— Я хочу тебя, Шаян Фархад, — услышал я жаркий шёпот моей шерравет, и почувствовал, как кровь мгновенно приливает к члену. — Хочу так сильно, что если ты откажешь, мне придётся тебя принудить самой, наплевав на твои слова про то, что кадеты и ученики не остаются в твоей спальне на ночь. Да и к тому же, я уже там спала.

Эта девчонка точно нарывалась…

— А ты и не кадет, Ребекка, — ответил я, вновь впиваясь ей в губы. А после, легко подхватыв на руки и закинув себе на плечо, понёс её в башню.

Ребекка отошла от шока и начала брыкаться только когда мы уже оказались почти возле двери. Я занёс её в свою спальню и уложил на кровать, мгновенно припечатывая к матрасу и лишая возможности двигаться.

И тут же её дерзкий взгляд иглами впился в меня. Ребекка вздёрнула свой нос, не растеряв своего норова даже будучи полностью обездвиженной.

— Значит, ты до сих пор не научилась тому, что приказы нужно выполнять? — хрипло прошептал я ей на ухо, чувствуя, как её кожа покрывается мурашками.

Я знал, что Ребекка уже моя и сейчас выполнит всё, что я ей прикажу, но мне хотелось насладиться ощущением покорной девушкой подо мной.

— А может мне нравится выводить тебя из себя? — с этими словами она потёрлась об меня бёдрами.

Зря Ребекка это сказала, очень зря.

Оставив влажную дорожку поцелуев на её шее, я спустился к груди, вызвав у неё тихий стон.

Чёртово платье! Мне хотелось изорвать его в клочья после того, что произошло в зале. Но сейчас я желал помучить Ребекку также, как она день за днём изнуряла меня.

Ощущать полную власть над этой девушкой было сродни сбывшейся мечте о рае, но в то же время полным противоречием, терзающим меня сродни самой жестокой пытке.

— Даже если так — сегодня ты будешь вести себя покорно, — ответил Ребекке я, закусив мочку её уха и сорвав с её губ стон. — Иначе наказание будет очень медленным.

Я увидел, как расширились её глаза, прежде чем отстраниться и рывком перевернуть её на живот.

Зафиксировав её колени таким образом, чтобы она не двигалась и в то же время так, чтобы не её раздавить своим весом, я ухватился за верёвки корсета. Ребекка, возмущённая таким поворотом событий, попыталась перевернуться, но я остановил её, при этом успевая распустить корсет и начиная расшнуровывать его. Девушка засопела, уткнувшись в матрас, но даже в такой позе она выглядела как лучший подарок, который предстояло распаковать.

Когда с платьем было покончено ткань была отшвырнута в сторону вместе с моим мундиром, а Ребекка предстала передо мной обнажённой, я потерял все остатки рассудка.

Она была совершенной, такой возбуждённой и влажной, с разметавшимися по матрасу длинными чёрными волосами и ярко горящими серыми дьявольскими глазами…

Её дыхание участилось. Моё сердце было готово пробить грудную клетку.

Я желал взять эту девушку.

Безумно.

Долго.

Целиком.

Сейчас было не до раздумий о том, что мы творим.

Что она заключила со мной соглашения и я был её учителем.

Что она являлась Марриенсен, моим врагом.

Мы безумно хотели друг друга, и это доказывало то, что через мгновение мы слились в поцелуе, а её язык проник в мой рот. Я терзал её горячие губы, мои ладони стискивали до синяков её ягодицы, чувствуя, как с каждой минутой в штанах каменеет член.

Оторвавшись от её губ, я продолжил исследовать её податливое тело, пока она извивалась подо мной, прося больше внимания. Моя рука скользнула между разведённых ног Ребекки, касаясь её там. Девушка тут же выгнулась дугой, задышав чаще, когда большой палец лёг на её чувствительную точку. Её пухлые губы приоткрылись.

Она вся текла от моих прикосновений. И это толкало меня на грань.

Почти не соображая, что я творю со своей же ученицей, я опустился между её ног. Щёки Ребекки вспыхнули, когда она осознала происходящее, но вместо слов из её рта вырвался стон, когда я вкусил её. Она была мёдом, растёкшемся на моём языке.

Она была моей.

