Что за разрушительница миров? Кто она? Анаис пролистала книгу до конца, но ничего подобного больше и близко не было. Она яростно захлопнула ее, сжав губы изо всех сил, затем небрежно кинула ее в первую попавшуюся колонну и продолжила поиски. Зацепка у нее уже была, осталось только найти хоть какое-то упоминание о разрушительнице.

Было сложно, однако Анаис все же раскопала, наконец, весьма полезный толстенный старый, потрепанный жизнью трактат “Ипостаси (или парагоны) и обличия (или трилоны) высших демонов”. До этого девушка перерыла десятки книг, узнала совершенно случайные, ненужные ей факты, например, о том, что аура бывает и у некоторых низших демонов (злыдней и лиха одноглазого), потому они несчастья и беды приносят. А еще у редких русалок бывают зачатки рыбьего хвоста и жабр. И в 984 году эпохи Алконоста король Даландии, Йорген VIII, вынужден был перенести столицу в город Андтфорт из-за сильного похолодания в области, именуемой ныне “андаландас” или “землей духов”. Быть может, эта информация ей когда-нибудь и пригодится, но точно не в этот день и не в этом месяце.

“Жара, Матерь всего — Лилит, Разрушительница миров. Две абсолютные противоположности одного целого. Тот, кто дает, легко отбирает. Родившая готова отнять жизнь у своего ребенка. …Детище, не умеющее распоряжаться своей жизнью, приносит боль и страдание другим, разочаровывает Мать, а потому должно быть наказано со всей серьезностью и строгостью. …Мировые войны, эпидемии заразных и смертельных болезней, фанатизм по несуществующим идолам, авторитаризм, предательство и междоусобицы, страшный голод и абсолютная нищета, изощренные убийства и насилия в одно мгновенье могут составить формулу разрушения. Лилит отнимет жизнь у всех. У по-настоящему виновных и совсем невинных, не сумевших бороться за справедливый мир, закрывающих глаза на безрассудства виновников Хаоса. Перед тем, как Явь сгинет, человечество откроет глаза на настоящих, верных Богов, вспомнят о них, взмолятся, но будет поздно. Враги в последнюю минуту станут друзьями, короли и князья в своей беспомощности станут равны нищим и голодающим, убийцы и насильники познают на своем примере, что есть смерть, и что есть настоящие пытки и мучения. Болезни уйдут под исцеляющим пламенем, жарящем все на своем пути. Разочарованная в своих детищах Матерь всего страшнее любого узурпатора, ужаснее любого диктатора. Она не оставит в живых ни один клочок мира. Сгинет Явь, ее ярость перейдет на Ирий. Ангелы, легко закрывавшие глаза на бедствия, творимые людьми, будут наказаны с той же жестокостью. На их плечах ответственность за своих подопечных. В конце Матерь всего накличет остатки ярости на саму себя. Невоспитанность людей — заслуга Матери. Тогда ее истинный трилон (обличие) иссякнет, и в последний миг явится ее парагон (ипостась), чтобы довершить дело до конца. Явится Разрушительница миров, и воцарится порядок”.

Анаис обомлела от ужаса от прочитанного. Ее лоб покрылся испариной, а глаза округлились до неузнаваемости. Ниже она прочитала то, отчего у нее еще больше перехватило дыхание, и девушка захлопнула книгу в страхе, убежав обратно в землянку:

“Призови меня.

Призови меня!

Призови меня!!!

ПРИЗОВИ МЕНЯ!

ПРИЗОВИ МЕНЯ!!!”

***

Прошло чуть больше месяца с того момента, как Анаис открыла для себя Разрушительницу миров. Хоть ее возможное существование и пугало девушку до чертиков, она хотела встретиться с ней, во что бы то ни стало. Что-то звало ее, какая-то неведомая сила тянула ее сделать этот шаг. Любой ее сон был связан с Нею. С тех самых пор Анаис со всей требовательностью к себе каждый день ходила подолгу тренировалась… парению в воздухе. Непонятно было, как она собиралась это осуществить, она не нашла даже никаких книг и практикумов по тому, как научиться летать. Довольно много было информации по тому, как стать птицей, но ни слова о том, как парить, будучи человеком.

