Не дожидаясь команды, я перешла в нападение.

Даже несмотря на то, что меня несколько лет учил Лютый и что моё тело пылало здоровьем после возвращения из объятий смерти, против Шаяна я была ребёнком, взявшим в руки палку. Уже через мгновение он выбил из моих рук меч. И это повторялось из раза в раз, пока я не оказалась лежащей на спине ничком с приставленным лезвием баргата к моей шее. Тяжело дыша, я продолжала терять контроль над своим телом, когда Шаян находился так близко ко мне.

Моя кровь мгновенно вскипела, стоило капелькам крови проступить на моей шее. Взгляд Шаяна тотчас метнулся к этому месту на моей коже, и я видела, как тяжело он сглотнул. Его кадык еле заметно дрогнул.

Казалось, мы так замерли на целую вечность. Я — смотря на его губы, он — на мою беззащитную шею.

А потом Шаян стремительно отстранился, рывком ставя меня на ноги, так легко, словно я была пушинкой. Моя голова немного закружилась от столь быстрой смены положения, и я немного покачнулась, но тут же ощутила горячие ладони на своей талии, предотвращающие моё падение.

Шаян молча дождался момента, когда я уже могла самостоятельно твёрдо стоять на своих двоих, и только тогда сделал шаг в сторону. Когда он убрал руки с моей талии мне почти физически стало больно.

— Твоя техника неплоха и довольно любопытна, — с хрипотцой сказал баргат, нарушив наше молчание. — Кем, ты говорила, был твой наставник?

Этот вопрос привёл меня в чувство.

Да, я упоминала Лютого, но не говорила Шаяну его имени и не рассказывала никакого другого аспекта наших с ним тренировок.

— Я не говорила, — прищурившись, ответила я. — Да и с чего бы мне рассказывать об этом?

— С того, что я ни разу в жизни не поверю в то, что ты самоучка и что одолеть стольких более тренированных кадетов было обычным везением. У тебя был отличный учитель. Я бы сказал один из лучших.

Он что… видел мой бой?! Тогда, в зале?? Но как?

Я уже не знала, что и думать.

Может быть, ему просто рассказали или тут есть какая-то тайная комната?

Стараясь заглушить эти панические мысли, я попыталась мыслить здраво.

Его интерес к моим навыкам вызывал настороженность, но я понимала — это в порядке вещей. Ведь я росла в обычном маленьком городке на улице. Я просто не могла там обучиться искусству боя и в этом Шаян был прав.

Вот только Лютый запретил рассказывать о нём кому-либо. И раскрывать его настоящее имя.

— Да, у меня был наставник, — решила-таки подтвердить слова Шаяна я. Но не выдавать всех своих козырей. — Он немного тренировал меня и делился со мной правильными мыслями.

— «Правильными мыслями»? — бровь Шаяна изогнулась. — И какие же мысли доносил до тебя твой наставник?

Я нахохлилась.

— Разные.

Такой ответ явно не устроил Шаяна, но допытывать ответы он не стал. Вместо этого сообщил:

— В твоей защите есть несколько дыр. Ты слепа на левый бок и каждый раз, когда я атаковал тебя туда, ты проигрывала. Стоит выработать одну стратегию и следовать ей, чтобы впредь не допускать того, чтобы в бою ты открывала свою слабую сторону.

Моя кровь снова вскипела, но в этот раз от злости.

— Господин, благодарю за ценный совет, однако лишь одной стратегии я никогда не буду придерживаться.

— И почему же? — холодность, с которой он уточнил это, обжигала.

— Потому что одна из правильных мыслей, которым учил меня мой наставник: «Никогда не пытайся следовать одной и той же тактике». А ещё он говорил, что я невероятно хорошо умею подстраиваться под любую технику боя и мой дар в этом универсален. И так как он заменил мне отца, я не собираюсь отрекаться от того, что он заложил во мне вплоть до нашей с вами встречи.

Шаян замолчал, весьма странно меня разглядывая.

Он смотрел на меня как на невероятно сложную загадку, которую не в силах был разгадать.

От этого молчания мне даже стало неловко, и я почувствовала, как порозовели мои щёки, а в голове вновь пролетела тысяча мыслей от «он же меня прибьёт» до «как я вообще докатилась до такой фамильярности с верховным баргатом».

