бедном. Но Стелла родом из известной семьи, уже несколько поколений которой живут в Монтерее, а «Сладкие грезы» – значимое место в Кармеле. Ее старшие братья продолжили наследие, открыли два ресторана в центре Кармела и планируют открыть третий на пристани.

– Ага! В детстве вместе ходили на танцы. Несколько лет ездили на соревнования в одной коман– де. – Кендис покачивает бедрами. Я хихикаю. – У меня есть доказательства – медали и компрометирующие фотографии.

– О, с удовольствием бы как-нибудь посмотрела. Она не рассказывала, что занималась танцами, – удивляюсь я, пока Джаред открывает для нас дверь кофейни.

Здесь тихо, заняты только несколько столиков, и в очереди у стойки никого нет. Наибольшая загруженность здесь приходится на утро, когда очередь за прекрасным кофе и вкуснейшей выпечкой начинается на улице. Лоренцо, отец Стеллы, выходит из-за стойки и встречает меня с распростертыми объятиями. Я позволяю ему обнять меня, наслаждаясь теплым чувством и надеясь, что он меня не задушит. Объятия Лоренцо всегда напоминают мне об отце; я вспоминаю его и скучаю по нему.