— Чего смеемся, девки?

— Секрет, — произнесла заплетающимся голосом Машка, и Дара снова расхохоталась, как чайка, присев на корточки.

— Я сейчас описаюсь! — фальцетом заверещала она.

— Только не мне на ноги, пожалуйста, — пробормотала Маша и дала бутылку Анаис. Девушка допила мед в один присест и, покачнувшись, чуть не упала, благо Химира вовремя примчалась и не дала хозяйке упасть. Анаис погладила кобылу и сделала несколько неудачных попыток закинуть ногу ей на спину. Когда же она все-таки залезла на лошадь, Химира заржала и быстро поскакала по мерзлому высушенному полю.

— Хим, стоять! — пищала Анаис, резко протрезвев от выходки ее фамильяра. — Куда прешь!?

Анька же, порядком нахлебавшись, лежала без сознания на спине, раскинув руки в разные стороны, и периодически постанывала. Ванда безумно бегала вокруг костра, пытаясь тайком открыть бутылку с прозрачной жидкостью. За ней мчалась Олеська, пытавшаяся отобрать у нее пойло. Наконец, Ванда споткнулась о лежавшую в глубоком сне Аню и упала, пьяная же девушка перевернулась на бок и зачмокала. Ванда быстренько откупорила бутылку, но не успела пригубить, так как Олеся прыгнула на нее и повалила своим нелегким телом:

— Тебе не надо это пить, дурында!

— Я хочу знать…

— Ничего ты не узнаешь, отдай мне, я вылью эту гадость!

— Нет!!!

С большим трудом Ванда вырвалась из лап настойчивой подруги и пригубила прозрачной, как вода, жидкости. Она качнулась и удивленно заморгала. Олеся выбила бутыль из ее рук, и дурманящая жидкость растеклась по земле.

— Ну и чего ты добилась, дурында!?

— Я хотела узнать, за что меня колотили предки! — закричала Ванда в лицо Олесе.

— Узнала?

— Нет!!! — девушка по-детски заплакала, уткнувшись подруге в живот. Олеся крепко обняла ее в ответ и погладила Ванду по ее золотистой головушке. Она чуть не заверещала, перебив своим пронзительным голосом все творящиеся в тот момент звуки, и залила кострище водой одним лишь взмахом руки.

Лишившись единственного источника света, суккуба перестала соблазнительно поигрывать на дуде, а русалки прекратили пляс и песнопение. Оставались лишь звуки рыдающей и икающей одновременно Ванды и стремительно приближающиеся крики Анаис, которую не переставала везти на всех порах кобыла:

— А! Стой! Хим!!!

Не было видно, что произошло, но определенно лошадь доехала обратно до потухшего кострища и скинула хозяйку со спины. Анаис шлепнулась больно на заднюю точку и застонала. Одной рукою она придерживала поясницу, другой — схватила лежащую на земле открытую бутылку и, думая, что там налит мед, резко отпила добрую ее часть. Она закашлялась от неожиданности и упала ничком, потеряв сознание неподалеку от своей же подружки.

Так прошел ее четырнадцатый день рождения.

***

— Оооо, моя голова!

Белокурая Аня, заляпанная с ног до головы в какой-то грязи, присела и почесала голову. Ее густые белые волосы запутались и встали комом. Поморщившись, она скривила лицо и оглянулась. В глазах немного плыло, но она все же сумела найти подругу. Анаис лежала с закрытыми глазами и стонала, катаясь по земле на одном месте. Аня осторожно подошла к девушке и легонько потормошила ее, но подруга грубо откинула ее руку и резко открыла глаза.

— Уууу! — мучительно протянула она, схватившись за голову, и встала, чуть не упав, однако Аня поддержала ее за локти. — Где все?

— В землянке, наверное, — неуверенно произнесла девушка и снова растерянно посмотрела вокруг.

— Пойдем туда, значится.

У Анаис перехватило дыхание. Во рту было сухо, как в пустыне, а горло душил ярчуковый ошейник с бирюзой, который девушка закрепила на шее, чтобы скрыть не проходящие синяки от укуса. Она поправила оберег, ослабив ремень, и протяжно вздохнула.

— Я тоже хочу пить, — прочитала мысли подруги Аня.

Добредя до землянки, они не нашли остальных девчонок, зато поймали самое “настоящее золото” — скатерть-самобранку. Аня быстренько подбежала, расстелила волшебную тряпицу на полу и в мановение ока на ней очутился глиняный кувшин с водой. Девушки жадно в один заход выпили живительную влагу и взвыли от наслаждения.

— Может, они в Библиотеке? — лениво предположила Анаис.

— Да уже неважно, — отмахнулась Аня и легла на скамью.

В Библиотеку Леса они все-таки отправились, но и там не встретили никого, кроме Олеськи, листающей небольшую темно-сиреневую книженцию. Девушки удивленно раскрыли глаза, она посмотрела на них с некоторым странным, не свойственным ей снобизмом.