Я продолжал брать её ртом, пока Ребекка не захныкала и не взмолилась:

— Прошу… ах! Шаян!

Остановившись, я поднял на неё глаза, остановившись на её затуманенном желанием взглядом.

Облизнув губы, я уточнил:

— И о чём же просит моя неугомонная шерравет?

Её глаза вспыхнули от возбуждения ещё ярче. Ребекка тяжело задышала через рот.

— Возьми меня…

— А разве это я не делаю прямо сейчас?

Щёки Ребекки залились румянцем.

— Возьми меня целиком.

Уголки моих губ дрогнули в усмешке.

Неужели она ещё не поняла, что здесь всё по моим правилам?

Резко подвинув её ближе, я снова утягивая в поцелуй и продолжая доводить её до пика уже не языком, а пальцами, постепенно растягивая её. Ребекка была такой горячей и узкой, сжимаясь вокруг меня и подчиняясь.

Она стонала мне в губы, выгибалась и тёрлась, пока не обмякла, а я не прикусил кожу на её шее, оставляя алый засос.

— У тебя до меня кто-то был, Ребекка?

В неё скользнули два моих пальца.

— Да… — еле слышно прошептала она. Её раскрасневшиеся, распухшие от поцелуев губы были приоткрыты.

Во мне вспыхнула ревность, которую я поспешил затушить.

Спустив штаны и вызволив твёрдый, стоящий член, я освободился от остатков одежды.

Ребекка, увидев меня обнажённого, с магией, огнём пробегающей по моим рукам и мускулам, закусила губу. Её взгляд вновь загорелся диким первобытным голодом.

Я обхватил её за талию, вновь и вновь целуя в губы. Она обмякла в моих руках, продолжая отвечать на мой поцелуй горячо и медленно. В моём темпе, что я задавал.

— Впредь, — хрипло прошептал я, наматывая её волосы в кулак, — на вопрос чья ты, будешь отвечать, что моя.

Ребекка застонала. Я медленно провёл головкой по её входу.

— Да, господин, — горячо прошептала она одними губами, прикрывая глаза.

Меня удовлетворил этот ответ. И я вошёл в неё до конца.

Ребекка

Когда Шаян спросил был ли у меня до него кто-то, в отличие от разговора с Руной я смогла ему сказать правду. Да, мне хватило мозгов ответить односложно, потому что, к своему стыду, мой первый опыт в данном вопросе оказался никаким. Год назад мне захотелось опробовать что-то новое, и благо я заранее подумала о том, что необходимо пропить горький отвар, позволяющий избежать беременности. Если бы я ещё оказалась с ребенком от сына кузнеца — я бы точно была настоящей дурой. Особенно после пяти минут, за которые я поняла, что не хочу повторять что-то подобное.

Но с Шаяном всё было иначе.

Я плавилась от каждого его прикосновения, он сводил меня с ума.

Я безумно хотела этого мужчину. Он был огнём, сжигающим меня заживо. Заставляющим желать большего.

Когда Шаян коснулся меня там, я чуть не умерла прямо у него в руках.

Верховный баргат был настоящим зверем. Он заставлял играть по своим правилам.

Начиная с того, как утащил меня в свою башню, будто сам был драконом, а я — его добычей. Заканчивая тем, что смотрел на меня с таким первобытным голодом, словно я была самой лакомой пищей для него.

Он терзал меня языком и пальцами, заставляя сгорать от потребности жаждать его быть ещё ближе к моему пылающему жаром телу. Чувствовать его внутри себя.

Не выдержав этой сладкой пытки, я взмолилась, чтобы перестал меня мучить. Чтобы позволил мне отдаться ему целиком.

Но Шаян напомнил мне о том, что здесь правила устанавливает он. И пускай мне так нравилось его выводить из себя тем, что нарушаю их, в этот раз я подчинилась ему полностью.

После волны блаженства, захлестнувшей меня с головы до ног, я перестала соображать окончательно. Ещё никогда ранее я не ощущала себя так, будто разбиваюсь на тысячи осколков от переполняющей меня эйфории.

Поэтому я пропустила момент, когда Шаян избавился от остатков одежды и остался передо мной полностью обнаженным. Кажется, в тот момент я забыла, что надо дышать.