А потом Шаян сделал то, что я от него не ожидала — сощурив свои пылающие огнём глаза кивнул. И я даже от удивления приоткрыла свой рот…

— Твой наставник был очень мудрым и хорошо отмечал твои сильные стороны. Поделишься со мной ещё правильными мыслями позже?

Ошеломлённо уставившись на него, я не могла поверить в услышанное.

Он говорил как обычный мужчина, не вызывая у меня страха (жуткое возбуждение было не в счёт). Шаян вёл со мной разговор так, будто мы были практически на равных.

Что-то изменилось в тот момент, когда я чуть не умерла, а он меня спас. Но что конкретно? Помимо того, что жгучее притяжение продолжало нарастать между нами.

— Хорошо, — пискнула я, сознавая чётко только одно: по непонятным причинам рядом с Шаяном я теперь чувствовала себя гораздо безопаснее, чем с кем-либо другим.

Он спас меня, и я начала доверять ему. Это было одновременно и глупостью, и роковой ошибкой. Ошибкой, мечтала я хотела совершить. Балар мне точно отшиб все остатки мозгов, потому что перспектива погибнуть от руки Шаяна мне казалась сейчас наилучшей перспективой.

Шаян заложил мне за ухо прядь выбившихся из хвоста волос, пропустив по моему телу заряд тока. Проведя пальцем по моей щеке, он взял меня за подбородок, и я лишилась возможности дышать.

На его точёном, суровом мужском лице плясали лучи солнечного света, смягчая его черты. Магия, заточенная во мне, бесновалась от того, что меня тянуло к нему. Будто противилась, взывая к моему рассудку. Но его я, увы, уже лишилась рядом с ним.

Я не хотела быть его ученицей. Я просто хотела его.

Всем своим глупым существом. Несмотря на то, что у меня был ворох проблем. Несмотря на то, что я хотела погибнуть, передав свою жизнь, силы и возможности брату.

— Ты умоляла меня не спасать тебя, — будто читая мои мысли сказал Шаян впервые за эти дни поднимаю эту тему. — Почему?

Мой взгляд был прямым, но я знала, что глаза предательски увлажнились. В моём неукротимом духе жила жажда жизни, но она была столь глубоко погребена под всеми отягощающими меня обязательствами, что её не было видно.

Но от взора баргата, видящего меня насквозь, это не укрылось.

— Я не достойна этого шанса, — мой голос охрип.

— И, выходит, я согласился на твой испытательный срок обучения здесь зря? — спокойно уточнил Шаян.

Он шарил глазами по моему лицу. Я была готова поклясться, что сейчас он уже не видел во мне лишь свою ученицу или обычного кадета. И это извращённое удовлетворение пробуждало мою урчащую тёмную сторону, которая тянулась к нему совершенно не с благими намерениями.

Не дождавшись моего ответа, баргат продолжил:

— Ты можешь не скрывать, что оказалась здесь из-за брата. Это ясно как белый день, — Шаян сощурил глаза и нахмурил брови. — Нашла дракона, заявилась сюда, добилась обучения — и всё ради того, чтобы обеспечить Ромусу поддержку. В этих стенах ты первая с подобного рода мотивами.

Я молчала, впитывая каждое его слово и ожидая вердикта, к которому он вёл.

— Однако, Ребекка, ты скрываешь слишком много тайн. Одновременно яростно желаешь жить и в то же время молишь меня позволить тебе умереть. Это вызывает подозрения.

Горечь растекалась по языку. Так хотелось спросить: «И что же ты сделаешь? Устроишь проверку или уже понял, кто я, но ждёшь подходящего момента?»

Но я не задала ни один из этих вопросов.

— Ты просила передать свой шанс брату, — продолжил Шаян. — Я расспросил наставников Лармара о Ромусе и о его успехах. Его физическое здоровье слабое, однако он обладает блестящим умом.

— Ромус всегда был очень способен к наукам, — подтвердила я.

— Ум такое же оружие, как и сила. Нам нужны такие люди. Поэтому я вношу поправку в наше соглашение: твой брат получит индивидуальное обучение согласно имеющимся у него предрасположенностям, а ты перестанешь растрачивать свои навыки на присмотр за ним. Моё распоряжение будет касаться всей продолжительности обучения Ромуса в Лармаре вне зависимости от того, кто будет здесь комендантом.