— А где все? — с глупым выражением лица спросила Аня.

— Маша, Дара и Ванда вчера так напились, что сегодня бродят по лесу в поисках каких-то грибов, — ответила Олеся.

— Каких грибов?

— Не знаю, они не посвятили меня в свои дебри.

— А ты чего не с ними? — с некоторой дерзостью спросила Анаис.

— А я меру знаю, — ответила Олеся, сузив глаза.

— Почему они не пошли к Яге? — удивилась Аня; Анаис и Олеся посмотрели на нее, как на сумасшедшую.

— Еще чего! Проще ногу себе прострелить.

— Ну ладно тогда.

Подруги собрались уходить, когда Олеся опомнилась и окликнула их:

— А, пожалуй, и хорошо, что Вы пришли. Мне нужна помощь с одним словом. Аня!

— Да? — разом отозвались обе девушки.

— Ну кто-нибудь из Вас. Вот это слово. Не могу прочитать, не понимаю.

Белокурая девушка взяла в руки книжку и прочла:

— Кван-ти-три-лон-ная.

— Спасибо! А что оно значит?

— Не имею ни малейшего понятия.

— Ты никак надо мной издеваешься! — Олеся отчаянно посмотрела на нее. — Но прочитать же ты смогла!

— Это совсем не значит, что я знаю это слово.

— А ты? — Олеся кивком указала на Анаис, но та лишь пожала плечами.

— Быть может, надо понять исходя из контекста? — предложила Аня. — Дай книгу, пожалуйста.

Олеся нехотя протянула рукопись.

— И что это за книга? — полюбопытствовала Анаис.

— Наука “магии”. Магии в кавычках, — Аня открыла книгу на первой же странице. — “Авторский коллектив Весенноградского университета”… Олеська, а ты не сильно-то замахнулась?

— Все еще лелеешь мечту попасть туда? — ухмыльнулась Анаис.

— А ты мечтаешь о том, чтобы жить в сгоревшем доме, не я одна такая с поехавшей кукушкой, — огрызнулась Олеська.

- “Профессор истории Невзор Долгопятов, профессор философии Световид Коромыслов, профессор алхимии и биоалхимии Владимир Дворовой и ассистент-профессор демонологии Любомир Глядский”.

— Сколько новых, непонятных слов…

— А ведь это написано не так давно, — воскликнула Аня, и Анаис подошла и удивленно посмотрела в учебник. — Примерно двадцать лет тому назад.

— Как оно сюда попало только, интересно?

Аня вернулась на страницу, на которой и застопорилась Олеся.

- “Нет никаких доказательств и утверждений, что так называемая “магия”, как понятие, верна в том ключе, котором дают современные и более старые ведьмы и колдуны. Правда, как обычно и бывает, куда менее прозаична. Среди пользователей “магии” существует поверье, что для призыва разрушительной силы необходимо мыслить негативно, и наоборот — для созидательной “магии” нужно думать о чем-то хорошем и приятном. Отчасти данное утверждение может являться правдой, но для разделения истины от заблуждений необходимо обратиться к новым понятиям, таким как “квантритрилонная” и “квантипарагонная” энергии…” Бла-бла-бла, ничего непонятно… О! “…Так называемые “демоны” — по большей части носители квантипарагонной энергии, а ангелы — носители квантитрилонной энергии”. Ничего не понимаю, — вздохнула Аня.

— Какая-то путанная чертовщина, — покачала головой Анаис и с некоторым отвращением посмотрела на книжку.

— Может, здесь имеется ввиду, что магия, направленная на разрушение — это квантипарапарапарапарахрень, а созидание — кватрило… ну Вы поняли. А демоны с ангелами — носители этих энергий, — предложила Олеся.

— Да ну, бред, — отмахнулась Анаис.

— Олеся права, — медленно произнесла Аня, глядя в книгу. — “Обращаясь к трактату Владимира Дворового “Сквозь космос к алхимии”, мы можем видеть некоторые зачатки квантитрилонной и квантипарагонной энергий в биоалхимии. Катаболизм, как физиологический процесс распада веществ, и анаболизм, как образование сложных веществ из более простых, можно привести в пример сосуществования двух противоположных энергий. Человек, однако, не является носителем никакой из этих энергий, но является существом, восприимчивым к ним. Так при негативном настрое квантипарагонная энергия может легко осесть в человеке, что тот может использовать во вред другим или же подождать, когда данная энергия сможет выйти из его тела без каких-либо последствий. Людей, достаточно восприимчивых к энергиям, стали называть ведьмами и колдунами, а выпускание энергии с видимыми или невидимыми последствиями — “магией”… Остается лишь предполагать, являются ли Лилит (Жара) и Мара первоначалом и носителями чистой квантитрилонной и квантипарагонной энергий…” Почему такие слова сложные?!