Исходя из своих видений Анаис сделала вывод о том, что подняться в воздух можно, превратившись полностью в огонь. Такое вытворять она уже умела, хоть и с большими усилиями и муками. В одном из теоретических учебников она отыскала информацию о том, что, если раскалиться до предела, то есть шанс вспарить в воздух. Но ни у кого это до сих пор не выходило. Теория — не практика.

Анаис доверилась учебнику, решившись испытать свое тело на прочность. И вот она, ослабевшая за месяц тяжелых тренировок, стоит и снова, и снова рыдает, так и не привыкнув к этой жуткой обжигающей все тело боли, но все так же безрезультатно выжимает из себя все возможные силы. Но этих самых сил никогда не бывает достаточно. Плача и трясясь всем телом, она раскаливается до состояния огня, мучаясь и испытывая дикую боль, от которой долго не можешь прийти в себя, превращается в пламя и… ничего. И рыдает еще сильнее, отчего у нее без конца ноет грудина и живот. Опустошенно возвращается к девочкам, понимая, что завтра снова ее ждет день страдательных и бесполезных тренировок. Но отдохнуть себе она не дает никакого права.

Подруги тем временем устроили пирушку. Бабушка Яга ходила с деревянным подносом, на котором с легкой небрежностью были выложены блины с пылу с жару и большой кувшин с квасом. Девчонки бегали, веселились, снимали тулупы из-за наступающей жары, хватали еду с подноса и уплетали за обе щеки. На земле также была расстелена скатерть-самобранка с блинами, но к ним никто практически не притронулся. Домашнее, приготовленное с любовью всегда вкуснее.

Уставшая за весь день бледная, как смерть, Анаис с громадными синяками под глазами обомлела и пробормотала себе под нос:

— Комоедица! Забыла совсем!

Посредь поляны сформировали очаг для костра из длинных деревянных палок, к которому натуго привязали соломенное чучело зимы. Анаис, будучи в совершенно измученном и уязвимом состоянии, пообещала подругам, что разожжет костер, но совсем позабыла об этом, а сейчас и вовсе жалела о своем согласии. Так как дело близилось к вечеру, солнце неумолимо опускалось на запад, то было самое время для того, чтобы, наконец, спалить чучело и встретить весну, как полагается; девушки подбежали к Анаис, взяли ее под локоть и потащили к очагу:

— Ну наконец, Анька! Мы заждались!

Она тяжело упала на колени и опустошенно посмотрела вперед. Белокурая подружка украдкой поглядела на ее лицо и с жалостью сжала губы. Анаис вздохнула, вытянула руку к будущему кострищу и заплакала от бессилия. Из нее выползла лишь крохотная искорка, не способная зажечь даже хворост. Ее затрясло так сильно, будто знобило, и она беспомощно посмотрела на Аню. Та ее заботливо обняла, сняла с себя платок и обернула ею подругу:

— Ты не заболела случаем? Чего ты так трясешься?

— Эх! — с легким разочарованием произнесли Ванда, Олеся, Маша и Даренка и, надув губы, пошли за новой порцией блинов.

— Я не болею, — слабо протестовала Анаис.

— Я вижу, — укоризненно ответила Аня, обняв подругу еще сильнее.

— Ежели, дочка, не можешь огонь сотворить, так я лучину горящую принесу с избы, — озабоченно предложила Яга, но Аня слегка отрицательно помотала головой. — Ладно, девки! Налетайте на блины! Подождите еще немного!

— Ну нет! — возмущались девушки. — Хотим поскорее пошабашить!

— Отойдем? — предложила Аня и, подхватив укутанную подругу за локти, увела ее поближе к перелеску и усадила у березы. — Что случилось? Что с тобой происходит в последнее время? Что ты утаиваешь?

— Я тренируюсь, — прошептала Анаис. — Учусь парению.

— Так по порядку, — княжна закрыла глаза и выдохнула. — Зачем тебе учиться парению?

— Хочу… хочу призвать одного демона… Вы уже все небось подготовились к визиту, а у меня ничего нет…

— Это неправда…

— Ты-то точно готова!

— Хорошо, неважно, — быстро перебила ее Аня. — Какого демона ты собралась призвать?

— Я… — хотела было ответить Анаис, но запнулась и отвела взгляд в сторону. — Ты все равно не поймешь.

— Демона войны? — смело предположила подруга.

— Что-что? С чего бы мне его призывать?!